Приключения Рольфа - Сетон-Томпсон Эрнест (читаемые книги читать онлайн бесплатно TXT) 📗
Одну победу ему всё же удалось одержать во время своего одиночества. Животное, разорвавшее мешок с олениной, всё ещё скрывалось вблизи хижины; доказательством его присутствия служил новое приключение с мешком в амбаре, где стены были ещё плохие, с дырками. Следуя совету Куонеба, он поставил два куньих капкана: один на крыше у отверстия, которое служило кунице входом, а другой на бревне, по которому куница пробиралась к мясу. Способ постановки капкана очень прост: делается углубление такой величины, чтобы в нём мог поместиться открытый капкан; полка капкана прикрывается травой, а по обе стороны её кладут колючие прутья таким образом, чтобы животное, прыгнув на них, поторопилось ступить на траву. Цепь от капкана привязывается к бревну.
Не может быть никакого сомнения в том, что куница выходит преимущественно днём. В первую ночь капкан остался нетронутым. На следующее утро, когда Рольф вышел, чтобы принести воды из озера, он увидел далеко на поверхности его длинную тёмную линию, походившую на плавающих уток. В то время, как он сидел и наблюдал за ними, на дереве вблизи хижины послышался какой-то странный звук. Он напоминал царапанье когтей карабкающейся на дерево белки. И когда Рольф оглянулся, ему действительно показалось, что он видит большую белку тёмного цвета. Не успела она с быстротой молнии вскарабкаться вверх, как тут же спустилась вниз, перепрыгнула через бревно, скользнула под кучу хвороста, двигаясь всё время с молниеносной быстротой. Временами она останавливалась, присматриваясь к какому-то отдалённому и подозрительному для неё предмету. И вдруг, как стрела, снова вскарабкалась на верхушку дерева, откуда спустя минуту с громким криком слетели две куропатки. Гибкая, грациозная, лёгкая спустилась вслед за ними и куница. Большими волнообразными прыжками пустилась она по бревну, лежавшему на земле; добежав до середины его, она остановилась, пристально всматриваясь в густую гряду осоки; не прошло и секунды, как гибкая фигура её, сделав ещё три волнообразных прыжка, нырнула в осоку и сейчас же вынырнула из неё с мышью в зубах; ещё прыжок в сторону — и вторая грызунья сделалась безгласной, а за ней третья. Три жертвы были убиты и брошены в сторону, а грациозное страшилище забыло уже о них и следило за полётом уток. Но вот куница исчезла в чаще ивовых зарослей, а в следующую секунду появилась снова и мигом вскарабкалась на высокий пень, где дятел продолбил углубления. Движения куницы были так быстры, что Рольф не мог уследить за тем, как она исчезла в дупле и выскочила оттуда, держа в зубах летучую белку, которой она раздробила череп. Швырнув белку на землю, она с злобным ворчаньем бросилась на её труп и принялась трясти его и рвать на части, а затем отбросила в сторону и, извиваясь, как змея, побежала прочь; желтоватая грудь её блестела на солнце словно золотой щит… Вот она снова остановилась, как пойнтер, делающий стойку… Сколько грации и сколько злобы было во всей её фигуре! Гибкая, как у змеи, шея её и голова склонились набок, ноздри дрожали… Она сделала несколько прыжков, втянула воздух и обнюхала землю, затем снова двинулась с места, и по вытянутой шее и шевелящемуся хвосту видно было, что её что-то сильно интересует. Она скользнула в чащу кустов, а когда вынырнула по другую сторону их, перед нею, спасая свою жизнь, нёсся белоснежный кролик. Прыг, прыг, прыг, по двенадцати футов за каждым прыжком; глаз не мог уследить за этими прыжками. За кроликом неслась куница. Настоящий бег взапуски!.. С быстротою молнии мелькали среди кустов фигуры кролика и куницы. Но кролик бежал скорее… Только бы хватило мужества! А мужества у кролика немного… Но счастливая звезда на этот раз благоприятствовала ему: он выскочил на оленью тропинку, шедшую до реки и дальше. Вернуться назад было невозможно, а впереди оставался один только путь. Кролик прыгнул в воду и поплыл. А куница? Прыгнула она туда? Она ненавидела воду и к тому же не была голодна, а потому не пожелала продолжать спорта, тем более водяного. Она нервно потянулась и предоставила кролику плыть дальше.
И зловещий Уэпестен, несущий всюду смерть, помчался, словно крылатая змея, по бревну, заскользил, как призрачная тень, по земле и направился к хижине, владелец которой наблюдал за ним. Пробегая мимо трупа белки, куница остановилась, рванула его несколько раз и, нырнув в кусты, вышла оттуда на таком далёком расстоянии и притом так скоро, что Рольф принял было её за другую куницу. Не прошло и минуты, как она вскарабкалась уже на крышу хижины, повела в одну и другую сторону тёмно-бурой мордочкой, желтоватой снизу, и направилась к своему входу.
Рольф сидел, не спуская глаз с красивого злого духа, который грациозно перебирая лапками на крыше, спешил ритмическими прыжками к открытой щели и… к своей гибели. Раз, два, три… на колючую кедровую ветку и передней лапкой в скрытый под нею капкан. Стук железа… визг, прыжок вверх… безумное метание из стороны в сторону, и притом до того быстрое, что за ним не мог уследить Рольф, и… победительница белок сама была побеждена.
Рольф поспешил к хижине. Маленький демон, попавший в западню, весь сделался мокрым от бешенства и ненависти; он грыз железо, и крик его превратился в дикий вопль, когда он увидел приближающегося человека.
Такому зрелищу следовало положить конец, и чем скорее, тем лучше, а потому Рольф поступил с куницей так же, как она поступила с летучей белкой и мышами, а Куонеб с норкой… и в лесу водворилась прежняя тишина.
28. Лыжи
— Это для Аннеты, — сказал Рольф, вешая для просушки растянутую шкурку куницы и вспоминая данное им обещание.
— Эй! эй! эй! — послышались три сигнальных крика, как в тот день, когда Рольф впервые встретил Куонеба, и последний в ту же минуту показался в лодке, плывшей по озеру.
— Хорошее у нас место для охоты, — снова сказал Куонеб, когда Рольф помогал ему причалить к берегу, а Скукум, почти совсем уже оправившийся от болезни, лично приветствовал вернувшегося домой путника. Первое, что бросилось в глаза Рольфу, был великолепный бобровый мех, натянутый на еловый обруч.
— Ого-го! — воскликнул он.
— Да! Я нашёл ещё один пруд.
— Хорошо, очень хорошо, — сказал Рольф, гладя рукой первый бобровый мех, который ему пришлось видеть в лесу.
— А это вот получше, — отвечал ему Куонеб, показывая две пахучие железы; такие железы находятся у всякого бобра и по какой-то непонятной причине имеют неотразимую притягательную силу для всех диких зверей. Для нас запах этот не имеет никакого значения, зато животные сразу чувствуют его и надолго сохраняют ощущение этого запаха, как бы вещества, входящего в состав их собственного тела. Ни один траппер не считает приманку вполне годной без бобровой струи, добытой из этих таинственных желез. Самое зловонное вещество, которое вываривается из рыбьего жира, всякая гниль, содержимое сточных труб и сероводород, смешанные с высушенными и истолчёнными в порошок бобровыми железами и превратившиеся таким образом в адский состав самого отвратительного, тошнотворного вкуса и запаха, для наших пушных братьев — восхитительное, чарующее снадобье, упоительное, как самая волшебная музыка, беспощадное, как судьба, коварное, как веселящий газ, усыпляющий и успокаивающий наркотический напиток. Нет более жестокой выдумки в кодексе трапперов, как применение притягательной силы этих желез. Смертоносные и неотразимые, они считаются в некоторых государствах равносильными чёрной магии, и употребление их карается законом, как преступление.
Но в горах, где жил Куонеб, не придерживались ещё таких взглядов, и препараты подобного рода считались наилучшим снадобьем, дающим успех охотникам. Тридцать приспособлений для обыкновенных ловушек, приготовленных теперь Куонебом, и шестьдесят, приготовленных в первое путешествие, да дюжина стальных капканов — обещали обильную добычу. Время близилось уже к ноябрю; ценность меха повышалась; почему же охотники не приступали к делу? А потому, что погода была тёплая, и необходимо было ждать морозов, иначе животные, попавшие в капкан, могли подвергнуться разложению раньше, чем трапперы успели бы обойти свой участок.
