Подмена - Имшенецкий Вячеслав Андреевич (читать книги онлайн бесплатно регистрация .TXT) 📗

— Вот слушай, Таня, что я думаю. Человек, который украл документы, ловушку мою не заметил, иначе пустую папку брать бы не стал. Он не подозревал, что мы знали о пропаже! Он работает в нашей экспедиции. И еще: среди тех, кто ушел с караваном, его нет. Ему известно, что милиция заинтересовалась Рыжим, и он решил, что все теперь будут валить на Рыжего. И, может, сейчас он прячется поблизости, а когда геологи вернутся, выйдет как ни в чем не бывало. Он ждал, когда мы уйдем, поэтому Житуха и дрожала.

Глава 10

Наступили холода. Солнце теперь в зенит не заходило, а прокрадывалось по волнистому горизонту и спешило спрятаться за могучий хребет. Геологи оставили палатки, спали в штабе и на кухне. На ночь протапливали печи. Никаких событий в геологопартии не произошло, если не считать радиограммы, переданной из города. Сообщили, что Челпанов сознался в ограблении и убийстве Василия Жухова. Желтый полосатый бланк с текстом Иван Иванович прикрепил к двери штаба. Геологи, приходившие из других партий, читали радиограмму.

Наконец-то появился Гарновский. На стойбище он въехал на белой лошади в окружении рабочих-буровиков из соседней партии. В седле сидел неуклюже, боялся свалиться и постоянно хватался за гриву. Слезть ему помог Колесников. И они обнялись. Петька заметил, что ростом они совершенно одинаковые и даже на лицо похожи, как братья.

— Ребятки, вы здесь? — Гарновский подошел к костру, пожал руку Петьке и Тане и сел рядом с ними на бревно.

О работе он никого не спрашивал. Выпил кружку чаю и пошел с Вячеславом Валентиновичем в радиорубку устраиваться на ночлег. Гарновский проходил мимо Житухи, хотел ее погладить, но дотронуться не успел. Лошадь захрапела, вздыбилась, сверкнули подковы. Колесников едва успел отдернуть своего друга.

— С чего она, Георгий Николаевич, на вас взъярилась?

— В берлогу сегодня свалился недалеко от Шалаганова, видать, медвежьим духом от меня пахнуло.

Утром над стойбищем появился вертолет. От его гула подрагивали макушки оголенных берез, с лиственниц летела желтая хвоя. В штабе задребезжало оконное стекло. Разбуженные шумом Петька и Таня вылезли из теплых мешков, вышли на улицу. В воздухе висела серебристая бескрылая стрекоза. Упругие струи разносили дымящиеся головешки костра.

Житуха приняла вертолет за летающего зверя и спрятала голову в заиндевелый куст. Вертолет, словно ветром, отнесло в сторону, и он тотчас взлетел выше. Развернулся и повис точно над центром поляны. Лопасти винта замелькали реже, вертолет стал снижаться. Ветер разметал у Тани волосы.

— Уйдите! — крикнул откуда-то Иван Иванович.

Петька с Таней ушли за радиорубку. Житуха, по-кошачьи оттолкнувшись сразу четырьмя ногами, прыгнула к ним.

Двигатель хлюпнул последний раз, и от тишины зазвенело в ушах. Житуха выглянула из-за угла, посмотрела на серебристое чудище и вышла из укрытия. За ней появились Петька с Таней. На маленькой дверце «стрекозы» увидели надпись: «Северная экспедиция». В стеклянной кабине сидели летчик и мужчина с черной бородой.

Прибывшие легко спрыгнули на землю. Первым к ним подошел Додоев. Обнялся с бородачом, прижался к нему щекой.

— Здравствуй, Анатолий Васильевич. На хитрой птице ты прилетел. Совсем крыльев нет, а летит очень шибко.

— В Москве птицу выпросили, наша теперь будет. В Сибири пока у нас первых.

Черные цыганские глаза бородача стрельнули в сторону Петьки и Тани. Ивану Ивановичу он подал зеленый футлярчик.

— Очки тебе, старина, привез, а то в чужих-то, не видишь ничего.

— Спасибо. Уважил, Анатолий Васильевич.

Бородач подошел к Петьке с Таней. Приятно улыбнулся, протянул руку Тане:

— Анатолий Васильевич Сидоров, начальник экспедиции.

Петьку он просто обнял, легонько шлепнул по спине и крикнул летчику:

— Саша, подай сюда кое-что.

Стоящие вокруг геологи, по-видимому, знали, что обозначает «кое-что». Они заулыбались. Летчик Саша, как фокусник, выкинул из вертолета мягкий брезентовый тюк. Он упал к ногам ребят и развалился. Иван Иванович ахнул. На брезентовом коврике очутилась груда белоснежного меха. Анатолий Васильевич запустил в нее смуглые руки, разворошил, выдернул меховую белую куртку, такую же шапку, рукавицы и унты. С поклоном, как подают хлеб-соль, преподнес Тане.

Она смутилась. Румянцем вспыхнули смуглые щеки.

— Спасибо, — едва слышно произнесла Таня.

Петьке тоже преподнесли такие же подарки.

— Носите на здоровье, — сказал Анатолий Васильевич, — если что-нибудь окажется не по размеру, одному человеку,— он посмотрел на Ивана Иванович, достанется на орехи.

Все засмеялись.

Но парторгу «на орехи» не досталось: унты, шапки, куртки и даже рукавицы оказались как раз впору. Колесников пытался померить Петькины унты, но ему не дали.

— На твои ноги только чемоданы примерять, — пошутил Бурмаков, а сам стал напяливать Танину шапку, у него тоже отобрали и посоветовали примерить рюкзак.

Додоев сосредоточенно ощупал пальцами все швы на куртке, удовлетворенно причмокнул:

— Шибко красивая одежда, потому что швы крепкие, двойные.

Летчик Саша отозвал в сторону Ивана Ивановича и что-то ему сказал.

— Конечно, — ответил парторг, — мы же давно с райкомом обговорили.

Они ушли в радиорубку и вскоре вынесли оттуда старый деревянный фотоаппарат на складных ножках. Поставили около солнечной стены штаба. Летчик Саша вынул из полевой сумки небольшую белую простынь и попросил Петьку принести два гвоздя и молоток.

Простынь прибили к старой бревенчатой стене.

— Ну, ребятки, будем вас фотографировать, — сказал летчик, — срочно нужно на очень важные документы.

Сначала фотографировали Таню. Иван Иванович поправил ей воротничок и слегка скосил в бок челку. Он сделал именно так, как всегда нравилось Петьке. Потом Саша сфотографировал Петьку. Вытащил из аппарата деревянную окованную медью кассету, спрятал ее под куртку и убежал в радиорубку.

У вертолета собрались люди всех геологопартий. Слушали Колесникова. Поблескивая голубыми глазами, он рассказывал:

— На вертолетах, братцы мои, я налетался в свое время до чертовой бабушки. Полетели мы однажды на такой штуковине, все шарахаются, боятся, а мне дело привычное, я лег спать.

— Слава, ты же больше двух метров.

— Не перебивай, Валерка, я спал калачом. Проходит полтора часа, я, естественно, пробудился, глядь в окно — мамочки мои! Вертолет все над той же сосной висит, а земля крутится, словно шар голубой. Я к летчику в кабину. Так, мол, и так, под нами родная планета вертится. А он аж зубами заскрипел. Знаю, кричит, не суйся не в свое дело — это мы крутимся. Посмотрел я наверх: и точно, винт на месте, а кабина на оси, как юла, аж поет. Тут, конечно, — Колесников закатил глаза под лоб, — зубами залязгаешь.

— Обожди, Слава, — попросил Гарновский, — а почему винт не вращался?

— Понятное дело, воздух спрессованный попался, пропеллер в нем и увяз. Тут, братцы, рост мой помог и железная моя выдержка…

— Колесников, — крикнул с крыльца летчик Саша, — лишняя фотопластинка есть, иди, я тебя запечатлю, для твоей любимой.

— О, такое мне по душе. А всем вместе можно?

— В фотоаппарат не влезете, вдвоем можешь.

Вячеслав Валентинович осмотрел всех внимательно и выбрал Гарновского.

— С начальством буду рядом, пусть любимая знает, что я человек не хухры-мухры.

Таня видела, что Гарновский застеснялся, но пошел охотно.

— Саша, на передний план возьми вертолет или лучше лошадь Житуху.

— Будешь советовать, — ответил серьезно фотограф, — вообще откажусь тебя снимать, не бог весть какая красота.