Грот афалины - Мисько Павел Андреевич (электронную книгу бесплатно без регистрации TXT) 📗
– Как это не имею?! – вскипел Радж, («Как это не имеет права голоса?» – поддержали его парни, особенно Амара). – Разве я не отсюда родом? Разве не тут живут мои родители? Разве не тебе, живоглоту, они за бесценок отдают копру и сушеную рыбу? – Радж несколько раз вытянул из ножен и с лязгом снова загнал в них крис. Шрам-полумесяц под левой челюстью то краснел, то бледнел.
– Радж, помолчи… Не срами меня перед людьми… – слабым голосом попросил отец. Болезненный, тихий и молчаливый, он и сегодня мог просидеть молча.
– Ах, молодой человек… – Ли Сунь поправил косынку. На улыбчивом лице была уже не усмешка, а застывший оскал. – Свернешь ты себе шею… Помни мои слова. Побереги ее! А вам, люди, я скажу еще вот что: кто не рассчитался со мной за долги, прошу сегодня же рассчитаться. Жена дома, она примет. Если нет денег – отдавайте натурою. Приму в счет долга орехи, приму свиней, кур, уток. Домашний скарб… Все равно вам трудно будет забрать все с собой.
– С этого и начинал бы! Тебя только это и беспокоит! – снова не выдержал Радж.
Ли Сунь поклонился во все стороны. Белая рубашка-распашонка с боковыми разрезами каждый раз при поклонах задиралась на спину, чуть ли не оголяя зад.
Ли Сунь не побыл с людьми, не посидел в толпе – покатился прочь, часто перебирая ногами. Но не домой, не в свою лавку, а туда, где раздавался пронзительный скрежет и был удушливый смрад от работы моторов.
Люди сидели и стояли в оцепенении, и слышно было, когда затихали чужие звуки, как с тихим шумом катилась на песок утихомиренная лагуной волна прибоя. Солнце было уже за лесом, над самым горизонтом, и временами багряные лучи прорывались сквозь частокол пальмовых стволов и стволов-корней баньяна. Жара спадала, дышать становилось легче. Из зарослей донеслись крики и возня птиц. Вслед за птицами ожили и дети. Те, что постарше, голопузые и голозадые, оставили своих матерей, принялись наперегонки бегать с собаками и визжать, потом сыпанули на отмель – поплескаться в воде.
Янг не трогался с места, сидели рядом и его друзья. Янгу скоро исполнится двенадцать лет, он уже многое понимает, начинает разбираться в жизни, Янг ждал, до чего додумаются взрослые, что решат. Недетская тревога за судьбу людей, за судьбу всего острова сжимала сердце.
– Слышите, люди? Вон он, злой дух… Нюхайте! – тихо проговорил Ганеш, ощутив запах солярки, снова долетевший из лагуны. Он плюнул красным под ноги, и многие мужчины, жевавшие бетель, тоже плюнули. – Гнать надо этот дух с нашего Биргуса! Гнать! – потряс Ганеш палкой. – К бомо надо идти! Пусть нашлет на них проклятие!
– Раньше надо было до этого додуматься!
– Раньше… Раньше ведь думали, что ходоки чего-нибудь добьются! А они не добились!
– Больно ты ловок! Тебя послать! Ты бы добился!
– Перестаньте, люди! Никакой бомо не поможет! Надо послать гонцов в соседние деревни. Подымать народ! Загородить лодками вход в лагуну! – старался перекричать всех Радж.
– Правильно! Чего сидеть сложа руки! – поддержал его Амара, лучший друг Раджа.
– Если вас всех посадят в тюрьму – так вам и надо! – откололся от них Пуол и зашагал на берег лагуны.
Победили те, кто хотел идти к бомо.
Первым двинулся Ганеш. Он устало опирался на бамбуковую палку, ощупывая ею дорогу. За ним тронулись все. Шествие замыкала Рата, ее подняли на ноги, подтолкнули: «Иди!», и она зашаркала по песку распухшими ногами-колодами, охая, сопя и задыхаясь.
Ганеш шел и говорил, что с пустыми руками к бомо идти нечего. Надо сразу нести подарки. Он назвал тех, кому придется ловить петухов или кур, кому взять сушеных тунцов, кому принести вареный рис и тоди – забродивший, с градусами, кокосовый сок.
Молодежь отстала, шла позади всех. В центре ее шагал Радж, слева от него был Амара, справа – Янг. Он держался за руку брата и старался ступать широко, чтоб попадать с ним в ногу, быть похожим на Раджа.
«Нервный стал Радж… – думал Янг. – Особенно в последний месяц, когда появился у него этот шрам. Никогда о шраме никому не рассказывал. Тайна какая-то, загадка… Невеселая у него работа, опасная – много времени приходится быть под водой. Но как бы мы жили без Раджевой помощи, без его заработка?»
– Вот же глупые люди… Вот же темнота… – говорил Радж, будто шептал заклинание. Но его хорошо слышали все парни. – Разве в этом бомо поможет?
Их остров очень похож на кокосового краба биргуса (отсюда и название), огромного краба, с туловищем-панцирем размером в три на четыре километра. Маленькие рифы вокруг – будто его поджатые ножки. У острова и клешни есть, точно у краба, левая, более широкая и длинная, охватывает лагуну с востока. Она состоит из узкого мыса-полуострова и цепочки зеленых островков-скал, разделенных узкими проливчиками. А правая клешня Биргуса еще уже, в ней семь белых коралловых атолльчиков, на них почти ничего не растет, лишь чайки гнездятся. Янг не раз вместе с другими ребятами выбирал из гнезд яйца – сосешь их и чувствуешь запах рыбы.
Люди шли к полуострову-мысу – бомо жил там, отделился от деревни, расставил вокруг хижины и возле дверей деревянных идолов со злыми выпуклыми глазами, с широченными клыкастыми ртами. На бамбуковых шестах вздымались вверх пучки какого-то зелья – тоже защита от злых духов. Хижина среди корней-ходуль огромных панданусов казалась каким-то взъерошенным гнездом. Даже в тихую погоду на крыше шевелились, шуршали сухие пальмовые и банановые листья, будто кто-то невидимый быстренько, едва касаясь ногами, бегал по ним. Может, это добрые духи? Бомо дружит с ними, приютил их.
Подошли, настороженно стали. У людей испуганно вытянулись лица, лишь Радж кривил губы в иронической усмешке. Женщины спустили детей с рук, разложили подарки, сели рядом. Связанные куры не хотели сидеть тихо, то одна, то другая сильно били крыльями, всполошенно кудахтали.
Бомо, услышав кудахтанье и хлопанье крыльев, вышел из дверей.
Бомо Яп – колдун и лекарь. Костлявый, точно йог, голый до пояса, на животе от долгого лежания отпечатались какие-то черточки и клеточки. Зевнул, криво растягивая щербатый рот, почесал под мышкой, поправил на голове то ли шапочку, то ли корону, в которую были натыканы разноцветные перья. Вместо штанов или, может, поверх их мотались ленточки из каких-то лохмотьев. У бомо, хотя он и знался с духами, разбирался в травах, белки глаз были красные, веки гноились, как и у многих жителей острова. Колдун называется, а эту заразу ни у себя, ни у других вылечить не может.
Все попадали на колени, будто перед богом Вишну. Потом выпрямились, сложив ладони перед грудью так, словно каждый поймал по мотыльку. А Радж лег на бок, чтоб не возвышаться над людьми, и наблюдал за всем, как за интересным представлением. Ганеш тем временем путанно объяснял бомо, чего хочет народ.
– Знаю, я все знаю, хоть нигде и не бываю, – сказал Яп. На худом лице спокойная окаменелость и ни малейшего проблеска мысли. – Надо посоветоваться с добрыми духами.
Ганеш махнул левой рукой женщинам, будто выгреб что-то из-за уха. И те взяли подарки, еще раз склонились в поклоне перед бомо и по очереди отнесли их в дом. А большую кружку бражки, сделанную из целого колена толстого бамбука, Ганеш сам подал в руки бомо. Тот пошептал что-то над нею и выпил одним духом. Громко отрыгнул, достал из-за пояса какой-то корешок, пожевал, и на губах у него проступила пена.
– Буду советоваться с добрыми духами, пока не выплывет из воды Небесный Челн. Тихо!.. – и исчез, резко дернув за собой циновку, завесив вход.
Люди зашевелились, удобнее устраиваясь на песке. Каждый мысленно, а то и шепотом упрашивал добрых духов помочь им в нелегком деле. Ждали долго, поглядывая на небо, в ту сторону, откуда всегда выплывал месяц. Люди наэлектризовали себя молениями и были словно в трансе, бессвязно вскрикивали.
– Одурели… Совсем одурели, – шептал Радж. – Каждая секунда дорога, а они… Американцы же не молиться сюда приехали!
Наконец месяц, точно большой красный челн, выплыл из океана и, казалось, заколыхался, задрожал на волнах. И в это время в доме что-то глухо загрохотало, зазвенело, пронзительно запищало, будто колдун поймал за хвост кокосовую крысу и завертел над головой, собираясь швырнуть ее в волны. Хижина подрагивала, тряслась, сквозь щели пробивались отблески огня.
