Будьте бдительны! Сборник рассказов - Верещагин Олег Николаевич (библиотека книг txt) 📗
- Моля!!! - взревел целившийся в него. Ударом приклада в спину сбил охнувшего мальчишку наземь, наступил ногой на грудь и приставил ствол ко лбу. - Моля, а?!
- Стоймо! - повелительно окликнул кто-то. Автомат отодвинулся, но его хозяин ещё дёрнул стволом и выкрикнул, пугая мальчишку:
- Пуц!
И засмеялся. Они все засмеялись. А подошедший офицер - у него были звёздочки на погонах - спросил:
- Ти ест кто, мали? Где ест мамо?
- Не знаю, - тихо сказал Серёжка, вставая. Спина болела, кожа на лбу была рассечена стволом, по лицу текла кровь. Офицер поморщился:
- Кто ест ойце?
И тогда Серёжка сказал - по-прежнему тихо, но упрямо:
- Мой отец - русский офицер.
Может быть - и даже наверняка - он зря это сказал (хотя именно эти слова и спасли ему жизнь). Но ему хотелось, чтобы эти существа, похожие на людей и даже говорившие на полузнакомом языке, поняли - на свете есть русские офицеры. И самому ему, Серёжке, нужно было укрепиться в этой мысли, потому что она значила одно - ещё не всё пропало…
- Моя мама тоже погибла во время бомбёжки, - сказал Юрка. Он уже много лет не называл мать "мамой", а тут - назвал, и прозвучало это совершенно естественно. - Мама и Никитка… мой братишка. Сводный, но как настоящий. Ему столько же было, сколько тебе… Они выбирались из Кирсанова, это город такой в Тамбовской области. Я был в спортлагере… я боксом занимался, ну и поехал…
- Я тоже! - обрадовался Серёжка, но осекся и вздохнул: - Извини… Я слушаю.
- Да… В общем, когда всё это началось, руководители нас бросили. Удрали.
- Вот сволочи! - почти выкрикнул Серёжка.
- Ну… - Юрка хотел сказать, что они думали о своих семьях, но потом искренне согласился: - Да. Сволочи. Ну, мы добирались, кто как мог. Я сейчас думаю - наверное, надо было вместе держаться. А тогда просто разбежались. Ну вот. И я прямо около дороги нашёл их могилу. Крест, табличка из фанерки, и на ней приписано ниже: "Юрка, если найдёшь это, добирайся в Воронеж, я там!" Это мой отчим написал… понимал, что я так и так буду по этой дороге возвращаться… Он хороший мужик. Ну, я поревел, конечно… - Серёжка сочувственно сопел в темноте, и от этого сопения признаваться было не стыдно. - И пошёл. Но не дошёл, встретил партизан Батяни. Он был раньше офицером, а тут собрал отряд, и мы в воронежских лесах партизанили. Только недолго, - со вздохом признался Юрка. - Нас выследили беспилотниками, потом накрыли десантами, вертушками… выгнали на открытое место, как начали долбать… - Юрка передёрнулся от снова накатившего ужаса. - Только пятеро и уцелели. Батяню ранило, мы его на одном там кордоне спрятали. А сами пошли обратно в лес. Тогда я и попался - за едой ходил, в деревню. Хорошо ещё, решили, что я просто бродяжка…
- Тебе хорошо, - вдруг сказал Серёжка. Юрка недоумённо приподнялся на локте, пытаясь разглядеть в темноте, не шутит ли мальчишка. но увидел только блеск глаз и услышал, как Серёжка повторил: - Тебе хорошо. Ты воевал. А я только прятался.
- Я бы, наверное, не смог, как ты, - возразил Юрка. - Думаешь, воевать - это самое сложное? Я был в фильтрационном лагере… оттуда, наверное, можно было бы сбежать, там такая неразбериха была… А я обмер. Сидел и ничего не делал… - и неожиданно для самого себя спросил у младшего - так, словно тот был командиром: - И что ты собираешься делать теперь?
- Бежать, - твёрдо ответил Серёжка. Так ответил, что у Юрки не осталось сомнений в том, что младший мальчишка говорит искренне. - Бежать и воевать.
- Воевать? - в голосе Юрки прозвучала ирония (он сам этого не хотел, но прозвучала, уж больно смешно и претенциозно это было - такое заявление в устах одиннадцатилетнего пацана.)
- Воевать! - Серёжка вспыхнул, это было слышно по голосу. Потом он помолчал и неожиданно рассудительно и жутко сказал: - Понимаешь, Юр… это очень страшно - воевать, я видел… но, если мы их не прогоним, то они не дадут нам жить. Просто не дадут, нас не будет. Совсем. А я так не хочу и не могу так жить. Я лучше умру, но…
Ясно было, что у мальчишки нет слов, чтобы высказать то, что он думает. Но у Юрки они были, и он тихо сказал:
- Но сражаясь. Да?
- Да, - выдохнул Серёжка. - Я решил. Мне бы выбраться и пробраться в Воронеж. Я слышал… - шёпот Серёжки защекотал ухо Юрке, - они говорили… Воронеж держится. Там наш генерал Ромашов их не пускает.
- Ты… правду говоришь? - сдавленно спросил Юрка. В нём вдруг вспыхнула надежда.
До этого он сам не очень понимал, почему думает о побеге, что собирается делать, если сбежит-таки. Ему казалось, что вместе с отрядом Батяни кончилось вообще всё организованное сопротивление. И вдруг оказалось… - Правду? - почти умоляюще спросил Юрка снова.
- Они так говорили, - прошептал Серёжка. - Ругались - одуреть, как ругались… Юрка, а знаешь? - в голосе Серёжки проскользнуло ликование. - Они боятся. Правда боятся. Боятся, что их пошлют в Воронеж. И говорят, что и другие места есть… и партизан много… А если они сами боятся, то почему их должен бояться я?
В этом заявлении была довольно глупая, но искренняя логика. Если бы Юрка был старше - он бы, наверное, посмеялся… но ему и самому было всего шестнадцать лет. Поэтому он сказал:
- Есть ещё двое ребят… младше меня, но старше тебя… Завтра я тебя с ними познакомлю. И будем думать. Правда, - признался Юрка, - я не знаю, что тут можно придумать. И как. Уже всю голову себе сломал.
- Придумаем, - непоколебимо-уверенно ответил Серёжка. - Не можем не придумать.
Он всё-таки успел уснуть и вздрогнул, когда старшие мальчишки растолкали его. Всё было обговорено заранее. Юрка, Славка и Вовка начали тихо снимать с нар лежаки большие - закреплённые в пазах листы пластика. Серёжка подошёл к двери и притих около неё, прислушиваясь. Делалось это очень тихо - никто в бараке больше не проснулся или, проснувшись, сделал вид, что это его не касается. Когда подошедший Вовка кивнул Серёжке, тот нажал кнопку рядом с косяком и, когда загорелась зелёная кнопка, прохныкал:
- Дяденька охранник… мне в туалет… очень… мне по-большому…
В ответ раздалась приглушённая матерная брань разбужденного хорвата. Но Серёжка продолжал ныть и скулить, даже подпрыгивая на одном месте для убедительности, как будто его могли видеть снаружи - и в конце концов в двери щёлкнул фиксатор замка. Скорее всего, охранник собирался просто вздуть надоедливого мальчишку, а не водить его по сортирам, да потом пару раз сунуть головой в ящик биотуалета в дальнем углу барака - как уже делали пару раз со слишком стеснительными. Но привести в исполнение это желание ему не удалось.
