Проделки Лесовика - Ольченко Дмитрий (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT) 📗
— Кто же были твои родители? — спросил Юрка.
— Мои родители? Прежде всего, матушка-природа, моя бессмертная родительница. Родительница всего сущего на земле, в том числе и гнусных людишек, которые пакостят Земле, как только могут, — а они могут!
— Сам ты пакостник! — возразил Юрка. — Человек — венец природы! Он ее преобразует!
— Ха-ха! «Преобразует!» Знай матушка раньше, что он будет ее преобразовывать, уж она постаралась бы, чтобы он навсегда остался обезьяной! Он бы до сих пор ходил на четвереньках и питался подачками матушки. «Преобразует…» Скажи, пожалуйста! Если хочешь знать правду, он ее уродует, а не преобразует! Очень нужно, чтоб ее преобразовывали! Природа только теперь, наверное, осознает, какую дала промашку, создав человека. Человек грубо нарушает естественный ход вещей в мире! Он руководствуется только тем, что полезно ему сегодня! Правда, появились и такие, что думают о завтрашнем дне, но это чудаки, с ними не очень считаются! Да что с тобой толковать! Ты в этих вопросах профан.
— Сам ты профан! Как можно говорить о человеке такое!? Великий человеческий разум — это… это знаешь что?
— Что?
— Это… это великий двигатель прогресса!
— Тю-тю-тю! — насмешливо воскликнул Лесовик. — «Двигатель прогресса!» Что двигатель — это, может быть, и верно. Но прогресса ли?
— Да, прогресса! — воскликнул Юрка.
— Вот это убежденность! Хвалю, малый! Так держать! Но позволь мне выяснить несколько мелочишек… так, для успокоения совести. Как по-твоему, Гитлер — двигатель прогресса? А Мао? А Пол-Пот? А тысячи других преступников? Это тоже двигатели прогресса?
— Нельзя людей отождествлять с преступниками! Преступники — никакие не люди. Это нелюди! Исключения!
— Может быть, дорогой, может быть! — чуть не пропел Лесовик. — Но почему такие исключения появляются постоянно? Если они появляются постоянно, — а это так и есть, стоит полистать вашу историю, — значит, они не исключение! «Исключение». Вот найдется такое «исключение» да и нажмет некую кнопочку! И весь мир полетит! вверх тормашками! Что тогда? Матушке-природе начинать сначала? Но тогда она уже не сделает глупости — никаких людишек!
— Ты вредный и злой старик!
— Погоди, не петушись! — поморщился Лесовик. — Ты сам не знаешь, что говоришь… Вот смотри — мезозой. Мир без людей. Чистый воздух, чистая почва, чистые реки, моря и океаны. Все — чистое. Жизнь движется своим ходом, никто не ломает ее, не вносит поправок, переворачивающих все вверх дном. То, чему суждено родиться, рождается, чему суждено умереть— умирает. Таков закон природы. Все развивается от простого к сложному. Понимаешь?
— Я понимаю только то, что ты ненавидишь людей. Ты — мизантроп.
— О-о, ты даже ученые слова знаешь?! С тобой мне, малообразованному старику, трудно спорить. Но я хотел бы уточнить: да, я не питаю симпатий к людям, хотя среди них, несомненно, есть и умные, и добрые, и мыслящие, и всякое такое…
— Тогда почему обобщаешь?
— Ладно, не будем обобщать… Но тогда согласись: пацаны — балбесы!
— Все?!
— Все!
— И я тоже?
Лесовик задумался, замялся. Он не любил, когда вопросы ставили в лоб. На лобовые вопросы можно отвечать только прямо, а Лесовик этого не признавал.
— Понимаешь, дорогой, даже в самом примерном и образцовом парнишке, если его хорошенько поскрести, немало гадости. И только потом, когда мальчишка становится мужчиной, выясняется, чего он стоит. Болваны вместо того, чтобы тратить время на полезные дела, собираются в стаи, шатаются туда-сюда, курят, сквернословят, пьют мерзкое питье, всех задирают, устраивают драки. А между тем неопровержимо установлено: у драчуна усыхают мозги. Всякий раз, как он пускает в ход кулаки, мозг усыхает на несколько граммов. У тех, кто поднимает руку на девочек и женщин, усыхание удваивается. Признайся, сколько раз обижал девочек?
— Я? Ни разу!
— Хм, разве может быть, чтобы ни разу? — засомневался Лесовик.
— Если говорить по правде, два или три раза я давал сдачу. Но сам никогда не начинал драться.
— Вот видишь? Значит, несколько граммов мозга у тебя безвозмездно потеряны.
— Подумаешь! — сказал Юрка и зевнул.
— Вот и «поду-у-маешь»! — вспылил Лесовик. — И не смей зевать в моем присутствии! Это неприлично!
— А ты в моем присутствии почему зевал?
— Когда?
— А там, в Полесье! Помнишь, утром?
— Так где это было! — оправдывался Лесовик. — К тому же я зевал со сна. И не забывай, что я старик.
— Старикам, значит, можно?
— Ты, вижу, ищешь ссоры! А я не буду с тобой ссориться. Возьму да и отправлю куда-нибудь подальше. В докембрий, например! Будешь там единственным крупным живым существом в окружении водорослей и бактерий! Вот тогда ты поспоришь со мной!
— Надеюсь, вы шутите? — спросил Юрка официальным тоном, переходя на «вы».
— Ха! Последний раз я пошутил лет тысячу тому назад, когда превратил в буковую рощу печенежское войско. Очень уж зверствовало оно среди уличей, не щадило ни женщин, ни детей. Это произошло на холмах между Днестром и Прутом, недалеко от нынешнего села Малые Милешты. Наконечники их копий и стрел даже сейчас находят в поле… Так что лучше не серди меня! Понял?
— Понял, — ответил Юрка. — Но и ты должен меня понять! Отправил к черту на кулички!
— Еще раз предупреждаю: не поминай черта. Это мой друг-приятель… И никуда я тебя не отправлял. Ты находишься там же, где я тебя встретил в первый раз. Только в ином времени.
— Но там не было этих скал! И речки не было! И вон тех гор я там не видел!
— Еще бы! За миллионы лет кое-что здесь изменилось! Скалы и горы — их сотрут ледники, река пойдет другим руслом… Девяносто миллионов лет, дорогой мой, не шуточка!
— Если ты не вернешь меня домой, я умру тут от голода, — печально заявил Юрка.
— Не помрешь! Я ведь советовал тебе питаться яйцами динозавров.
— Они невкусные! От них тошнит…
— Привыкнешь!
— Я уже пробовал, к ним невозможно привыкнуть… Верни меня домой.
Лесовик строго посмотрел на Юрку, не зная, рассердиться ему снова или просто отказать раз и навсегда. Но в это время слезы, вопреки Юркиной воле, хлынули из его глаз, и он уткнул лице в колени. Лесовик растерялся, заерзал на ветке. Он не выносил слез.
— Ну вот… — проворчал он. — Опять слезы! Мальчишка называется!
Юрка плакал, не поднимая головы. Лесовик совсем расстроился. Он не знал, как ему быть.
— Послушай, что ты разнюнился? А? Ну хватит, тебе говорят!.. Сколько можно плакать? Куда это годится? — скрипучий голос Лесовика лез в уши.
Юрка уже не плакал, но головы по-прежнему не поднимал, ему не хотелось видеть Лесовика.
— Слышишь, малый? — тянул свое Лесовик. — Мы сделаем вот что… Я тут кое-что придумал.
«Что он еще придумал?» — Юрка поднял глаза. Он имел все основания не доверять Лесовику. И если тому что-то взбрело в голову, надо хорошенько поразмыслить, что все это может значить. Ждать от Лесовика добра не приходится.
— Сделаем так, — сказал Лесовик тоном делового человека. — Представь себе, что ты находишься в центре некоего временного эллипса. В какую сторону ни пойдешь отсюда, будешь передвигаться не только в пространстве, но и во времени. Уточняю, в зависимости от того, куда ты направишься, ты будешь идти или в прошлое, или в будущее, с меньшей или большей скоростью. Сторон ведь много, а направлений во времени только два. Само собой, я не могу тебе сказать, где что. Честно говоря, я и сам не знаю, где тут зад, хе-хе, где перед… Уповай на удачу. Ты мальчишка смекалистый, сообразишь. Если ты таков, каким я тебя угадываю, то выберешься домой очень скоро. А если нет — сгинешь в прошлом. Ну как! Здорово я придумал? Дерзай!
