Лошадь без головы - Берна Поль (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .TXT) 📗
Вскоре включились в бег холеные собаки из Нового квартала. Они послали своих представителей – собак с красивой шерстью и подрезанными когтями. Здесь был, например, боксер Отто, чья родословная занимала четыре страницы. Отто съедал по фунту молотого мяса в день. Здесь был немецкий черный дьявол Бэбэ с козьими глазами; Юбер, прекрасно бравший препятствия и четырежды награжденный медалями; борзая Попофф, взявшая приз на собачьих бегах; грифон Зума, пожиратель туфель и занавесок; пять пуделей разных мастей и самого разнообразного роста, круто завитых, толстеньких и надушенных одеколоном. Все они когда-то болели и прошли через руки Марион. Теперь они с радостью мчались из Нового квартала на свидание с ней…
А свист Марион все еще дрожал в темноте. Он долетел и до домишек Нижнего Лювиньи, и до Бакюса и вызвал приступ ярости у четвероногих забияк этого квартала, у всех беспородных хулиганов и драчунов, которые никого и ничего не боялись и жили как бы вне закона, на задворках, вдали от красивых улиц. Бросив все свои дела, этот сброд ураганом вылетел из пустырей и лачуг, хлынул в центр города, пробежал по Большой улице и улице Пио, свернул на улицу Союзников, ворвался по улицу Маленьких Бедняков и запрудил ее всю. Пипи, желтый фоке Жуана, мчался впереди вместе с Артуром старика Шабля, коротконогим уродом с головой шакала. За ними бежали Кайетт, Фризэ, Люсиотт, Апаш, Шопни папаши Зигона, Голо, бульдог семьи Лярикэ, старый мопс Адольф, забытый еще во время войны немецкой комендатурой; Полит, Бидарс, Ами, Гро-Пер и другие носители блох, каждую неделю менявшие имя и пристанище.
Укрывшись под грозной Черной Коровой, Марион все еще изо всех сил свистела и свистела, когда к ней подбежали первые собаки. Она смутно видела, как они молча большими прыжками приближались в темноте. Ни одна не лаяла: Марион запрещала лаять. Их бег напоминал шум дождя. Через несколько минут Марион оказалась окружена собаками. Их трудно было различить в темноте, но все они старались лизнуть ее дружескую руку и вдохнуть запах ее старой куртки. Свист Марион становился все мягче. Собаки из Лювиньи Камбруз и из Нового квартала прибежали почти одновременно, а за ними явилась блошиная команда из Бакюса.
Временами далекий свет фар зажигал вокруг Марион множество красных и зеленых глаз, которые кружились, как светлячки. Собаки визжали от радости. Иногда то одна, то другая испускала нетерпеливый визг.
– Тише! – говорила Марион, протягивая к ним руки, как будто обнимая их. – Тише!…
Счастливые собаки все теснее окружали девочку и молча прыгали вокруг нее. А девочка узнавала своих друзей на ощупь, ласкала их, гладила по спине, называла каждую собаку по имени.
– Идем! – вдруг крикнула она и побежала по направлению к участку Пеке.
Собаки пустились за ней по пятам, не смея обгонять ее. Вся свора свернула на узкую тропинку, которая вела на дорогу Понсо. С шумом прошел скорый поезд, за ним потянулись золотистые огни.
Недалеко от фабрики Марион замедлила шаг. Дверь была выбита и зияла в темноте, но слабый свет пробивался через крышу. Из глубины слышались глухие удары. Марион вошла. Ее подталкивали обезумевшие собаки. Тяжело дыша, они сразу разбежались по всем цехам. Один из цехов, наиболее отдаленный, был наполнен едким дымом.
Решетка все еще держалась, но каждую минуту могла упасть. Пять жуликов, крепко держа свой таран, наносили ей последние удары. Вот повалился косяк и увлек за собой баррикаду из ящиков.
– Эй! – крикнула Марион.
Жулики оглянулись и замерли с разинутыми ртами, увидев девочку и ее шестьдесят возбужденных псов.
– Валяйте! – пронзительным голосом закричала Марион своим собакам. – Хватайте этих подлецов, которые воруют игрушки на улице Маленьких Бедняков!…
Собаки ринулись вперед и принялись за работу.
Глава 7
КУРЬЕРСКИЙ ПОЕЗД
Ровно в восемнадцать часов Дуэна сменил на посту 118 его товарищ Гедеон, и Дуэн ушел домой. В это время на Сортировочной обычно бывало затишье. Поэтому выстрелы, крики и глухой шум около самых путей, как раз на мрачном участке Пеке, отец Фернана услышал вполне явственно. Он повернул голову и сразу заметил голубоватый свет в окнах фабрики Биллетт. Это ему показалось странным, так как вот уже пятнадцать лет, как фабрика не работала и здания ожидали сноса. Дуэн поспешно вернулся на пост и дал знать по телефону на вокзал, что на фабрике происходит смертоубийство.
Инспектора Синэ и Лями спокойно сидели в дежурной и грели ноги на радиаторе. Лями только что убедил Синэ, что в такую холодную ночь нет никакого смысла идти с обходом на лесопилку.
Комиссар Бланшон ворвался как раз в эту минуту.
– Знаете фабрику Биллетт на дороге Понсо, номер двести двадцать четыре? Принадлежности для котильона, парики, фокусы, картонажи, искусственные цветы, бальные и праздничные украшения? – выпалил он единым духом.
– Нет, – ответили инспектора таким тоном, который говорил: „И не желаем знать“.
– Ну так вот: немедленно берите машину и шесть человек и поезжайте посмотрите, что там происходит. Меня сейчас известили, что там неладно… И пошевеливайтесь! Я не уйду, пока вы не вернетесь.
Синэ выругался про себя: вот уже три дня, как его разными способами завлекают туда детишки с улицы Маленьких Бедняков. А с ними непременно снова попадешь в эту чертову историю с лошадью, о которой господин Бланшон и слышать не хочет.
Через несколько минут полицейский автомобиль с решетками пересек вокзальную площадь и выехал на дорогу Понсо, оглашая воздух тревожными гудками. Миновав туннель, автомобиль замедлил ход и остановился у нового забора, перегораживавшего шоссе. А там уже стояло два грузовичка с потушенными фарами. Синэ сейчас же узнал один из них.
– Рубло! – шепнул он инспектору Лями. – Я с удовольствием схвачу его за шиворот…
Восемь полицейских не без труда перепрыгнули через забор и молча пошли по грязной дороге. Впереди выступал бригадир Тассар, отлично знавший местность. На темном фоне ясно вырисовывались два освещенных окна. Подойдя ближе, Синэ услышал крики. Он ускорил шаг, за ним последовали остальные.
Дверь была открыта. Инспектор взял в руки револьвер и очертя голову бросился вперед, в освещенную анфиладу цехов, откуда доносились оглушительный шум и пронзительные крики. В тусклом свете он сквозь дым увидел разгромленную кладовую. На переднем плане стояла Марион, дочка мадам Фабер, и с любопытством смотрела в один из углов зала. Синэ повернул голову в ту сторону и увидел огромную свору тяжело дышавших, разъяренных собак, с глухим рычанием возившихся в полутьме. Из этого-то угла и доносились вопли. В глубине, за поломанной перегородкой находились Габи и его товарищи. Они запутались ногами в мишуре и прокладывали себе дорогу, разбрасывая огромные груды картонок, волоча за собой бесконечные ленты серпантина и всякий другой бумажный хлам.
Марион внезапно оглянулась. Она как будто не очень удивилась, увидев полицейских.
– Они там, – просто сказала она, указывая в ту сторону, где рычали собаки.
– Кто? – крикнул совершенно ошеломленный Синэ.
– Воры, – ответила Марион со спокойной улыбкой, – которые украли лошадку…
И она засунула два пальца в рот. Ее звонкий свист точно хлыстом ударил собак. Они отскочили в сторону и покорно окружили ее: головы были подняты, безумные глаза блестели, как рубины.
– Тихо! – сказала им Марион.
Она протянула руки, медленно отвела псов в другой конец цеха, собрала их всех в одном углу и успокоила. Это было очень кстати: псы находились в таком состоянии, что легко могли тут же пообедать парой полицейских.
– Я их держу, – сказала она Синэ. – Можете спокойно забирать ваших воров. Они свое получили…
Пять жуликов сидели на корточках, прижавшись к стене, втянув головы в плечи; одежда висела на них клочьями. Они находились в таком жалком состоянии, что пришлось силой поднимать их, чтобы поставить на ноги. На полу валялись четыре хороших пистолета. Синэ подобрал их и усмехнулся, заметив голые икры Рубло. У Рубло, Пепе и Красавчика лица были в крови, а руки все искусаны. Двое других тихо стонали, ощупывая свои ноги и бока.
