Электроник – мальчик из чемодана (с илл.) - Велтистов Евгений Серафимович (мир бесплатных книг .txt) 📗
И снова его размышления были прерваны, на этот раз топотом и громкими криками. Навстречу несся, прижав к груди охапку цветов, дылда. За ним, отстав на два шага, бежал парень в клетчатой кепке. А дальше гнались со всех ног ребята, крича: «Держи!.. Держи!..»
Сергей сразу узнал цветы. Белые розы из их школьного сада! Девчата из десятого вырастили новый сорт. Хотели подарить на прощание учителям. А эти варвары обломали, наверно, целый куст.
Сыроежкин побледнел. Он оглянулся: никого вокруг. А дылда бежал прямо на него, и было уже слышно, что дышит он хрипло и прерывисто, как паровоз. Заметив два кулака и решительное бледное лицо, он сделал скачок и миновал Сыроежкина. Но Сережка успел подставить ножку парню в кепке. Тот растянулся и выронил два белых цветка.
В следующую минуту все смешалось вокруг Сыроежкина. Парень в кепке вскочил и бросился на врага. Сыроежкин оказался в железных объятиях.
– Ага, попался! – неожиданно закричал парень. – Ребята, я поймал сообщника!
К своему ужасу, Сережка узнал десятиклассника Махмутова, школьного боксера. Что он наделал! Подставил ножку своему! А все из-за дурацкой кепки, надвинутой на самые глаза. Из-за нее не признал Махмутова.
Подскочили ребята, зашумели:
– Держи крепко! Не упусти! Потом с ним потолкуем…
И вдруг басок:
– Да это из нашего класса! Сыроежкин!
Неожиданным спасителем был Макар Гусев. Как и все, красный от бега и ужасно злой, он накинулся на Сережку:
– Ты что, с ума сошел! Кому дал подножку!
– Я думал, он жулик, – уныло оправдывался Сыроежкин. – Не разглядел… Отпусти! – просил он Махмутова.
Но тот подозрительно косился на него и не разжимал железных тисков.
А дылда с розами как сквозь землю провалился. Ребята растерянно оглядывали пустынную улицу. В суматохе никто не заметил, куда делся похититель.
Тут Сыроежкин вырвался наконец из боксерских объятий и закричал:
– Он в подъезде! Я видел! – И Сережка помчался к подъезду, с радостью слыша за собой топот.
Ступеньки, ступеньки, бесконечные ступеньки… Он бежит очень быстро, но его обгоняют, жарко дышат в спину и снова обгоняют. Теперь они все вместе, и это его товарищи рвутся наверх изо всех сил. Но что, если он ошибся? Что тогда?..
Нет, он не ошибся! Вон кричит громовым голосом Махмутов:
– Стойте! Живьем возьмем!.. Цветы не мните!..
Звуки борьбы, кряхтенье, густые клубы пыли, повалившие с чердачной лестницы, свидетельствовали о том, что варвар решил не сдаваться живым. Потом все сразу стихло, и мимо Сыроежкина, застывшего на лестничной площадке, провели верзилу. На него просто жалко было смотреть – такой он был бледный и перемазанный с ног до головы.
Хромая, спустился Махмутов. Он был без кепки. Ее бережно нес Макар Гусев.
Махмутов увидел Сыроежкина, сверкнул глазами.
– На! – Он сунул ему в руки то, что еще недавно было букетом, – жалкие, помятые прутья.
«Эх ты, – сказал себе Сыроежкин. – Даже букет спасти не мог… Теперь все в школе будут спрашивать, как это я подставил ножку своему… Да что там цветы! Если ребята узнают… про Электроника, про обман… – Сергей поежился. – Нет, надо быть решительным. Надо исчезнуть!»
И сразу спокойно стало на душе Сережки. Придя домой, он лег на тахту, стал думать о своем будущем. Завтра он садится в поезд и уезжает в Мурманск. Там живет Сима Маликов, приятель по черноморскому лагерю. У Симы можно будет остановиться, пока пойдут переговоры с Полярным управлением. «Я круглый сирота, – скажет он, – один на белом свете. И прирожденный полярник. Зимой хожу без шапки. Могу работать кем угодно. Если надо учиться – выучусь». А Симе Маликову можно хоть сейчас позвонить. Достаточно набрать на телефонном диске номер города, как будет тонкий гудок – Мурманск на проводе. И набирай Симин номер. Но лучше, пожалуй, не звонить, а приехать внезапно, без лишних расспросов.
Сергей подошел к телефону и вызвал справочное бюро вокзала.
– Когда уходит поезд в Мурманск? – спросил он.
– Поезд номер шестнадцать отправляется с третьего пути в двенадцать часов пять минут.
Автомат говорил немного гнусаво, как обычный вокзальный репродуктор.
– А на завтра билеты есть?
– Есть. Хотите заказать?
Отступать было поздно. Сережка решительно сказал:
– Да!
– Записываю…
– Пожалуйста, один билет…
Автомат выслушал Сыроежкина и бесстрастно повторил:
– Один билет на имя Сыроежкина Сергея Павловича. Можете получить за полчаса до отправления поезда в кассе номер один.
Ну, вот и все. Хорошо, что это был автомат. Человек стал бы интересоваться: «А сколько вам лет?.. А вы обязательно поедете?..» И прочие глупые расспросы.
Ему еще повезло, что родители в однодневном доме отдыха, приедут только завтра после работы. Он успеет дать точные инструкции Электронику, как вести себя с родителями. А то в последнее время отец и мать стали очень уж недоверчивыми. Мама, например, говорит: «Сережа, ты разве не слышал, как я окликнула тебя на улице? Почему ты убежал? И каким образом на тебе оказалась синяя куртка, которую я отдала в прачечную?»
Таких труднообъяснимых «почему» накопилось чересчур много. Почему пропал ключ от шкафа, который теперь придется ломать? Почему исчезает временами трансформатор от холодильника и все продукты плавают в воде? Почему по ночам Сергей разговаривает сам с собой? Почему он носится целыми вечерами на улице и приходит домой, когда все спят? И так далее, и так далее…
…Электроник явился необычно поздно, почти под вечер, и сразу сел за домашние задания. Сережка не поинтересовался, где он пропадал. Завалился снова в родительской комнате на тахту и уперся глазами в потолок. Время от времени он ощущал, как дверь приоткрывается и Электроник смотрит на него. Словно ждет расспросов. Или, может быть, Электроник чувствует себя виноватым, что заставил друга так долго ждать? Но ему и это безразлично.
И вот Электроник доложил:
– Уроки приготовлены. Решил все быстро, а писал медленно.
– Хорошо, – равнодушно отозвался Сережка.
Он помолчал немного, но вдруг вспомнил про красного лиса и оживился:
– Ты знаешь, я видел в парке твоего лиса. Он долго смотрел на меня.
– Он был частью меня, – сказал Электроник, – самостоятельной частью. Он очень хорошо двигался. К сожалению, он не умеет разговаривать.
– Да, он сразу же убежал, как только я открыл рот.
– А как он сейчас бегает? – спросил Электроник.
– Отлично! Он самый быстрый в мире лис.
– Значит, он все еще решает свою задачу, – спокойно заметил Электроник. – В конце концов, он даст науке очень интересные сведения.
– Дело не в этом, – сказал Сергей. – Он очень одинокий…
Громко зазвучала эстрадная музыка – это Электроник включил внутри себя транзистор. Сергей не шевельнулся. Тогда Электроник, посмотрев на друга, выключил музыку и сказал:
– Я сидел в сурдокамере. Поэтому опоздал.
– В подвале? – лениво поинтересовался Сыроежкин.
– В подвале.
Этот трюк Сыроежкин хорошо знает. Когда ребята играют в космонавтов, каждого по очереди запирают в сурдокамеру, куда не проникают ни свет, ни звуки из внешнего мира. Иначе говоря, запирают в подвале. Для тренировки воли. Темень там такая, что хоть час просиди с широко открытыми глазами – ничего не увидишь. И звуков никаких нет, только мыши иногда пробегают. У кого нервы слабые, тот не выдерживает: барабанит в тяжелую железную дверь. И его выпускают на все четыре стороны: из игры выбыл. А кто просидит в подвале больше получаса, когда выходит на свет, то идет по двору как пьяный: ничего сначала не видит.
– И сколько ты сидел?
– Три часа, – говорит Электроник. – Я всех победил.
Сережка зевнул и перевернулся на другой бок.
– Ты заболел? – хрипло спросил Электроник.
– Нет, я здоров.
– О чем ты думаешь?
– Знаешь, Электроник, ты словно мои родители: заболел… о чем думаешь… Я изобретаю машину времени.
Сыроежкин ожидал, что Электроник скажет: «Пустое занятие. Никакой машины времени не может быть». И отстанет с расспросами. Но Электроник спокойно заметил:
