Я иду искать - Алмазов Борис Александрович (книги онлайн полностью txt) 📗

От укрытых в окопах короткоствольных, словно курносых, танков, выкрашенных под цвет пыльной выгоревшей степи, бежали люди в танковых шлемах и комбинезонах.

— Неужели сейчас в бой пойдём? — растерянно спросил тот, что первым узнал новость.

— Не сегодня, так завтра, — ответил белобрысый. — Плохо, что позиция не блестящая… А так всё лучше, чем на жаре этой торчать. У моего механика всё время кровь из носу идёт — в машине как в духовке…

— Равняйсь! Смирно. — По тому, как тревожно застыл строй, как внимательно смотрели на командира танкисты, словно старались угадать свою судьбу, чувствовалось, что известие о японцах распространилось среди танкистов.

— Товарищи! — сказал командир полка, машинально поправив новенький орден Боевого Красного Знамени, полученный за бои в Испании. — За последнюю ночь обстановка резко изменилась. Противник числом до десяти тысяч штыков и, по весьма приблизительным данным, около полутора сотен стволов артиллерии занял плацдарм у горы Баин-Цаган. Это очень серьёзная опасность для всего фронта… Наша надежда на скорость! Ясна моя мысль?

Мысль была ясна всем, и первое, о чём подумали танкисты, — это, что бой будет неравным и что первыми в огонь пойдут они — авангард 11-й бригады. И от них зависит, собьют они врага или японцы начнут развивать наступление. Командир полка не мог сказать этим ребятам, только что выпущенным из училищ, что у нашего командования в резерве всего пятьдесят орудий. Ему, опытному военному, было ясно, что, как только танки выйдут из укрытий, их начнёт бомбить японская авиация, и кто знает, сколько машин не дойдёт до рубежа атаки…

— Так что, ребята, — сказал он, сняв фуражку и погладив седые виски, — весь расчёт на то, что они ещё не окопались… На скорость, в общем. — Он посмотрел на рассечённые брови некоторых командиров машин и подумал: «Ещё вчера я ругал их за излишнюю доброту, за то, что они, жалея механиков-водителей, сами садились за танковые рычаги… А вот теперь у этих мальчишек свежие экипажи, отдохнувшие и выспавшиеся… Бывает ли доброта излишней?»

От передового танка замахали флажками, и скоро сигнальные флажки поднялись над башнями всех бронемашин.

— Заводи!

Лязгая гусеницами, фырча моторами, выплёвывая струи голубого дыма, качнулись и тронулись танки…

Глава четвёртая

ПИФАГОРОВЫ ШТАНЫ

Около нашей парадной я нос к носу столкнулся с дедом! Он стоял с каким-то дядькой, разговаривал. Конечно, он увидал разорванную штанину и тут же ко мне прицепился:

— Ну-ко, постой, постой! Пифагоровы штаны! Во все стороны равны! — И как захохочет — все его металлические зубы заблестели. Мне на его смех начихать, но тут выходит из дома Скворцова. В такой момент!

У деда ручищи железные! Он меня и туда и сюда вертит, чтобы моя коленка голая видна была, и радуется:

— Ну, теперь тебе тётка даст!

Я сквозь землю готов был провалиться, а Скворцова остановилась и тоже смеётся. У меня лицо не то что горит, а ярким пламенем пылает. Дядьке незнакомому и то меня жалко стало.

— Ерунда, — говорит. — По шву распоролось. Зашить — плёвое дело!

— Кому как! — кричит дед. — По-моему, легче слона обучить на коньках кататься, чем этого фрукта что-нибудь руками делать. Белоручка! Его до семи лет тётка с ложечки кормила.

Не до семи, а до пяти! И что я, виноват? Мне же с тёткой не справиться было. Нашёл что вспомнить, да ещё при Скворцовой.

— Ничего не умеет! Ничего не может! Оболтус и кокетлив, как девица.

Вдруг Скворцова говорит:

— Пойдём со мной!

Все так растерялись, что дед моё плечо выпустил, а я за ней, загипнотизированный, пошёл. Она меня к себе в квартиру привела и говорит:

— Давай брюки!

Я чуть сознание не потерял.

— Ни за что! — только и смог прохрипеть.

— Ладно, ладно! — говорит она. — Иди в ванную, надень халат, а мне из двери штаны свои подашь. Я их на машинке прострочу.

Я сидел в ванной, и мне хотелось умереть. Скворцова — самая красивая во всей школе, не просто красивая, а лучше всех. Я на неё всегда смотрю, когда она по коридору в школе ходит. Мне даже иногда казалось, что и она на меня смотрит.

Теперь я понял, что я для неё просто малявка! До чего же я невезучий! Что я, первый раз штаны рву? Нет, обязательно нужно было на Скворцову напороться! Но это даже хорошо! Я думал, она на меня смотрела, а это я всё сам выдумал! Я для неё как кукла смешная, ну всё равно как для меня малявки первоклассники. И то, что я ростом почти с неё, ничего не значит, потому что я в шестом классе, а она в девятом! Потому что она секретарь комсомольской организации школы, а я — никто, хотя и отличник!

Я смотрю в щёлку: вот она склонилась над шитьём, красивая, как Снежная королева. Вот если бы что-нибудь случилось, я бы её сразу спас! Например, загорелся наш дом, а она замок дверной открыть не может или уже на лестнице пожар. Скворцова из окна кричит: «Спасите! Помогите!», а я бы моментально по стене залез (тут не высоко, второй этаж) и вытащил бы её. Я себе это всё так хорошо представил, что опомнился, когда она мне штаны в дверь протянула.

— Надевай! — А у самой глаза смеются.

У них там в ванной зеркало висело, я оглянулся — ужас. Тощий стою, ноги как свечечки. И трусы по колено! Вечно мне Ага такие покупает, и главное, я в куртке, из-под куртки рубаха торчит, но без штанов! Не попадая ногами в брючины, я стал их натягивать, а когда вышел, Скворцова спрашивает:

— Ты в каком классе?

— В шестом.

— Ух ты! — говорит она. — Какой большой! — И по голове меня погладила.

Я чуть не заплакал. Это ж надо! Конечно, она меня и за человека не считает. Кто я, по сравнению с ней? Она вон какая красивая. Её дылды из десятого класса провожают, а таких, как я, в школе, может, сто штук!

Я об этом и раньше думал, а теперь своими глазами увидел, что для того, чтобы она меня заметила, мне нужно такое совершить, чтобы она ахнула… Что именно, я так и не смог придумать, хотя весь вечер на диване валялся и в потолок глядел. Единственно, что я точно понял, — джинсы мне совершенно необходимы! Я в них сразу взрослым буду, как отец, а может, даже и лучше буду выглядеть! Особенно если у меня ещё будет курточка «Сафари» и хорошие туфли на каблуках!

Но я понимал, что этого тоже ещё не достаточно!

Васька, как я ему велел, притащил мой портфель. Смешно подумать, но завидую ему, хотя я отличник, и у меня всё есть, и квартира у нас такая большая, и у меня своя комната, и джинсы у меня будут такие, какие ему всю жизнь, может, носить не придётся… А вот завидую! С ним никогда ничего не случается. У меня за один только день всяких событий и приключений миллион: и чердак, и директор, и следопыты, и Скворцова, и дед… У меня тыщу раз сердце в пятки проваливалось, а он — на контрольной отсидел спокойненько! Портфель мне принёс и теперь пойдёт на тубе дудеть.