Джинн третьего класса - Лисон Роберт (книги регистрация онлайн txt) 📗
Глава 16. АБУ ПРОПАЛ
Но на этом волнения в тот вечер не кончились. Из «Баглтаунской газеты» прислали репортера и фотографа. Репортер, дядя которого работал на станции, был знаком с папой, и у них завязался разговор про олдермена Блеггетта, про Бонер-стрит и про Танк. Ушли они только после того, как выпили два чайника чаю (этот большой чайник ставили обычно только по воскресеньям). Папа, мама и Ким сидели с газетчиками за столом в большой комнате, а Алек устроился на подоконнике и внимательно слушал. Мама время от времени многозначительно на него посматривала, но все-таки не прогоняла.
Газетчики уже собрались уходить, когда Алек выпалил:
— А вы у Рыжего Уоллеса возьмете интервью?
Репортер улыбнулся:
— На Бонер-стрит мы идем завтра вечером, Алек. Это длинная история. Пойдет на первую полосу. Пойми, — добавил он шепотом, — еще одной чашки чая я бы сегодня просто не выдержал.
На следующий день Евлалия передала Алеку записку.
Ронни Картер пробормотал:
— Почему это мне никто не пишет?
Евлалия услышала эти слова и нежно ему улыбнулась:
— Кто же станет тебе писать, жиртрест?
На первом же уроке Алек прочел записку: «До субботы все будет нормально. Но требуются решительные действия. Салам от Абу».
Записка показалась Алеку тревожной, и, если не считать того, что он кивнул Рыжему, встретив его на дворе в большую перемену, с Уоллесами он ни в какие контакты не вступал. Алек надеялся, что Рыжий и Евлалия позаботятся об Абу, но все же ему было не по себе. Через два дня — суббота, а что делать дальше? По телеку показывали передачу про то, как в Лондоне, на Портобелло-род, делают фальшивые паспорта. А может, и не паспорта, а водительские права? Точно он не помнил. И потом, как добраться до этой Портобелло-род? А если и доберешься, что делать дальше? Прохаживаться взад-вперед и бормотать: «Нужен паспорт для багдадского джинна»? А может, как в кино, надо зайти в бар и получить от неизвестного листок с адресом парикмахерской, а потом пойти в парикмахерскую, подняться на второй этаж, а там…
Н-да. В барах Алек не бывал, а в парикмахерскую ходил только в случае крайней необходимости. Увы, он не готов к критическим ситуациям… Вот если бы достать банку и сказать: «Мне нужны паспорт, разрешение на работу и страховая карточка для джинна, незаконно въехавшего в Англию». Да, Алек не знал, что делать, зато он твердо знал одно: если он может хоть чем-то помочь Абу — пусть это даже запрещено, — он немедленно придет к нему на помощь.
— Ну-с, где теперь наш мистер Боуден? При дворе Саладина?
Издевательские нотки в голосе Волосатого Гарриса вернули Алека на землю. Было только два. Шел урок истории. Чем они занимаются? Столетней войной? Или, может, ткацкой промышленностью в Англии? Он лихорадочно пытался сориентироваться, но безуспешно.
— Э… я как раз думал над вашими словами, сэр.
— Польщен. О чем же я говорил?
— Вот и я думаю: о чем же вы говорили?
Класс расхохотался. Волосатый Гаррис на этот раз был хорошо настроен и улыбнулся.
День пролетел. Ничего ужасного не случилось, хотя Алеку даже хотелось, чтобы произошло несчастье. Теперь он понял, что значит пословица: ничего нет хуже, чем ждать и догонять.
В тот же вечер после чая Алек сидел в фургончике у деда и жевал картофельную соломку, когда дед ткнул пальцем в окно и спросил:
— Что это за парень ошивается у черного хода?
Алек выглянул в окошко и сразу узнал юного нумизмата в кожаной куртке.
— Это Артур Блеггетт, сын олдермена, — ответил он.
Дед забеспокоился:
— Чего ему надо? Что он вынюхивает?
— Да ничего. Он, наверно, к Ким пришел, — сказал Алек. — Я спрячусь за угол, оттуда все слышно. Ладно?
Дед махнул рукой. Алек выскочил из фургона и подкрался к угольному сараю: здесь никто его не видел, а он слышал каждое слово.
Артур Блеггетт постучал в дверь. Через секунду на пороге появился папа. Он был мрачен.
— Чего тебе надо?
На папу это было не похоже. Обычно он был куда приветливее. Артур Блеггетт растерялся. Алек с довольным видом потер руки.
— Это все папаша, — ответил Артур. — Он желает вас видеть.
— А по-моему, моя семья вовсе не стремится видеться с твоей семейкой.
Артур полез в карман своей кожаной куртки.
— Мистер Боуден, папаша сказал, чтобы я попросил вас, если это, конечно, не очень затруднительно, то есть это…
Папа слушал-слушал и в конце концов сказал:
— Не понимаю, о чем идет речь!
— Он хочет, чтобы вы вместе с ним пошли на Бонер-стрит побеседовать с жильцами. Он считает, это будет полезно.
— Я, значит, должен за него грязную работу делать?
— Что вы, что вы, мистер Боуден! — крикнул Артур, и Алек заволновался. — Вовсе нет, он велел сказать вам, что он… что его очень заинтересовало все, что вы говорили, и он… э…
Из кухни раздался голос Ким:
— Папа, не мучай парня! Ответь ему — да или нет.
Артур сунул было нос в кухню, но безуспешно, потому что папа дальше порога его не пустил.
— Гм… привет, Ким!
Алек увидел, как папа сжал губы.
— Скажи олдермену Блеггетту, что, если ему угодно меня видеть, разумеется, не по личным, а по общественным делам, я буду сегодня в девять в Клубе железнодорожников. — Папа помолчал. — Он может подождать меня у входа.
— Громадное вам спасибо, мистер Боуден! — ответил Артур, но не двинулся с места.
Папа посмотрел на него:
— Тебе еще что-нибудь нужно?
— Я просто хотел…
— Ну, папа, перестань! — опять раздался голос Ким.
— Пригласи его в дом, Гарольд, — вмешалась мама.
Алеку почему-то показалось, что в глубине души она посмеивается.
Артур вслед за папой вошел в кухню, а Алек преспокойно отправился к фургону, где дед как раз открывал себе банку пива.
— Хочешь пивка, Алек?
— Нет, спасибо, дед. Я пиво терпеть не могу.
Старик посмотрел на него с хитрецой:
— Разве?
— А что?
— Да так… Я просто заметил, ты таскаешь с собой пустые банки из-под пива, вот и все.
— Какие еще банки?
— Ну как же! Помнишь, мама еще выбросила ту банку на помойку!..
Алек машинально сунул руку в карман. Странно. Банки нет. Собственно, он ее со вчерашнего дня не видел. Наверно, где-то оставил.
Алеку стало как-то не по себе. В банке, конечно, никакого волшебства не осталось — но он к ней так привык! Привык, что банка, его верный друг, всегда при нем.
— Ну, так как, Алек?
— Да… просто это была старая банка.
— Старая банка… Рано начинаешь, сынок! До четырнадцати я пива в рот не брал, а работать-то пошел в тринадцать. Нет теперь никакой строгости, а зря.
Алек пожал плечами:
— Да в ней и пива-то не было! Я ее на улице подобрал.
— Зачем?
— Вроде подковы — на счастье.
— И много она тебе счастья принесла?
— Не знаю, дед. Не знаю, стоит ли вообще верить в счастье.
— Э, парень, рано ты вешаешь нос. Никогда не известно, что тебя ждет за поворотом. Во всяком случае, на этой неделе тебе здорово повезло: из газеты приходили и всякое прочее. Небось напечатают твое фото да еще с подписью: «Герой Баглтауна. Спаситель толстяка олдермена».
Алек рассмеялся, но ему было невесело. Сколько чудес случилось с того дня, когда он подобрал банку на углу Бонер-стрит! Трудно поверить, что с тех пор прошло всего две недели… Алек взглянул на деда. Дед подлил себе пива. Он-то никогда не узнает, отчего в тот вечер перевернулся его фургончик.
А он, Алек, никогда не сможет рассказать ему всю правду — уж больно она не похожа на правду, так же как шиш-кебаб, как шелковые туфли, как серебряные монеты, как Великая Чесотка, как потрясающее превращение Бонер-стрит и Танка, продолжавшееся всего несколько мгновений.
И все же, думал Алек, может, и вышло из всего этого хоть что-то стоящее, раз олдермен Блеггетт в конце концов призадумался, стоит ли выселять мисс Моррис, Уоллесов и всех остальных с Бонер-стрит? А теперь сам папа вышел на тропу войны. Вот это чудо так чудо! Может, это и впрямь банка подействовала?
