За столбами Мелькарта - Немировский Александр Иосифович (читать книги онлайн полностью .TXT) 📗

Быстро, как всегда на юге, наступила ночь. Узкая серебряная полоса протянулась от кормы до горизонта. Она становилась всё шире и светлее. Небо покрылось звёздами, бледными, как медузы. Большой Ковш спустился к самому морю, словно чья-то рука накренила его, чтобы зачерпнуть воду.

Послышались лёгкие шаги. Синта стала рядом с Ганноном. Корабль качало. Ганнону казалось, что их поднимают волны счастья, что звёзды сочувственно смотрят на них с высоты.

— Вот моя звезда! — Синта указала на Сириус. — Когда я родилась, она взошла на небе. Отец говорил, что это злая звезда. Она несёт на землю зной.

— А по мне, это самая счастливая звёздочка. Смотри, как она дрожит и трепещет! Как она прекрасна! Она принесла на свет тебя.

Опустела палуба. На корабле всё стихло.

После полуночи у скамьи гребцов мелькнули две тени. Негромко звякнули цепи.

— Скоро ли? — послышался приглушённый шёпот.

— Ждите! — последовал ответ. — Ваша свобода — в моём кулаке.

— А ты нас не обманешь?

— Слово Мастарны крепче камня!

Пираты поднимались на палубу. Мастарна что-то шепнул на ухо Саулу, и тот залился раскатистым смехом.

— Ай да хозяин! — выдохнул Саул, потирая руки. — С тобой не пропадёшь!

Внезапно зарычал Гуда. Прислушиваясь к звукам человеческого голоса, лев колотил хвостом по своим бокам и глухо рычал.

Иудей пригрозил льву кулаком:

— Смотри! Спихну тебя в море!

— Какой храбрый, когда лев в клетке, — смеялся Мастарна.

Смолк и лев. И только с берега доносился рокот волн и крики морских птиц, резкие и унылые.

Немой торг

В каюту постучали. Синта отложила в сторону вышивку и открыла дверь. Вошёл Мастарна.

— Ну что ж, будем торговать, суффет? — спросил он, скомкав в кулаке бороду.

— Попробуем! — ответил ему в тон Ганнон. — Сейчас прикажу Малху приготовить лодку.

Ещё до полудня лодка была нагружена товаром: яркими дешёвыми тканями, стеклянными побрякушками, медными и железными кольцами. Всё это ценилось туземцами, жившими на берегу обширного залива, называвшегося почему-то Золотой рекой.

В лодку, где уже сидели Ганнон, Мидаклит, Малх и Мастарна, спустился Бокх. Льва ему пришлось оставить на палубе, но перед тем как покинуть корабль, он подошёл к клетке и ласково провёл ладонью по лбу Гуды.

Мастарна стоял на носу. Малх правил на чёрный блестящий камень с раздвоенной вершиной. У камня клокотали волны. Обойдя его, лодка вошла в небольшую бухточку и уткнулась носом в берег. Он был низкий, песчаный, поросший густым кустарником, постепенно переходившим в лес. Поодаль виднелась небольшая поляна.

Вытащив лодку на песок, карфагеняне принялись выгружать товары.

— Несите их туда! — Бокх указал рукой на поляну.

— Зачем? — удивился Ганнон. — Ведь обычно торгуют на берегу.

— Здесь не Карфаген, — коротко отвечал маврузий.

Последовав совету Бокха, карфагеняне отнесли товары на поляну. Это была обычная поляна, покрытая пожелтевшей травой.

— Ну что ж, — сказал Ганнон, окидывая взглядом своих спутников и товары, — всё готово для торговли. Недостаёт лишь малого — покупателей!

Карфагеняне рассмеялись.

— Они придут! — уверенно сказал Бокх. — Только надо возвратиться к лодкам.

— Зачем же мы несли товары сюда? — недоумевал Малх. — Может быть, ты хочешь сказать, что надо оставить товары здесь, а самим идти к берегу?

Маврузий кивнул головой.

— Удивительная страна! — воскликнул эллин. — Бросить товары без присмотра? Попробуй это сделать в Карфагене или в моём родном Милете — разоришься в первый же день!

— Они, наверное, заберут наши товары и оставят взамен золото, — предположил Ганнон.

— Оставят тебе щепотку, — ворчал Малх, — будешь и этому рад.

Пока карфагеняне разговаривали, Бокх собирал на берегу сухие сучья. Сложив их, он вытащил захваченный им на корабле трут. Вспыхнул огонь. Ветер дул с моря, и дым потянуло в сторону суши.

Ганнон оглянулся. Ему показалось, что на поляне мелькнула чёрная фигурка. Потом она исчезла, словно провалившись под землю. И вскоре в кустах за поляной задымил костёр.

— Что это значит? — удивился Малх.

— Это значит, что можно идти, — пояснил маврузий.

Карфагеняне направились к поляне. Ганнон шёл первым. Ему не терпелось осмотреть оставленные товары. Уже издали было видно, что они лежат на своих местах. Не пропало ни одного колечка, ни одной побрякушки. Неподалёку от товаров лежало два кожаных мешочка. Ганнон взвесил один из них в руке. Мастарна развязал другой, и глаза его жадно заблестели.

— Золото! — выдохнул он.

— На него можно снарядить гаулу и расплатиться с ликситами, — обрадованно сказал Малх.

Один Бокх был чем-то недоволен.

— Идите назад к лодкам. А золото оставьте здесь.

— Зачем же его оставлять? — заволновался Мастарна.

— Послушаемся Бокха, — промолвил Ганнон, положив кожаный мешочек на землю. Мастарна, ворча, повиновался.

На берегу маврузий разжёг ещё один костёр. Выждав немного времени, карфагеняне вновь отправились на поляну. У товаров стояло четыре мешочка с золотом.

Лицо Мастарны расплылось в улыбке.

— Клянусь морем, — он хлопнул Бокха по плечу, — ты умеешь торговать!

Забрав золото, карфагеняне направились к лодке, оставив товары невидимым покупателям. [63]

Ганнон испытывал большое удовлетворение. «Отсюда, — думал он, — река золота потечёт в Карфаген, и залив оправдает своё название».

Оставалось закрепить за собой Керну до прибытия колонистов. Ганнон решил оставить на островке моряков, снабдив их припасами, оружием, сетями для рыбной ловли. Судя по обилию чаек, в заливе было множество рыбы.

Моряки принялись рубить лес и расчищать место для хижин. В них они поселятся сами. Потом их заменят колонисты из Карфагена. Одновременно Ганнон готовил корабль к плаванию.

Бокх рассказал, что к югу от Керны в океан впадает большая река Хрета. [64] На её берегах добывают золото, которым торгуют в Керне. К Хрете и решил плыть Ганнон.

Большая река

Казалось, «Сыну бури» всё равно, где плыть, в давно ли изведанном и изборождённом килями Внутреннем море или в этих неведомых водах.

Он мчался к югу, и какая-то пугающая беспечность была в лёгкости его движений. Но люди с тревожным любопытством вглядывались в берег, обрамлённый пенной стеной прибоя. Его шум заглушал все голоса и звуки таинственного материка, и лишь изредка сквозь него, как через невидимую стену, прорывались тоскливые крики птиц.

Пять раз заря расцвечивала косые паруса гаулы, а на шестое утро показался широкий, окутанный розоватой дымкой залив. Волны, отбрасываемые носом, имели мутно-жёлтую окраску, и каждому было ясно, что в залив впадает какая-то большая река. Это и была Хрета.

Чтобы войти в реку, пришлось ждать прилива. О его приближении свидетельствовали глухой, могучий рёв и белая полоса пены, выгибавшаяся подобно хищному зверю.

По сравнению с Хретой все виденные Ганноном реки могли показаться ручейками. Корабль шёл посередине реки, её берега были едва видны.

Странное чувство овладело Ганноном: ведь здесь не был ни один человек, родившийся на берегах Внутреннего моря. Ни один корабль не входил в эту реку, не проплывал мимо этих островов, каждый из которых больше Керны. Неведомый мир властно звал вперёд. Голова была в тумане. Сердце стучало. Казалось, будто ты заколдован, отрезан от всего, что знал когда-то, где-то, может быть, в другой жизни.

На серебристых песчаных отмелях, как чёрные брёвна, лежали огромные ящерицы. Их пасти с острыми зубами были раскрыты, словно в язвительной усмешке.