Рэсси – неуловимый друг (с илл.) - Велтистов Евгений Серафимович (книги полные версии бесплатно без регистрации txt) 📗

– Может, ты занес со своей Луны, Аст? Прием.

– Пока что не видел здесь никаких пальм – одни мертвые скалы. Да и на Земле я не был уже три отпуска. Исключено, Командор. Выдвини какую-нибудь гипотезу поостроумнее, а я передам по команде ребятам. А то воют от космической скуки, как волки. Прием.

– Ладно, узнаю у аэродиспетчеров про твое марсианское растение и растолкую тебе, что если занес его на Землю не ты, то все равно какой-нибудь ваш брат космонавт… Да, я давно хотел спросить тебя, Аст. Ты слышал выступление профессора Громова? Прием.

– И видел, и слышал. А что, есть новая информация? Прием.

– Надеюсь, теперь мне не надо доказывать, что электронный пес Рэсси существует? Помнишь, ты не верил, что он спас Нектона? Прием.

– Один – ноль в твою пользу, Командор. Да и то: не «существует», а «существовал». Я так понял, что пса украли. Посмотрим, чем кончится наш спор о марсианской пыльце. Может, я отыграюсь. Прием.

– Эта история с собакой, честно говоря, не выходит у меня из головы, Аст. Нашлись какие-то мастодонты, чтоб прибрать к рукам чужое изобретение. Прием.

– И мне, Командор, жаль пса. Подумать только, какая-то железная штуковина, а на? тебе – делает открытия! Прием.

– Ты знаешь, Аст, этих «сонных стрелков» вовремя схватили за руку. Профессор правильно сказал, что могла случиться цепная реакция – уничтожение животного мира. Представляешь – пустынная планета?.. Это бы коснулось океана, космоса и нас с тобой, Аст. Прием.

– Ну, ты хватил, Командор! Земля изменяется на наших глазах. Леса, травы, звери, птицы… Впрочем, это дело ученых. Но при чем здесь я и ты, Командор? Глубинники бесконечно далеки от земли. Прием.

– Ты не прав, старина Астронавт! Ты не оценил значения новой теории Громова. Извини, разговор продолжим позже: меня снова требует Атлантика. Отбой.

Гель Иванович Громов, просматривая газету, обратил внимание на заметку в разделе «Происшествия под водой».

«Подводные похитители» – гласило броское название, и профессор хотел было отложить газету, но что-то задержало его внимание. Он начал читать с середины.

«…Как известно, одна восьмая мировых запасов золота и серебра, накопленных человечеством, покоится на дне Мирового океана. Если учесть, что до недавнего времени на протяжении сотен лет в штормах и бурях гибло ежегодно более двух тысяч судов, то океанское дно буквально усеяно морскими кладами».

– Поверить репортеру, – пробормотал Громов, – так надо, не раздумывая, опуститься на дно морское.

«Один из таких кораблей – „Санта-Мария“, принадлежавший генуэзскому купцу, затонувший более пяти веков назад, был найден археологической экспедицией. Почти месяц корабль, занесенный илом до верхушек мачт, очищали от осадочных пород. Ценные для историков экспонаты – оружие, предметы быта, чудом сохранившийся бортовой журнал – археологи поместили в изоляционные камеры. Младший научный сотрудник И. И. Слепнев проник в трюмы „Санта-Марии“ и среди остатков разложившегося груза обнаружил железные ящики. Вскрыв один из них, ученый увидел, что он наполнен золотыми монетами…»

– И любят же газетчики всяческие неожиданности! – усмехнулся Гель Иванович.

«Когда на другой день экспедиция вернулась за кладом, ящики были пусты…»

Гель Иванович вскочил, скомкал газету, сунул ее в карман.

– Какая-то чепуха! Обыкновенное подводное грабительство под рубрикой «Происшествия», – возбужденно сказал он. – Но почему я думаю о Рэсси? Что за чушь!.. Теперь в любом загадочном событии мне будет чудиться пропавший Рэсси… Надо успокоиться, уважаемый Гель Иванович, – обратился он к самому себе, – и… и… где же газета? Где статья? Право же, какое-то наказание…

Обыскав всю комнату и найдя газету в собственном кармане, профессор стал читать дальше.

«Работники морской инспекции, прибывшие на место происшествия, осмотрели трюм затонувшего корабля, взяли пробы воды. Установлено, что проржавевшие замки на ящиках открыты ключом особой формы. Слабый след в воде, проанализированный „электронным носом“, к сожалению, не выявил примет похитителей, а ведь известно, что новейшая машина „электронный нос“ определяет по запаху примерный возраст, профессию, район жительства лица, совершившего преступление. В картотеке морской инспекции не оказалось сходного запаха. Кроме того, контрольные пробы воды, взятые возле затонувшего судна и в его трюме, содержат продукты радиоактивного распада. Из всех средств передвижения, работающих на ядерном горючем, ни одно не могло бы проникнуть в тесный корабельный трюм „Санта-Марии“…»

– Он! – твердо сказал Громов. – Теперь я точно знаю, что это Рэсси!..

Гель Иванович сидел, обхватив голову руками. Маленький Рэсси – отличный пловец, только он мог оставить в трюме след реактивного двигателя. Профессор вскочил, зашагал по комнате.

– Если определить мышление как присущее одному человеку качество, то создание мыслящей машины невозможно. – Он остановился, рассмеялся. – Но ведь она есть! Я сам опроверг этот бредовый тезис! И кто, хотел бы я знать, может указать предел совершенства машины?!

Громов достал из кармана трубку, закурил.

«Может, волнения напрасны и подозрения глупы, – успокаивал себя профессор. И тут же вспомнил: – Но ведь моя машина неуловима. И для нее никто не придумал никаких Запрещающих Теорем!»

О Запрещающих Теоремах, которые могут остановить не только Рэсси, но и любую электронную машину, Громов старался больше не думать: эти мысли профессор считал опасными для будущего человечества. Но всплыла в памяти строка из газеты: «…одна восьмая мировых запасов золота и серебра…»

Громов покачал головой: «Что за странная фантазия! Ну, я понимаю: поиски редких лекарственных водорослей, которые помогут излечить неизлечимые пока болезни; открытие залежей марганца, никеля, урана на океанском дне; наконец, если кто-то хочет срочно обогатиться, сбор алмазов на материковых отмелях Юго-Западной Африки. Их там сколько угодно в песке – алмазов в четверть карата [2], хоть сейчас в бурильную установку, а то и в ювелирный магазин… Но затонувшие корабли с кладами – какое ничтожное, примитивное использование новейшей машины!..»

Гель Иванович представил лохматую мордочку своего Рэсси и усмехнулся.

«Наверное, я переутомился, – решил профессор. – Все эти погони, путешествия, изобретения не для моего возраста. Какая „гениальная“ гипотеза: Рэсси – кладолаз! Когда я его создавал, то как будто был в здравом уме и не программировал грабительства… Да в этой газетной заметке всего один достоверный, подтвержденный наукой факт: корабль „Санта-Мария“ родом из того же города, что и Христофор Колумб. А все остальные гипотезы требуют тщательной проверки!..»

Громов стал рисовать схемы Рэсси, заглядывая в газетную заметку. Потом он взял телефонную трубку, набрал на диске номер:

– Алло, глубинники? Говорит профессор Громов. Прошу соединить меня с диспетчером Океана. Скажите, пожалуйста, Командору, что у меня важное сообщение.

Каждые полчаса океан затихал. Подводные радиолинии, по которым летели голоса капитанов, связистов, ученых, всех плывущих и странствующих на разных глубинах, три минуты безмолвствовали: служба спасения чутко слушала, не прозвучит ли в глубине сигнал SOS. Пожалуй, это была скорее традиция, чем необходимость. С тех пор как суда опустились под воду, тревожные призывы звучали очень редко: когда вспыхивал пожар, отказывали двигатели или корабль не вернулся в порт. И пустые секунды эфира воспринимались как молчаливая память о миллионах погибших в море, о тех, кто своей жизнью тысячи лет платил дань стихии. Лишь изредка тишину трех минут нарушал слабый писк. Прислушиваясь, спасатели махали рукой: это были всего лишь дельфины и киты, носившие в себе микропередатчики.

Одна из таких «стихийных точек», на которую радисты и спасатели не обращали внимания, двигалась по определенному маршруту. Если бы кто-то присмотрелся к ее «карте жизни», он отметил бы полное совпадение с картой погибших кораблей. Причем не всех сохранившихся в памяти человечества кораблей, а лишь тех, о которых в исторических хрониках и морских справочниках сказано, что они везли ценный груз.