Гнев духов - Прозоров Александр Дмитриевич (книга жизни .txt) 📗
— Ветер переменился, туманы с реки пропали, ивы плачут, мокрицы цветки не открывают, кроты высокие горки делать начали, — с легкостью перечислил приметы опытный охотник. — Галки стаями залетали, фазаны в кроны прячутся. Стало быть, завтра или через день дожди зарядят. Вот… В общем, Могучий Саблезуб, духи добры к тебе и обратили в твою пользу даже явную глупость.
— Дождь? — забеспокоился Камыш, оценил количество недосушенного мяса. — Нет, тогда мою лодку жечь не надо. Нужно подвесить ее на дерево днищем вверх, а припасы снизу заложить. Тогда они и проветриваться будут, и от ливня не промокнут. Хотя, конечно, если надолго зарядит, мясо все равно отсыреет и протухнет.
— Если дождь зарядит, корзины снимать нужно и дома у очага припасы подсушивать, — поучительно посоветовала Полная Луна. — Но со своей негодной лодкой ты все равно хорошо придумал. В нее много спрятать можно.
— Только сегодня повесить не успеем, — добавил Парящий Коршун. — Темно уже. Давай завтра?
— Да, завтра, — поднимаясь, согласился Грозный Вепрь. — Пора спать. А то утром будет не подняться.
— Золотая Тень, ты тоже иди, — предложил Могучий Саблезуб. — Если завтра грозит дождь, я лучше ночью за огнем присмотрю. Пусть все сохнет. Дома у очага столько не поместится.
— Я с тобой останусь!
— Нет-нет, ты ложись. Утром вместо меня за огнем смотреть останешься.
Девочка послушалась. К удивлению охотника, Пухлик остался с ним. Щенок долго и терпеливо лежал рядом, смотря в огонь круглыми глазами, лишь иногда поднимался и обходил селение, к чему-то принюхиваясь. А потом возвращался назад и укладывался возле ног. На рассвете же, уступив место Золотой Тени, волчонок вместе с Камышом ушел в дом и заснул рядом на мягкой густой шкуре.
Когда они проснулись, снаружи уже шелестел теплый летний дождь, смывая пыль и паутину с травы и листвы, медленно скатываясь по камышовой крыше, омывая сложенные у очага камни, пропитывая пересохшую землю и покрывая Большую Реку мелкой рябью.
— У нас же все промокнет! — спохватился юный охотник, вскакивая с постели, и едва не сбил с ног Золотую Тень, которая перебирала стебли прошлогодней крапивы.
— Не промокнет, не бойся. Утром родители твою лодку на крайнюю сосну вздернули. Как небо затянуло, все наше мясо прямо в корзинах под нее запихали. Там еще столько места осталось, что половина племени сможет свои припасы спрятать. Тебя будить пожалели после бессонной-то ночи. Так что нет у нас больше пироги, ты уж прости. Не сердишься?
— Чего сердиться, об этом ведь и договаривались. — Зевнув, Могучий Саблезуб пробрался между пологами входа, поднялся наверх. Подставил лицо сыплющимся с неба каплям, подождал, пока оно хорошенько намокнет, протер. Сбежал по берегу вниз и с разбега влетел в воду. Нырнул, проплыл вдоль самого дна, поднялся к поверхности, не спеша вернулся к пляжу, вышел на песок. Свою пирогу он увидел сразу: трудно не заметить светло-коричневую махину, что покачивается под толстыми сучьями на высоте в два человеческих роста. А вот долбленки так и не появились. Либо Черный Стриж еще не нашел Упрямого Лося, либо они просто не успели вернуться.
— Смешно, — покачал головой юный охотник. — На все племя осталась единственная лодка. И та кверху брюхом на дереве.
Вернувшись домой и перекусив, он взял один из обмазанных салом глиняных комков и отправился к Мощному Волку. Покашлял перед пологом, раздвинул его, вошел внутрь. Старый мастер сидел на боковой полке, в светлом пятне, идущем от верхнего продыха, и скошенным осколком камня счищал кору с длинной плети соснового корня толщиной в мизинец. Его жена что-то плела из листьев рогоза.
— Удачи тебе во всем, охотник, — кивнул хозяину Могучий Саблезуб. — Я хочу поблагодарить тебя за хорошее весло. Оно мне очень пригодилось.
— Мне не жалко, — поднял голову тот. — Ты его принес?
— Нет. Вместо него я принес тебе на обед вкусного запеченного зайца. Можно я оставлю весло себе?
— Вот как? — улыбнулся Мощный Волк. — Значит, еще ничего не закончено? Ну-ну, интересно будет посмотреть.
Зарубка пятая
Много человеческих фигурок появляется на бересте. Что происходит? Оказывается, это Летний праздник в селении.
Дождь моросил долго, нудно и беспрерывно. Первый день, второй, третий, четвертый, пятый — заставив поникнуть начисто отмытые травы, совершенно расчавкав землю и превратив общий очаг в маленькое болотце. Воздух наполнился влагой, и она впитывалась в сушеное мясо даже там, где оно было надежно спрятано от ливня. Боясь остаться без припасов, хозяйки топили очаги, развешивали ломти возле огня, прожаривая мясо раз за разом, пока плесень еще не успела найти себе на нем вкусного пристанища.
Могучий Саблезуб заскучал уже ко второму вечеру, и на третий день отправился по делам, спасаясь от ливня самым простым и действенным способом: просто скинул одежду, оставив ее дома. Для начала охотник загрузил добытыми на Мохнатом озере шкурами отцовскую квасную яму. Ведь для хорошей выделки кожа должна хорошенько закиснуть на несколько дней. И чем гнуснее и противнее будет смесь для закваски — тем лучше. Чего только люди племени в такие ямы не добавляли — лучше и не вспоминать.
Правда, три шкурки он все же решил изготовить очень долгим и муторным, но менее противным и надежным способом — перетеркой. Уж очень нравился ему густой и нежный мех выдры — побоялся испортить.
Справившись со шкурами, он выискал в ближних зарослях стройные деревца ольхи в голову толщиной, свалил четыре и оттащил к дому. Так же не спеша, тщательно выбирая, нарубил с десяток толстых и длинных еловых веток. Насобирал сосновых корней, скручивая их в плотные мотки. Для его дела дождь был только на пользу. Ведь дерево лучше всего обрабатывать влажным.
Дальше все было просто: скребок, деревянный клин и небольшое полено. Легким постукиванием скребок вбивается в торец бревна, потом в щель вставляется клин — и ударами обычного полена прогоняется по всей длине, отщепляя сперва толстые доски, а потом и тонкие, в треть мизинца, дощечки. После третьей дощечки Могучий Саблезуб заметил, что такие тонкие полоски легко отрываются рукой — и тогда дело пошло совсем весело.
Когда под дождем становилось совсем холодно и противно — Камыш нырял «в норку», под полог близкого теплого дома с постоянно полыхающим очагом, выпивал несколько ковшей горячего бульона и усаживался, поджав ноги, на постель. Брал в руки очередную шкурку выдры, прихватывал краешек пальцами, несколько раз мелко дергал, тер между пальцами, ломая жесткую мездру, размягчая ее, а потом сдвигаясь к следующему кусочку кожи. Так, незаметно, день за днем, срубленные им осинки превратились в стопку тонких досок, а все три шкурки выдр — в настоящий мех, мягкий и нежный.
К седьмому дню дождь кончился, и потомки Хозяина Реки смогли наконец выйти из темных домов и погреться под теплыми лучами солнца, проглядывающего между жирными еще тучами. Летний жар быстро подсушил промокшую землю и вернул травам прежнюю силу. И хотя к вечеру небо затянуло опять и снова посыпалась вялая противная морось — однако всем стало ясно, что погода наконец-то переменилась. Новый рассвет был ясным и солнечным, а к полудню в селение вернулись и обе лодки с целыми и невредимыми охотниками.
— Лосиную реку у второй излучины старой березой перекрыло, — спокойно пояснил Черный Стриж. — Перед ним Упрямый Лось и застрял.
— Мы бы берегом обнесли, — добавил охотник, обнимая радостную Белую Горлицу, — да только река загороженной бы осталась. А ходим мы туда часто. Вот и решили перерубить, чтобы боле не мешалась. Потом непогоду пережидали. Иначе залило бы все припасы в лодках.
Забрав из долбленок небогатую добычу и оружие, они ушли наверх. Золотая Тень же повернулась к Камышу и крепко обняла:
— А я уже боялась, что Лося и Чибиса тоже духи забрали. Хорошо, обошлось. Может, они больше не сердятся?
— Беседующий-с-Небом сказал, это была обида Праматери. Духи тут не при чем… Ну что, раз дождь стих, я тогда шкуры принесу? До вечера успеем доделать.
