Пруд Белых Лилий - Тор Анника (полные книги txt) 📗
На следующее утро она проснулась рано. Было воскресенье, и за закрытой дверью стояла тишина. Ей хотелось встать и сходить в туалет, но она ждала, пока проснутся доктор с супругой.
Услышав, как в девять часов захлопнулась входная дверь, Штеффи выскользнула из комнаты и тихо прошла в туалет в конце коридора мимо множества закрытых дверей. Только дверь в кухню была открыта. Там Эльна собирала поднос с завтраком. По ее словам, жена доктора всегда завтракала в постели. Доктор отправлялся на утреннюю воскресную прогулку, а затем просил подать кофе. Он никогда ничего не ел до обеда.
— А ты? Ты проголодалась?
Штеффи кивнула.
— Садись за кухонный стол и съешь что-нибудь, пока я вожусь здесь с подносом.
Эльна приготовила Штеффи чай и бутерброд, а себе — кофе. Затем она показала, где найти хлебницу, а в кладовке, такой просторной, что туда можно войти, — масло и сыр. Потом Штеффи сама будет готовить себе завтрак и бутерброды в школу. Ужинать она будет с Эльной на кухне, если жена доктора не распорядится иначе.
— За тебя платят родители? — с любопытством спросила Эльна. — Они присылают тебе деньги из-за границы?
Штеффи покраснела. Нет, у мамы с папой нет денег. Все, что у них было, потеряно, конфисковано нацистами. Ее красивая, элегантная мама сама работала домработницей, совсем как Эльна.
Но Штеффи не рассказала об этом, а также о том, что часть денег, которые платили семье доктора тетя Марта с дядей Эвертом, приходили из комитета помощи и были собраны как благотворительность. Не сказала она и о том, что получает стипендию для "одаренных девочек без собственных средств", чтобы оплатить учебники.
— Мои приемные родители, — лишь промолвила она.
Весь долгий воскресный день Штеффи просидела в своей комнате, хотя за высоким окном светило солнце. Комната выходила не в парк, а во двор с мусорными баками и сараями. Высокий забор отделял его от соседнего двора, где тоже стояли баки и сараи. Отличал их лишь зеленый куст, росший на углу во втором дворе.
Штеффи могла сходить в парк. Но тогда пришлось бы просить ключ или, вернувшись, звонить в дверь. А беспокоить Эльну по пустякам не хотелось. К тому же в любую минуту мог вернуться Свен, а Штеффи хотелось быть дома, когда он придет. Спросить бы Эльну, в котором часу его ждут.
Две маленькие девочки лет восьми играли во дворе. Одна из них похожа на Нелли, хотя ее косички были светло-каштановые, а не угольно-черные как у сестры.
У Штеффи больше не было кос. С тех пор как она остригла свои длинные волосы в прошлом году в день святой Люсии, они стали плохо расти. Волосы были средней длины, непослушные, поэтому перед отъездом в Гётеборг Штеффи попросила тетю Марту подстричь ее. Теперь волосы доставали до подбородка, и Штеффи зачесывала их на косой пробор. Так она выглядела старше.
Из-за закрытой двери ее комнаты послышался неясный шум. Штеффи услышала, как открылась и снова закрылась входная дверь, когда доктор Сёдерберг вернулся домой после прогулки. Она различала голоса доктора и его жены, но не понимала слов. В кухне прибиралась Эльна. Зашумела вода в туалете. Зазвонил телефон, и жена доктора долго с кем-то болтала, потом положила трубку.
Звуки, доносившиеся снаружи, казались нереальными. Непонятно было, что это. Внутри комнаты время словно остановилось. В водопроводных трубах шумело.
Наконец, ближе к вечеру, в дверь постучала Эльна и сказала, что пора ужинать.
— Неужели ты не придумала ничего лучше, чем сидеть дома в такой день? — спросила она. — Была бы я свободна, то не сидела бы нахохлившись, как ты.
Доктор с женой уже поужинали в столовой, хотя Свен еще не пришел. По словам Эльны, он должен был вернуться к ужину, и фру Сёдерберг несколько раз меняла решение, прежде чем разрешила поесть без него. Доктор сказал, что из-за передвижения военного транспорта по железной дороге его поезд мог запросто опоздать на несколько часов.
В кухне было жарко, и Эльна пребывала в дурном настроении. Она звенела посудой и выхватила у Штеффи тарелку, едва дав доесть. Воскресными вечерами Эльна свободна, но теперь она могла уйти не раньше, чем Свен вернется и поест.
Штеффи подумала, что у Эльны назначена встреча с женихом. Наверное, поэтому она так нервничала. Штеффи и самой не терпелось увидеться со Свеном.
Глава 4
Они приступили к десерту, киселю из крыжовника, когда в другом конце большой квартиры послышался сильный шум. Шаги, звук неловкого падения, голоса.
В следующее мгновение бело-коричневая стрела промчалась по коридору из столовой и ворвалась в кухню. Штеффи соскользнула со стула на пол. Сев на корточки, она обняла пса.
— Путте, — прошептала она, уткнувшись в мягкую шерсть за ухом. — Путте, Путте, Путте.
Путте положил лапы на плечи Штеффи и лизал ее щеки и нос. Эльна смотрела неодобрительно.
— Собаке не место на кухне, — начала она.
Тут появился Свен.
— Стефания!
Свен загорел еще больше, чем летом. Каштановые волосы отросли, и челка спадала на глаза. Он был одет в спортивные брюки, клетчатую рубашку и тяжелые ботинки. Штеффи увидела его, и на сердце у нее потеплело.
— Будь добр, Свен, выведи собаку, — сказала Эльна. Затем она уставилась на пол возле его ног. Штеффи проследила за ее взглядом и увидела комочки сухой земли и глины, осыпавшиеся с ботинок. И не только здесь, грязные следы тянулись из прихожей в столовую.
— Не сердись, Эльна, — сказал Свен. — Я подмету. Я не подумал. Прости.
Эльна улыбнулась, и Штеффи увидела, что ей не хочется сердиться на Свена. Свен взял Путте за ошейник.
— Пойдешь со мной? — спросил он Штеффи.
Он взглянул на ее недоеденный крыжовниковый кисель.
— Ты ешь здесь? Почему не с мамой и папой?
Эльна ответила вместо нее:
— Госпожа Сёдерберг решила, что так будет удобнее.
Серые глаза Свена на мгновение сузились, желваки заиграли. Затем он рассмеялся и сел за кухонный стол напротив Штеффи.
— Тогда я тоже поем на кухне. Ну как, Эльна? Осталось что-нибудь съедобное?
Эльна быстро поставила тарелку, стакан, столовые приборы и разогрела остатки воскресного жаркого.
— Когда ты приехала?
— Вчера.
— Одна?
Слова падали одно за другим, как капли воды из неплотно закрытого крана. Словно они стеснялись друг друга, встретившись снова.
— Тетя Марта проводила меня.
Летом, когда Свен и его семья снимали на острове дом у тети Марты и дяди Эверта, они не стеснялись. Хотя Свен был на пять лет старше Штеффи, он всегда обращался с ней как с ровней. Они подолгу гуляли с Путте и болтали обо всем на свете. О прочитанных книгах, о войне, о будущем.
Свен собирался стать писателем, хотя его родители хотели, чтобы он был врачом или адвокатом. Однажды он прочитал Штеффи рассказ, который сам написал. Главный герой — молодой человек, ушедший добровольцем на гражданскую войну в Испании, чтобы сражаться за свободу и демократию. Собственно, речь шла не столько о самом солдате, сколько о его младшем брате, который был слишком молод, чтобы последовать за ним. В рассказе описывались мысли младшего брата, когда он читал письма с войны и когда он в конце концов получил известие, что брат пал в бою. Штеффи считала, что это был хороший рассказ, но она не могла понять, как можно страстно желать попасть на войну.
Теперь они сидели за кухонным столом и стеснялись друг друга. Свен ел жаркое из телятины с картофелем, соусом и огурцами. Штеффи ковырялась в своем киселе из крыжовника. Эльна выдворила Путте из кухни и подмела с пола мусор.
В кухню вошла жена доктора:
— Свен! Ты сидишь здесь?
— А ты считаешь, я должен есть в одиночестве в столовой? — спросил Свен. — Вы ведь уже поели.
— Ну ладно, — сказала фру Сёдерберг. — Переоденься, когда закончишь. Мы поедем на вокзал встречать Карин и Улле. Отец обещал отвезти их в новую квартиру, ведь у них так много багажа.
