Цепная реакция - Лагздынь Виктор Оттович (электронные книги бесплатно .TXT) 📗
Ивар чуточку поотстал от быстроногого брата. Мрачный, неуютный лес снова навёл его на мысль об отце Маруты. Днём и ночью в звериной норе, в полном одиночестве. А кругом фашисты… Интересно, было ли у него оружие? У партизан уж наверняка было — автоматы или, по крайней мере, винтовки. С оружием, конечно, совсем другое дело. Будь у Ивара оружие, он бы ничего на свете не боялся. И вообще, если бы была война…
Он неслышно подкрался бы к врагу, как разведчики в фильмах, и гранатами — бах-бах! И из автомата — трр-трр!.. И вперёд, вперёд, вдогонку за перепуганным, бегущим врагом…
— Слушай, Вилис, если бы война, ты пошёл бы в партизаны?
Тот кинул на него через плечо удивлённый взгляд:
— Чего-чего?
— Я бы пошёл! — решительно заявил Ивар. — Точно!
— Ты? — Вилис усмехнулся. — Только тебя там и не хватало.
— А ну тебя! — Ивар слегка обиделся, но тут же продолжал: — Нет, правда! Было бы страшно интересно!
Вилис вдруг посерьёзнел:
— Что интересно? Война?
— Ну вообще… Ну да, война.
Вилис смерил Ивара взглядом. Помолчал, словно подыскивая нужное слово. Потом бросил коротко:
— Дурак!
Тут уж Ивар оскорбился до глубины души.
А Вилис опять прибавил скорости, и малыш едва поспевал за ним.
20.53
Эдгар остолбенело уставился на журчащую воду. Он ведь совсем забыл про отводную канаву, пересекающую болото! А если бы даже и вспомнил, то ему и в голову прийти не могло, что широченная, двухметровой глубины канава окажется заполненной чуть ли не до краёв.
Он посмотрел на часы. С ума сойти. Почти девять, а до Зундов ещё шагать да шагать. И это неожиданное препятствие. Не пройти, не перепрыгнуть… Переплыть? Грязная вода со всякой дрянью поверху вызывала у него отвращение. К тому же он знал, что заросшая канава кишмя кишела большими чёрными пиявками… Конечно, вряд ли они могли присосаться к нему сейчас, не до этого им, но они всё-таки там есть!
Он оторвал взгляд от воды и посмотрел вправо. Где-то там находились мостки. Но до них далеко, по меньшей мере километр. Такой крюк! А время не ждёт, время бежит неудержимо, как мутная вода у его ног… Кто мог ожидать, что с неба обрушится такое количество воды? И до сих пор всё льёт, пусть и не так сильно. Теперь хоть не бродишь, как в густом тумане. Но зато темнеет быстро. В это время солнце уже заходит.
Надо что-то придумать. Сейчас-же, немедленно! Если он опоздает, значит, все его старания, все пережитые страхи — всё напрасно…
Погоди-погоди, а ведь через канаву где-то здесь проложено бревно. Ну да, серое такое, всё в трещинах, он помнит. Ближе, чем мостки, много ближе. Если оно там, это бревно…
Рассмотреть в сумерках, да ещё в дождь, на месте ли бревно, невозможно. Надо отправляться на поиски. Слава богу, снова можно бегом — эти жуткие молнии сверкают уже не над болотом, а над дальним лесом, извиваются и корчатся там, как подыхающие огненные змеи.
20.55
Впереди между деревьями мелькнуло тёмно-серое небо. Вилис с Иваром подошли к вырубке. Она занимала пространную площадь: в длину с полкилометра да в ширину добрых две-три сотни шагов. После лесного мрака здесь было сравнительно светло, и Ивар смог ясно разглядеть, что тут натворили разрушительные бури недавних лет.
Удивительное, пугающее зрелище! Всё вокруг утыкано толстенными пнями. Ровные диски комлей с серыми наростами смолы глядели в одну сторону — почти все деревья были здесь опрокинуты бурей. Особенно страшными казались вывороченные пни. Они вздымали к небу чёрные скрюченные руки корней, которые вместе с забившей их переплетения землёй образовывали настоящие стены, высокие и отвесные, похожие на развалины рухнувших зданий.
Казалось, будто землетрясение вывернуло здесь наизнанку недра земли.
— Ну как? — В голосе Вилиса звучала чуть ли не гордость. — Сейчас ещё ничего! Посмотрел бы ты, как тут всё выглядело сразу после бури!
Ивар не ответил, и Вилис спохватился, что малыш, наверное, всё ещё дуется на того «дурака».
— Да брось ты! — Он рассмеялся. — Понятное дело, потребовалось бы — и я пошёл бы в партизаны и дрался бы до чёртиков. Но сказать про войну «страшно интересно»… Это… — Вилис чуть было не произнёс «дурость», но вовремя прикусил язык. — Это… не то. Совсем не то!
Ивар смекнул, что Вилис идёт на попятную и первым предлагает мир. Такое случалось не часто, и он оценил это надлежащим образом.
— Я так вовсе и не думал. — И тут же спешно перевёл разговор на другие рельсы: — Ну и наворочено здесь всего!
Они медленно продвигались по вырубке. Обходили пни, перепрыгивали через ямы, пробирались сквозь кучи сучьев.
— Большая часть деревьев рухнула уже во время первой бури, — рассказывал по пути Вилис. — Она шла вон оттуда. — Он указал рукой вправо. — Только успели убрать всё, что буря тут натворила, и — пожалуйста! — новая нагрянула, на сей раз с северо-запада. Послабее первой, но всё равно… Видишь ли, на опушке лес привык к ветрам. У деревьев там и корни поразветвлённее, и сидят они глубже. Так что им буря не так страшна. А здесь, в чаще, корни слабее. Дунет как следует, дерево и валится. По пути зацепит другое. То — опять следующее. И пошло, пошло! Как карточный домик!
— Да, да! — воскликнул Ивар, вспомнив. — У нас, в Риге, в ту бурю некоторые улицы затопило. А на Даугаве острова.
— Знаю! — кивнул Вилис. — Это во время второй бури. А здесь первая была пострашнее. Ужас что делалось! У нас в лесу дома не очень пострадали, их деревья прикрыли. Только в Граверах, у Риты, старая ель рухнула прямо на хлев, да в Убулях сарай опрокинуло. А вот за лесом, на открытом месте, срывало крыши, рушило стены… В нашей школе с западной стороны вынесло стёкла, все до единого, а железо на крыше скрутило в рулон, снизу доверху. Как простую бумажку, представляешь!.. После бури отец чуть ли не целую неделю не мог никуда двинуться на своей машине: все дороги завалены деревьями. Идёшь и озираешься с опаской — как бы не свалилась на голову какая-нибудь сосна. Зацепилась за соседей и ждёт, когда ты мимо пройдёшь…
Обе бури — и первая, и вторая, послабее, — с одинаковой силой работали в эти минуты на Эдгара. Потому что Вилис и Ивар брели сквозь вырубку со скоростью улиток. Ямы, поглубже и помельче, коварно прятались в высокой густой траве или под сучьями. Они были полны воды.
Вилис, который шёл босиком, ругался вполголоса. А у Ивара появилась новая забота.
— Змеи здесь не водятся? — спросил он с опаской.
— Змеи? Считай, что нет. Вот ящериц полно, медянки тоже попадаются. А гадюк почти нет. Их вообще у нас мало осталось. Мне, например, за последние годы всего две-то и повстречались.
— Убил?
— Ещё чего! И не подумал! Отец говорит, всё живое надо беречь. Даже змей, даже волков. В лесу все звери нужны, все звери приносят пользу. Нельзя их истреблять… А люди не все так думают. Вот Кудис, например, считает, что волков надо вывести до последнего. И выводят! Как где какого приметят, сразу охотники — и облава. Стреляют и ещё радуются, когда попадут…
Замысловатые сплетения корней продолжали поставлять пищу для фантазии Ивара. Тут он вдруг увидел дракона с задранной кверху зубастой мордой, там чёрта с хвостом и рогами, ещё дальше — кривоносую бабу-ягу. Время от времени призрачных чудовищ освещали желтоватые вспышки далёких молний, и они словно оживали на миг.
Ивар больше не жалел, что побежал вслед за Вилисом. Он проникся к своему старшему брату глубоким чувством дружбы и доверия. Как всё-таки странно! Вот Вилис идёт с ним рядом, разговаривает, как с равным, рассказывает столько всего интересного. Но так бывает лишь в тех случаях, когда они остаются одни. Стоит только вблизи появиться третьему, всё равно, большому или маленькому, знакомому или чужому, Вилис сразу меняется. Начинает насмешничать, зубоскалить, вышучивать Ивара всячески, словно хочет сам себя возвеличить: вот, мол, как я могу, какой я умный!.. А ведь Ивару больно, Ивару обидно, когда над ним смеются. Неужели Вилис этого не понимает? Скорее всего, он вообще не задумывается над этим. Что же остаётся бедному Ивару? Ждать терпеливо, когда подрастёт, чтобы тогда, в свою очередь, дразнить, разыгрывать и вышучивать кого-нибудь меньше себя?..
