Республика девяти звёзд - Попов Василий Алексеевич (электронные книги бесплатно .txt) 📗
— Тише! — отмахнулась от него Зина, заинтересованная разговором.
— Это нарушение дисциплины опять групповое. И снова его совершили пионеры вашего отряда, — продолжала тётя Тонна. — За два дня два серьёзных нарушения лагерной дисциплины! И оба совершены вашим шестым отрядом. Вы скажете, что это случайность?
— Нет, это не случайность! — напряжённым, звенящим голосом перебила Алла.
— Что?! — удивилась тётя Тонна. — Да, это не случайность! Это результат плохой воспитательной работы в отряде.
— Не в отряде, а во всём лагере! — запальчиво выкрикнула Алла. — Нельзя линейки затягивать на целые часы! Нельзя мучить ребят бесконечными проповедями! Нельзя вместо настоящего, живого дела заставлять их заниматься нелепым подсчётом машин и пешеходов на дороге.
— Ах, вот как! — тихо выговорила тётя Тонна. — Почему же все другие отряды лагерный распорядок вполне устраивает, а шестой отряд, видите ли, какой-то особенный! Не отряд особенный, а его вожатая воображает себя какой-то особенной.
— Глупости!
— Подождите, товарищи! — гортанным, низким голосом заговорил Арташес Геворкович. — Так нельзя! Горячность ни к чему хорошему не приведёт. Вы, Антонина Михайловна, утверждаете, что шестой отряд — это сплошь хулиганы. Но ведь именно из шестого отряда мальчики самоотверженно бросились на спасение утопающих. Не правы и вы, Алла. Вы критикуете лагерный распорядок — и не предлагаете ничего нового. Вы говорите, что в лагере скучно… А что вы можете предложить, чтобы изгнать эту скуку?
— Ей и её шестому отряду скучно! — снова заговорила тётя Тонна. — Она, наверное, ждёт, что я или начальник лагеря будем выступать с балетными номерами перед её шестым отрядом. Работать надо, Алла, работать. А не разводить самокритику.
— Правильно, Антонина Михайловна, надо работать! — выкрикнула Алла. — Работать! А не произносить речи о работе!
— Хорошо, Алла, — вдруг согласилась тётя Тонна. — Давайте поговорим о главной цели, которая стоит перед нашим лагерем. Эта главная цель — хороший отдых и укрепление здоровья ребят… Хоть с этим-то вы согласны?
— Кто ж будет возражать против давно известных истин!
— Да ведь вы же и возражаете! Да, да, вы! Не удивляйтесь! Что значит хороший отдых? Это — регулярное, отличное питание, свежий воздух, физкультура, крепкий сон. Это — жизнь по строгому распорядку. А если нас с вами будут заставлять каждый день ходить часами по солнцепёку, переутомляться, плохо питаться, да ещё ночами, вместо нормального сна, мы будем слоняться в поисках приключений — отдохнём мы как следует?
— Это зависит от многого…
— Нет, отвечайте: отдохнём или не отдохнём?
— Я, например, предпочитала бы отдых в походах по солнцепёку, каждый день видеть бы и узнавать что-то новое, интересное, — горячо заговорила Алла. — Я ведь не ослабевшая и не больная, чтобы вести растительный образ жизни — спать, есть и дышать. Это же очень скучно — только спать, есть и дышать!
— Я вижу, что мы с вами не договоримся, — подвела итог спору тётя Тонна. И заговорила о другом: — Ну, где же ваши молодцы. Сколько их ещё можно ждать?
— Я сейчас их позову, Антонина Михайловна, — отозвалась Алла.
Зина снова, уже громче, постучала в дверь.
— Да! Войдите! — крикнула тётя Тонна.
Зина толкнула дверь.
В углу небольшой квадратной комнаты стоял однотумбовый письменный стол. Тётя Тонна монументом возвышалась над ним. Она сидела, упёршись руками в этот стол, чуть нагнувшись вперёд. Напротив стола, у стены, стояла кровать-раскладушка, на которой сидела Тихоня и смотрела на старшую вожатую преданно и покорно. Алла — тоненькая, напряжённая, как туго натянутая струна, пристроилась на другой кровати, стоявшей около двери. Арташес Геворкович стоял у окна, как всегда, чуточку насмешливый.
— А-а! Явились наконец! — очень грустно заговорила тётя Тонна. — Ну, мне интересно, что вы сами думаете о своём поступке?
Зина стояла молча, потупив голову и поглядывая исподлобья на тётю Тонну. Игорь, ссутулившись и густо покраснев, неловко топтался у самых дверей. Алёшка и Витька переглянулись. И когда Витька повернулся к столу, лицо его сразу приняло наивное, безмятежное выражение. Он шмыгнул носом и зачастил:
— Конечно, Антонина Михайловна! Мы понимаем, Антонина Михайловна! С одной стороны, конечно, так сказать, мы не должны были этого делать… Но, с другой стороны, я этого и не делал, я только стоял на берегу. А, с третьей стороны, что было делать Алёшке, если он видел, что гибнут люди?
Алёшка заметил, как чуть заметно усмехнулся Арташес Геворкович и даже, как будто, подмигнул ему. Тётя Тонна недоумевающе пожала плечами и удивлённо округлила свои бесцветные глаза.
— Ничего не понимаю! — проговорила она. — С одной стороны, с другой стороны, с третьей стороны! И потом, как это так — ты этого не делал?
— Честное пионерское, Антонина Михайловна, ни я, ни Игорь Валявский не плавали! — Витька даже приложил руку к тому месту, где полагается быть сердцу. — Это Алёшка и Альберт поплыли. Как только увидели, что девчонки тонут, так сразу, не раздумывая, прыгнули в воду и поплыли. А Игорь в лагерь побежал, к Арташесу Геворковичу…
— Погоди, погоди! — нахмурилась тётя Тонна. — С одной стороны, с другой стороны. Я не о том тебя спрашиваю…
— А о чём же?
Карие глаза Витьки с простодушным удивлением уставились на тётю Тонну. Арташес Геворкович уже откровенно посмеивался. Тихоня сжала губы в кружочек и укоризненно покачивала кудрявой головой.
— Ты расскажи нам, как ночью после отбоя вы втроём удрали из палаты и шатались, неизвестно где?
— А-а! — словно только что вспомнив об этом, закивал головой Витька. — Это было, Антонина Михайловна. Нам не спалось, и мы все трое смотрели в окно на сверкание молний. И вдруг услыхали тихий плач.
— Плач? — удивилась тётя Тонна. — Чей плач?
— Не знаем! — огорчённо вздохнул Витька. — Но мы ясно услыхали, что кто-то не то плачет, не то мяукает в кустах. Мы тогда подумали, что это кто-то из первого отряда заблудился в кустах и испугался грозы. И мы решили найти эту бедную заблудившуюся крошку… Мы выпрыгнули в окно и стали обыскивать кусты.
— Ну, и нашли вы эту самую крошку? — насмешливо спросила тётя Тонна.
— Конечно, нашли!
— Как? — страшно удивилась тётя Тонна. — И куда вы её отвели?
— Это была не крошка, а кошка… Серенькая такая, маленькая… Мы её взяли на руки и хотели вернуться в палату. Но наше окно кто-то запер изнутри. А кошка испугалась грома, чуть не выцарапала Игорю глаза… — Витька повернулся к удивлённо хлопавшему глазами Игорю. — Игорь! Покажи старшей вожатой, где тебя царапнула кошка.
— Так! Интересная сказка! — усмехнулась тётя Тонна. — А теперь скажи, кто вам отпёр окно?
— Не помню, — жалобно проговорил Витька.
— Как это не помнишь?
— Я очень испугался удара грома… И не помню.
— Ну, а, может, другие это помнят? — спросила старшая вожатая.
Игорь раскрыл рот, но Алёшка так взглянул на него, что тот закашлялся и снова потупил взгляд.
— Окно мальчикам открыла я, — глядя на тётю Тонну, сказала Зина.
— Так! — Тётя Тонна кивнула головой. — Похвально, Симакова, что ты не врёшь, как некоторые… — Она бросила строгий взгляд на Витьку. — Но объясни мне, Симакова, как и почему ты узнала, что мальчики на улице, а окно у них закрыто?
— Я выглянула в окно и увидела их.
Тётя Тонна наморщила лоб.
— Это верно только наполовину, Симакова. Ты открыла окно, когда кто-то из мальчиков постучал в него. А не считаешь ли ты, Симакова, что председателю совета отряда не подобает прикрывать нарушителей дисциплины!.. Если они действительно искали крошку, которая вдруг обернулась кошкой, то почему бы им не войти через дверь?
— Дверь была заперта, Антонина Михайловна, — сказал Алёшка.
— Как это — заперта? Кто её запер?
— Я, — проговорила Наташа-Тихоня. — Голос её звучал виновато и жалобно. — Я заперла дверь… и побежала за вами.
Тётя Тонна нахмурила лоб, изумлённо пожала плечами и сказала:
