Приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна. Большой сборник - Твен Марк (читать книги полностью без сокращений бесплатно .TXT) 📗
В то время только что входило в моду водолечение, и удрученное состояние Тома подвернулось как раз кстати. Тетка поднимала его с постели чуть свет, уводила в дровяной сарай, окатывала целым ливнем холодной воды и растирала полотенцем, жестким, как скребница; потом обвертывала его мокрой простыней и укрывала одеялами, чтобы довести его до седьмого пота, и несчастный потел так, что, по его собственному выражению, «у него все желтые пятна души выступали наружу сквозь поры».
Несмотря на все это, мальчик бледнел и хирел, и вид у него был очень печальный. Тетка присоединила к прежнему лечению горячие ванны, «сидячие» ванны, души и обливания. Но мальчик оставался унылым, как погребальные дроги. Чтобы помочь воде, тетка стала кормить его жидкой овсянкой и облепила нарывными пластырями. Кроме того, она ежедневно наполняла его, словно кувшин, всевозможными шарлатанскими снадобьями.
Понемногу Том стал вполне равнодушен ко всем пыткам. Это равнодушие вселило в сердце старухи тревогу. Необходимо было во что бы то ни стало вывести Тома из такого бесчувствия. Как раз в это время она впервые услыхала о новом лекарстве, «болеутолителе», и тотчас же выписала это лекарство в огромном количестве. Отведала его и обрадовалась: то был настоящий огонь в жидком виде. Оно бросила водолечение, отказалась от всяких лекарств и возложила все надежды на новое снадобье. Она дала Тому выпить полную чайную ложку и с замиранием сердца стала ждать результатов. Тревога ее моментально прошла и душа успокоилась, ибо «равнодушие» Тома, несомненно, в одну секунду исчезло. Если бы она посадила его на горячие угли, он не мог бы стать более оживленным и пылким.
Том почувствовал, что пора на самом деле проснуться от спячки. Такая жизнь вполне соответствовала его горестному настроению, но в ней было слишком много разнообразия я слишком мало пищи для души. Он стал придумывать всевозможные способы избавиться от этого бедствия и наконец напал на мысль притвориться, будто «болеутолитель» пришелся ему по вкусу: он стал так часто просить новую порцию снадобья, что тетке это надоело, и она сказала, чтоб он сам принимал его, когда вздумается, а ее оставил в покое. Будь это Сид, к ее радости не примешивалось бы никакой тревоги, но, так как дело касалось Тома, она стала потихоньку наблюдать за бутылкой. Лекарства действительно становилось все меньше, но ей и в голову не приходило, что Том лечит на себя, а щель в полу гостиной.
Однажды, когда он лечил таким образом щель, к нему подошел теткин рыжий кот, замурлыкал и, жадно поглядывая на чайную ложку, попросил, чтобы ему дали попробовать.
— Ой, Питер, не проси, если тебе не хочется!
Питер дал понять, что ему хочется.
— Смотри не ошибись… пожалеешь…
Питер выразил уверенность, что ошибки здесь нет никакой.
— Ну, если ты просишь, я дам, я не жадный, но только смотри: не понравится — пеняй на себя.
Питер согласился на эти условия. Том раскрыл ему рот и влил туда ложку «болеутолителя». Питер подскочил вверх на два ярда, затем издал воинственный клич и заметался кругами по комнате, налетая на мебель, опрокидывая цветочные горшки и поднимая страшный кавардак. Затем он встал на задние лапы и заплясал на полу в припадке безумной радости, закинув голову и вопя на весь дом о своем безмятежном блаженстве. Затем он опять заметался по комнате, неся на своем пути разрушение и хаос. Тетя Полли вошла как раз в ту минуту, когда он, перекувыркнувшись несколько раз в воздухе, исполнил свой заключительный номер: крикнул во все горло «ура» и выскочил в окно, увлекая за собой остальные горшки. Старая леди окаменела от изумления, оглядывая комнату поверх очков, а Том катался по полу, изнемогая от смеха.
— Что такое с нашим котом?
— Не знаю, тетя, — едва мог пролепетать Том.
— В жизни своей не видала подобных чудес! С чего это он так ошалел?
— Право же, не знаю, тетя Полли. Кошки всегда кувыркаются, когда у них какая-нибудь радость.
— Неужели?
В голосе тети Полли было что-то такое, что заставило Тома насторожиться.
— Да, 'м. То есть я так думаю.
— Ты так думаешь?
— Да, 'м.
Старушка нагнулась. Том с интересом и тревогой следил за ее движениями, по слишком поздно догадался, к чему она клонит. Из-под полога кровати торчала улика — чайная ложка. Тетя Полли вытащила ее оттуда и потрясла над его головой. Том вздрогнул и опустил глаза. Тетя Полли подняла его с полу за обычную рукоятку — за ухо — и больно стукнула по голове наперстком.
— Ну, сэр, извольте объяснить, за что вы так мучаете бессловесную тварь?
— Я дал ему лекарство из жалости… потому что у него нет тетки.
— Нет тетки! Что за вздор ты городишь, глупец! При чем здесь тетка?
— Как — при чем! Будь у него тетка, она выжгла бы ему все потроха, припекла бы ему все кишки без пощады… Она не поглядела бы, что он кот, а не мальчик!..
Тетя Полли ощутила угрызения совести. Ее лечение представилось ей в новом свете: то, что было жестокостью по отношению к коту, могло быть жестокостью и по отношению к ребенку. Сердце ее стало смягчаться, и она устыдилась. Слезы выступили у нее на глазах, и, положив руку на голову Тома, она мягко сказала:
— Я ведь старалась для твоей же пользы, Том. И это принесло тебе пользу.
Том серьезно посмотрел ей в лицо. Только углы его рта вздрагивали еле заметной усмешкой.
— Я знаю, тетя, что вы желали мне добра, да и я Питеру тоже. Это принесло нему пользу. Я никогда еще не видывал, чтобы он так лихо танцевал…
— Ну, будет, будет, Том, не раздражай меня снова. Веди себя хорошенько, будь умницей… и больше тебе не будет лекарств.
Том пришел в школу до начала урока. Все заметили, что такие необычайные случаи повторяются за последнее время каждый день. И сегодня, как всегда в эти дни, вместо того чтобы играть с товарищами, мальчик околачивался на школьном дворе, у ворот. Отказываясь от игр, он объяснял, что ему нездоровится, и вид у него действительно был очень болезненный. Он притворялся, что смотрит по сторонам, но на самом деле все время смотрел на дорогу. Как только вдали показался Джефф Тэчер, Том просиял, но через минуту лицо его сделалось снова печальным. Когда Джефф вошел в ворота, Том подбежал к нему, всячески стараясь навести его на разговор о Бекки, но тот был туповат и не понял его намеков. Том все ждал и ждал, проникаясь надеждой всякий раз, как вдали показывалось развевающееся платьице, и всем сердцем ненавидел ту, кому принадлежало оно, как только убеждался, что она не Бекки. Наконец платьица перестали показываться, и Том окончательно приуныл. Грустный и задумчивый, он вошел в пустой класс и уселся на свое место — страдать. В это время у ворот мелькнуло еще одно платье, и у Тома екнуло сердце. Миг — и он уже был во дворе, неистовствуя, как индеец: он кричал, хохотал, гонялся за мальчишками, прыгал через забор с опасностью для жизни, кувыркался, ходил на голове — словом, совершал всевозможные геройские подвиги, все время при этом поглядывая в сторону Бекки — смотрит ли она? Но она, казалось, не обращала на все это никакого внимания и ни разу не посмотрела в его сторону. Неужели она не замечает его? Он стал совершать свои подвиги поближе к ней. Он носился вокруг нее с боевыми криками, сорвал с кого-то кепку и забросил ее на крышу, врезался в толпу мальчишек, расшвырял их о разные стороны, растянулся на земле перед самым носом у Бекки и чуть не сбил ее с ног. Она отвернулась, вздернула нос и сказала:
— Пф! Некоторые воображают, что они интереснее всех… и всегда петушатся…
Щеки у Тома вспыхнули. Он поднялся с земли и, понурый, раздавленный, медленно побрел прочь.
Глава XIII
ШАЙКА ПИРАТОВ ПОДНИМАЕТ ПАРУСА
Том принял твердое, бесповоротное решение. В душе у него был мрак безнадежности. Он говорил себе, что он одинок, всеми покинут, что никто в мире не любит его. Потом, когда люди узнают, до чего они довели его, может быть, они раскаются и пожалеют о нем. Он старался быть хорошим и делать добро, но ему не хотели помочь. Если уж им надо непременно избавиться от него — что ж, он уйдет, и пусть бранят его сколько хотят. Сделайте одолжение, браните! Разве одинокий, всеми брошенный мальчик имеет какое-нибудь право роптать? Он не хотел, но приходится. Они сами вынудили его стать на путь преступлений. Иного выбора у него нет.
