Два пистолета и хромой осел - Драганов Неделчо (читать книги без TXT) 📗

— Отдай, это наши! — завопил я и потянулся к сумкам, но Тартату только крепче стиснул их.

— Вирешь! Раз моя асел нашел, сумки моя.

Держит цыган сумки и не желает отдавать. Что делать? Тут мы в два голоса заревели:

— Дядя Тартату, отдай, с нас дома шкуру спустят.

Но он оказался упрямее своего осла: не желает отдавать, и всё тут. Решили мы отобрать сумки силой. Минчо подхватил палку, которую циган бросил, чтобы взять сумки, занес ее над головой цыгана и сказал серьезно, как взрослый:

— Эй, отдавай-ка сумки, не то голову разобью.

Тартату бросил сумки на землю, я подхватил их, и мы бросились бежать, только пятки засверкали.

Ничего не вышло из нашего похода на птичий рынок.

Но мы все-таки узнали, сколько может стоить один хромой осел: отец Минчо сказал, что не больше трехсот-четырехсот левов, да и то, если не только хромой, но и старый.

Однажды мы с Минчо сели и с точностью подсчитали, сколько нам понадобится денег. Вот что получилось:

Большая сумма для нас! Собрать 560, а лучше бы — 600 левов — не шуточное дело. Как раздобыть столько денег? В тайнике за домом у нас было всего-навсего двенадцать левов, а копили мы их целых два месяца. Так далеко не уедешь. Если мы за два месяца собрали 12 левов — те монетки, что иногда перепадали нам по воскресеньям, — то для того, чтобы накопить 600 левов, нам понадобится целых восемь лет или даже больше. К тому времени мы постареем и нам уже будет неинтересно бродить по свету. Придумать бы что-нибудь, чтобы поскорее раздобыть денег!

Однажды вечером, когда я уже собрался спать, раздался знакомый сигнал: короткий-длинный-короткий-длинный-короткий посвист. Я тихонько выбрался из дома. Минчо ждал меня на улице.

— Придумал! — возбужденно сказал он. — Будем ловить рыбу и продавать!

Прекрасная идея! Мы знали одно тайное место в старом порту — маленькую лагуну, кишащую бычками. Варит у Минчо котелок. Не случайно одно время он был атаманом нашей квартальной банды.

Через несколько дней начинались летние каникулы — целыми днями мы будем свободны. А может ли быть для рыбалки лучшее время, чем летние каникулы!

Как только нас распустили, мы начали старательно готовиться. Взяли из «сейфа» четыре лева (выхода не было!) и купили крючки. Я нашел дома крепкий шпагат, а Минчо ободрал хвост Червенко. Из конского волоса сделали поводки: к одному концу привязали крючки, а к другому — шпагат. Конский волос не скручивается, как нитки, а стоит в воде торчком. Так рыбе легче клевать.

РЫБАЛКА

Прекрасное июньское утро. На чистом синем небе — ни облачка. У меня в торбочке — хлеб и брынза, у Минчо — крючки и консервная банка с червями, мы их накопали вчера на огороде. Когда мы вышли из дому, солнце только-только всходило. До лагуны было не меньше трех километров. Мы шли широким, быстрым шагом, как взрослые, а иногда пускались бежать…

Скоро мы дошли до большого моста на южной окраине города, по которому непрерывно сновали телеги, грузовики, легковые автомобили. Здесь в прошлом году грузовик переехал одного парня. С тех пор он ходит в школу на костылях. А мост прозвали «черным».

За мостом начинался пыльный проселок. Он проходил через самый бедняцкий квартал города — Кюмюра. Здесь дети были одеты очень бедно, самые маленькие даже ходили в одних рубашонках. На узких и кривых улочках квартала было очень интересно играть в «казаки-разбойники». Мы, дети из других кварталов, боялись этих темных и таинственных улочек, где ночевали все городские нищие и было полно фараонов. А кроме того, банды этого квартала были самыми страшными и непобедимыми. Днем же было безопасно, и мы с Минчо гордо прошли по этим улочкам, вызывающе посвистывая. И никто не осмелился напасть на нас.

Вскоре мы пришли к лагуне. На наше счастье — будний день! — вокруг не было ни души. Вся рыба, кишащая в лагуне, ждала нас! Мы тут же принялись за дело. Размотали шпагат, насадили червей, забросили снасти в воду, сели на еще влажный песок и стали ждать.

Кто считает, что рыба прилипнет к крючку, как почтовая марка к конверту, не рыбак. Можешь просидеть целый день, ничего не поймать и в последний момент, когда уже совсем соберешься уходить, натаскаешь сто кило рыбы. Настоящий рыбак должен знать, как насадить червя на крючок, и самое главное — иметь терпение, потому что, как говорит грек Ставри, рыбная ловля — божье дело.

Солнце светило нам прямо в лицо, и я подумал, что мой нос снова облезет. Каждый раз в начале лета мой нос облезал, и я умирал от стыда: нос напоминал недочищенную картошку, и девчонки смеялись. Больше всех потешалась надо мной Верушка, а мне меньше всего хотелось, чтобы именно она смеялась надо мной. У Верушки были синие глаза и длинные — до пояса — русые косы. Только она начнет насмехаться надо мной, я хватал ее за косы и дергал, но не сильно, чтобы не было больно. А она нарочно громко пищала, чтобы услышал Пройчо, сын трактирщика — страшно противный мальчишка! Я часто дрался с ним. Верушка никогда не играла с Пройчо, но, когда ее дергали за косы, она кричала, чтобы он вызволил ее. Она знала, что я терпеть не могу Прою, и звала его специально, чтобы подразнить меня. Я поклялся, что, если и на этот раз Верушка станет издеваться надо мной, я всерьез выдеру ее за косы.

Пока я думал обо всем этом, уже смирившись с тем, что мой нос и этим летом будет похож на недочищенную картошку, Минчо достал из кармана измятую сигарету и важно закурил. Он делал вид, будто ему все равно, заметил ли я это, но сам искоса поглядывал на меня. Наверное, стащил сигарету у отца. Прошлой осенью мы с ним впервые закурили «древесные» сигареты, дымившие точь-в-точь как настоящие. Осенью, во время сбора винограда, в городе появлялись амуджи. Так у нас называют крепких усатых турок, которые делали из винограда сусло. В нашем городе многие, как и родители Минчо и Велосипеда, имели небольшие виноградники. У турок были высокие и крепкие арбы, запряженные большими, сильными буйволами. На каждой арбе сзади висела громадная корзина, сплетенная из каких-то сухих и жилистых прутьев. Эти прутья были пустые внутри и, если их поджечь, здорово дымили. Мы отламывали их от корзин, прятались в укромные места и там курили.

Но сейчас Минчо курил настоящую сигарету!

— Дай и мне потянуть, — попросил. Мне не хотелось отставать от него.

— Тихо, — отрезал Минчо, — подождешь, бычок я тебе оставлю. Сначала смотри, как я курю, и учись.

И сильно затянулся, но так закашлялся, что из глаз потекли слезы.

Я ухмыльнулся, а разозленный Минчо заявил, что просто что-то в горло попало, и снова глубоко затянулся. На этот раз он чуть не задохнулся, и мне пришлось бить его по спине, пока он не отдышался. Делать нечего — Минчо согласился, что сигареты не про нас, потому что вредят здоровью. Он швырнул окурок в воду. Окурок завертелся волчком и медленно уплыл.

Прошло целых три часа, а мы ничего не поймали. Много раз меняли место, и — ничего. Я знаю, что главное в рыбной ловле — терпение, но хоть бы одна рыбка попалась, на счастье! Смотрю на Минчо, он тоже отчаялся — молчит.

И только после полудня моя удочка ожила. Ага, начало клевать! И гоп — взяло наживку. Я почувствовал, как напрягся шпагат. Резко дернул — на крючке билась маленькая серебристая рыбка. Минчо прибежал посмотреть на мой улов и закричал:

— Лапин слопал блин!

Ух, в самом деле лапин: маленькая плоская рыба, которую никто не ест, потому что в ней одна кожа да кости. Очень подлая рыба! Вот не везет… Бросил рыбку на песок, насадил другого червяка и снова закинул удочку.

— Хватит, перерыв, — крикнул мне Минчо. — В животе сосет, так есть хочется.