Приключения Васи Куролесова (с иллюстрациями) - Коваль Юрий Иосифович (читать книги полные TXT) 📗
«Мне бы средних, — думал он. — И покрепче!»
Наконец у одного черноусого мужичишки Вася увидел парочку поросят.
— Славные! — сказал черноусый, пальцем указывая на них.
— Пятачки-то у них что-то маленькие.
— У этих-то маленькие? — удивился продавец. — Каких же тебе пятачков надо? С пластинку патефонную?
— Патефона у меня нету, — сказал Вася. — А всё ж пятачок хотелось бы покрупнее.
— Балда ты! — сказал черноусый. — Нет у тебя толку в поросятах. Лучше патефон себе купи.
— Тебя не спросил! — сказал Вася, грозно посмотрел на продавца и обошёл его.
«А что, — думал он, — может, и вправду патефон купить?»
Вася ещё повертелся на рынке, поискал других поросят, а издали всё поглядывал на тех, что ему приглянулись. Он видел, как мужичишка то и дело вытаскивал их из мешка и совал под нос покупателям, уверяя каждого, что поросята славные. И правда, они были славные, с небольшими по размеру пятачками.
Вася покрутился, покрутился да и завернул снова к черноусому.
— Ага! — крикнул тот. — Вернулся!
— Говори цену.
Мужичишка сказал, но цена Васе не понравилась.
— Высока.
— Какой же ты человек плохой! То пятачки не подходят, то цена высока. Угрюмый ты.
— Ты сам угрюмый, вон усы-то как повисли.
— Новое дело! Теперь усы ему не нравятся! Ай да парень! Откуда только такие берутся?
— Из деревни Сычи, — веско сказал Вася. — Говори новую цену. Пониженную.
Черноусый сказал, и новая цена Васе понравилась, но он так подумал: «Поторгуюсь ещё для блезиру, пусть знает, что я — тёртый калач».
Вася поторговался ещё, и черноусый сказал:
— Вижу, ты тёртый калач. Ладно уж, скину трёшник. Только для тебя.
— Держи деньги. И суй поросят в мой мешок.
— Э, да чего там, — ответил продавец, сосчитав деньги. — Забирай их прямо в мешке, а мне свой пустой отдай.
Вася отдал ему свой мешок, вжик — перетянул мешок с поросятами верёвочкой.
«Дело сделано», — подумал Вася и пошёл к выходу.
— Стой-ка, — обиделся вслед ему черноусый, — хоть бы «до свидания» сказал.
— Ничего, — ответил Вася, — обойдёшься.
Он шёл к выходу и думал: «Хоть я и деревенский парень, а грубиян».
Это ему нравилось. Ему хотелось быть грубияном и тёртым калачом, да, пожалуй, и от стреляного воробья он бы не отказался.
Вася чувствовал спиной, как трепыхаются в мешке поросята, и это ему тоже нравилось, потому что было щекотно, да и поросята, в конце концов, были, конечно, славные, правда, с маленькими по размеру пятачками.
Глава третья
Парочка поросят
На станции Вася выпил квасу в честь хорошей покупки, а потом сел в электричку. Поросята шевелились в мешке, а когда поезд тронулся, стали повизгивать.
Вася стоял в тамбуре и глядел в окошко на пробегающие поля, дачи, ёлочки, телеграфные столбы. Пассажиры в тамбуре что-то кричали друг другу, махали руками и курили, выпуская изо рта тяжёлые махровые кольца, колёса стучали под вагоном — иэх! — мчался поезд в деревню Сычи и ещё дальше…
К дому Вася добрался под вечер, когда солнце уже стало садиться и покачивалось над деревней Сычи.
Мама Евлампьевна стояла у ворот и ещё издали крикнула:
— Васьк! Неужто не купил?
Вася промолчал. Ему не хотелось орать на всю деревню.
— Чего у тебя в мешке-то? — кричала Евлампьевна. — Говори скорей! Неужели поросёнок? Слышь, Марусенька, Васька-то поросёнка несёт!
— Бум, бум-бум, — отвечала ей соседка Марусенька из-за оконного стекла, а чего она отвечала — не разобрать. Окно было закрыто.
— Пара поросят, мам, — сказал Вася, кладя мешок на землю.
— Да неси их скорей в избу! Застудишь. Они небось махонькие.
— Это ещё как сказать, — говорил Вася, внося мешок в избу. — Не такие уж махонькие, да и не слишком большие. В самый раз, крепенькие.
Пока Вася развязывал мешок, поросята шевелились в нём и повизгивали.
— И куры у нас есть, — кричала Евлампьевна, обращаясь к подоспевшей поглядеть поросят Марусеньке, — и утки! А поросят нету. Встану утром и грущу. Вот бы, думаю, поросёночка завесть.
— То-то я и говорю, — басовито бубнила в ответ Марусенька. — Без свиньи какой двор. Со свиньёй жить веселее.
— Да развязывай же скорее! — кричала на Васю Евлампьевна.
— Куда спешить-то, мам?.. — отвечал Вася, развязав мешок. Он встряхнул его, и из мешка, ощерясь и вроде даже противно улыбаясь, вылез рыжий облезлый пёс.
Глава четвёртая
Тёмная ночь
Ночь стояла на дворе.
Лунный блик мерцал через окошко. В темноте тикали на стенке ходики: тик, тик, тик…
«Ну, дьявол черноусый! — думал Вася, ворочаясь на кровати. — Ловко обманул».
Мама Евлампьевна тоже не спала.
— Ладно, Васьк, — вздыхала она. — Спи. Обойдёмся и без свиньи. Вон у людей даже кур нету — живут.
Но Вася не мог спать. Только закроет глаза — видится ему рынок в Карманове, толпа народу, грызущая семечки, а вдалеке, под башней, — черноусый, против ный-противный. И всё подмигивает: «Купи поросёночка!»
«Как же пёс оказался в мешке? — думал Вася. — Не через дырку же пролез! Значит, черноусый мешки переменил, пока я деньги считал. Вместо мешка с поросятами подсунул мешок с псом».
— Ты куда пса девал? — спросила Евлампьевна. Она всё ворочалась на печке, переставляя валенки, которые там сушились.
— На улицу выгнал.
«А пёс-то какая свинья! — думал Вася. — Сидел в мешке и нарочно похрюкивал. Надо было его поленом огреть…»
«А я-то хорош! — думал Вася далее. — Развесил уши: мол, я тёртый калач! А сам — лопух лопухом».
Наконец Вася заснул и спал мрачно, без снов, вздрагивая и огорчаясь. И ночь над Васей, над деревней Сычи была тёмная, совсем тёмная, весенняя, когда снег уже сошёл, а земля под ним оказалась такой же чёрной, как и в прошлом году.
Глава пятая
Рыжий
С рассветом Вася хмуро проснулся, попил чаю из холодного самовара и пошёл на улицу.
Он вышел на крыльцо, и тут же под ступеньками что-то затрещало, зашуршало, и оттуда выскочил рыжий пёс. Вид у него был неважный. Одно ухо стояло, другое висело, третьего, как говорится, вообще не было. Хвостишко у пса тоже был не ахти какой — рогулька в репейниках.
— Ну что, мешочник, — сказал Вася, — совсем совесть потерял? Свинью в мешке изображаешь? Поди сюда!
Пёс не подошёл, а только задней лапой стал яростно чесать ухо. Ясно было, что он действительно потерял совесть. Вдруг он увидел петуха, вылезшего из-под сарая. Тут же рыжий кинулся на петуха и в мгновение ока загнал его на крышу.
— А ну! — грозно сказал Вася. — Иди сюда!
Рыжий лениво двинулся к Васе. Но потом оглянулся и увидел собственный хвост. Клацнув зубами, он хотел его поймать. Но хвост увильнул. Рыжий бешено закрутился на месте, а хвост никак не поддавался.
— А ну! — ещё грознее сказал Вася.
И тут же рыжий поймал хвост. Поймал, пожевал, выплюнул. Нехотя он пошёл к Васе, всё время оглядываясь на свой хвост.
— Твоё счастье, что у меня от сердца отлегло. Иначе не миновать бы тебе по башке поленом. Смотри, какой у меня кулак. — Вася показал псу кулак. — Ужас просто, а не кулак, — сказал он и сам поглядел на свой кулак.
Вообще-то кулак был не такой уж безумно большой. Скорее, средних размеров. Балалаечный кулачок. Но на рыжего он, видно, произвёл впечатление.
Тут Вася взял пса за ухо, потому что заметил в нём какую-то штуковину. Вывернув ухо наизнанку, он вытащил эту штуковину, запутавшуюся в шерсти.
— Смотри-ка! — удивился он. — Пчела!
Рыжий понюхал пчелу и вроде как плюнул.
— Ухом пчелу поймал. Ну и ушки!
Вася выбросил пчелу и тут же почувствовал какой-то знакомый запах. Он пошмыгал носом, принюхиваясь.
