Скелет за шкафом - Кузнецова Юлия (читаем книги онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗

– Песня о несчастной любви, как я понимаю, – произнес Ботаник.

– Ага. С эмовским смыслом. Смотри, она, типа, при смерти, и он к ней возвращается.

– И они сливаются в прощальном поцелуе. Вообще-то, сюжет не нов. Еще в античной литературе...

– Погоди-ка! А это что?!

Пока Рита и Макс целовались, Анжела быстрыми шагами направилась к камере и на что-то нажала. Изображение стало черно-белым. Бросив взгляд на парочку, Анжела выскочила из аудитории.

– Может, часть сценария?

– Нет! – воскликнул Ботаник.

Он так сдавил пачку сока, что часть пролилась прямо на мой белоснежный ковер.

– Анжела никогда не дружила с техникой. Знаешь, что это?! Она решила, что выключила камеру! А на самом деле перевела в режим ночной съемки!

– Ботаник, – прошептала я, – вот зачем она сделала в ту ночь ключ в вашем «Ключике»! Это был ключ от кафедры! А взяла она его у Вари! Именно за этим она приезжала к ней вечером. Усыпила ее бдительность пирожными, а сама тем временем свистнула ключ. Хотя... стоп, тут нестыковка. Тамара, младшая сестра Вари, рассказала, что Лилия Леонтьевна ворвалась к ним в шесть утра и забрала ключ от кафедры. Когда же Анжела успела его вернуть?

– Да, непонятно, – кивнул Ботаник, вставая с дивана, – не возражаешь, если я перемотаю запись вперед? Как-то неловко смотреть на двух людей, столь поглощенных друг другом, и жевать бутерброды...

– Да, надо было запастись попкорном!

– Ты снова шутишь, хороший признак. А то такая мрачная была при встрече.

– У меня был сложный день, Ботаничек. Но теперь мы напали на такой след! Вот, Анжела появилась, не промотай ее!

Анжела вернулась в аудиторию. Ее глаза были расширены, она оглядывала помещение, словно что-то искала. Вдруг она подошла к своей сумке. Вытащила перчатки. Натянула их. И бросилась к рюкзаку Риты. Схватила его и что-то взяла или положила внутрь. Я не поняла, потому что, как назло, Анжела стояла спиной к камере. Она бросила рюкзак и снова выскочила.

– Что она из него вытащила? – завопила я.

– Кажется, я знаю что, – пробормотал Ботаник, – посмотри, час ночи. Вот сейчас за окном Рыжий увидел горящий стул.

– Зажигалка...

Я чуть не упала в обморок от волнения.

– Она свистнула у Риты зажигалку! В перчатках! Поэтому на ней не осталось следов! Ботаник! Это же прямое доказательство вины Анжелы!

– Увы, – прошептал Ботаник, тоже не отрывая взгляда от экрана, – мы же не видели, что она вытащила! Если ей предъявить эту запись, она может сказать, что вытащила помаду и пошла подкрасить губы!

Минут через десять Анжела появилась снова. Перчатки она несла в руках. Рита и Макс все целовались. Не глядя на них, Анжела сунула перчатки в сумку, подошла к камере, включила обычный режим. Картинка снова стала цветной.

Лицо у Анжелы было несчастным, то ли потому, что она хотела сыграть огорчение из-за потери Макса, то ли потому, что ее что-то расстроило за пределами аудитории.

– Но рукописи у нее в руках нет, – разочарованно протянула я, – если она подкинула Варе тот рыжий портфель, то именно сейчас он должен был оказаться у нее в руках.

Рита наконец оторвалась от Макса, увидела, что камера все работает, и засмеялась. Макс вскочил и встревоженно глянул на дверь. Его ноздри раздувались.

– Запах, – догадался Ботаник, – он почуял запах гари!

Догадка была верной, потому что Анжела и Макс бросились к двери, а Рита приблизилась к камере и выключила ее. Все.

Мы по-прежнему сидели на диване, уставившись на экран.

– Итак, – начал Ботаник, – выжимаем из наших лимонов лимонад. Прежде всего Рита и Макс невиновны. Это очевидно.

– Очевидно и то, что виновна Анжела, – сказала я, – ты уж прости, но твоя кузина...

– Я не против. Но как доказать? Даже эта съемка ничего не доказывает. То есть у нее всегда будет возможность оправдаться.

– Нам не хватает улик, Ботаник. Надо их найти.

– И как?

– Есть одна мыслишка...

– Что ты собираешься делать? – заволновался Ботаник, – надеюсь, ничего противозаконного?

– Ну что... Я собираюсь немного... порисовать.

– Порисовать?!

– Да. Так я смогу собраться с мыслями.

– Если что, звони в любое время дня и ночи, – сказал Ботаник, отцепляя провода камеры от телевизора.

На прощание он поцеловал меня в щеку, и папа это видел, но у меня не было времени разбираться с папиными эмоциями. У меня было срочное дело.

Я с детства выражаю свои эмоции рисунками. Рисунки помогают мне обрести веру в себя, найти выход из ситуации. Если в школе у меня что-то не получалось, например, решать задачи, то дома я рисовала какого-нибудь математического гения, крепила рисунок к письменному столу и начинала грызть алгебраический гранит. С нарисованным помощником дела шли гораздо быстрее!

Сейчас я нарисовала девушку с темными короткими волосами. Трудно сказать, в каком стиле был выполнен ее портрет. Было в ней что-то от героинь американских комиксов. По крайне мере, ее фигура, стройная, но крепкая, напоминала и Электру (особенно в исполнении Дженнифер Гарнер), и Чудо-женщину (если не мощью, то талией – точно) и Женщину-Кошку (уж я постаралась сделать ее гибкой).

Но глаза... Глаза у нее были печальные и сосредоточенные. Как будто ей нанесли удар, но она собралась и готова его отразить. Это были глаза в стиле манга.

В целом, наверное, и получался мой собственный стиль, который похвалил Сеня, сам довольно талантливый художник-комиксист.

Рисовала я под «Morcheeba». Я знаю, многие мои одноклассники считают эту группу старьем, предпочитая какой-нибудь особый вид современного рока или, там, хауз. Или что-нибудь русское, где в качестве припева – туфтовая фразочка со словом «беби, беби». А я про «беби-беби» слушать не могу. Песня должна иметь смысл. Вот как «Morcheeba» поет в «Slow Down»:

И я с ними полностью согласна. Раскрашивая свою героиню, я вспомнила свой сегодняшний день.

Такой сложный и важный, полный провалов и находок. В течение дня мне было не до природы, но сейчас, рисуя, погружаясь в мир фантазий и грез, мне припомнилось, что погода была по-настоящему осенней. Пасмурно, тихо. Моросит мелкий дождик, и сквозь капли, наполняющие воздух, особенно заметны фонари. Осень медленно вступает в свои права. После лета, проскочившего быстро, как праздник, надо очистить землю. Осень грустит, но при этом сосредоточенна.

Я и раскрасила свою героиню по-настоящему осенними красками. Не золотым и багряным или как там у классика... Светлая охра для джемпера. Ореховый для брюк. Каштановый для сапог из мягкой кожи. Добавим тени. И детали, конечно... На шее – украшение. Кулон в виде глаза, но никто, кроме меня, пока не знает, что он светится в темноте. В руках – ключ. У меня ключа пока нет, но пусть он будет у нее. Вдруг и у меня появится, так, как появлялись знания по алгебре благодаря моему математическому гению?

«Worries vanish within my dream» [20], – подпевала я вслед за «Morcheeba» и с каждым штрихом мне действительно становилось легче.

А когда был нанесен последний, я встала и отошла к стене, чтобы полюбоваться на свою новую подругу.

– Ну, привет, Дыханье осени, – прошептала я.

Мне показалось, она кивнула – спокойно, с достоинством.

– Я хочу стать тобой, – сказала я, – и мы вместе с тобой сделаем то, что должны были сделать давно. Следующей ночью.

Глава 13,

в которой я готовлюсь к штурму

Утром случилось маленькое чудо. Мобильный загудел, и на экране высветился номер телефона Вари. Но голос оказался не Варин. Сенин. Точнее, не голос, а шепот.