Рыжее знамя упрямства - Крапивин Владислав Петрович (книги бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
– При наличии оных, – вставил Каперанг.
– Даже без наличия зачесали бы! – запальчиво возразил Каховский. Он все больше напоминал студента на диспуте о смысле жизни. – Потому что… Ну, ребята, мне трудно объяснить. Речь идет о причинно-следственных связях космического масштаба. О закономерностях, которую проявляет некая сила… Археологи это стали понимать раньше других. Например, когда открыли обсерватории Аркаима… А календари – это как иллюстрации таких вот законов… Я дубина в математике, ничего не могу объяснить, но, когда мне объяснял это Саша Медведев, я кое-что улавливал…
– Так вы этим и занимались вместе чуть не целый год? В девяносто восьмом, – нервно сказал Корнеич. – Когда он то и дело мотался к тебе в Питер!
– Ну, разумеется… Но меня-то всепланетная система календарей интересовала в первую очередь в историко-философском плане. Об этом я и написал потом свою "Правду о потерянном времени"… А Саша вдруг начал рыть эти проблемы со своей стороны. Уже "чисто математической лопатой". И скоро ахнул. Оказалось, все открытия с календарями укладывались в обоснование его собственной теории хронополя. В этой теории, как я слегка уразумел, сошлись и астро-физика, и просто физика, и квантовые премудрости, и чистая математика, причем весьма нетрадиционная… и философия… и, видимо, стала возникать какая-то уже новая наука. Судя по всему, она готова была нащупать множество решений в разных земных областях…
– И это вдруг кому-то очень не понравилось, – скучным голосом вставил Корнеич.
– Да почему? – удивился Каперанг. – Вроде бы чисто академические проблемы. Научная абстракция…
– Ха, – сказал Корнеич.
Каперанг отодвинул рюмку и спросил:
– Ты думаешь, поэтому в него и стреляли?
Тетрадь профессора Медведева
1
В профессора Медведева стреляли три года назад, у подъезда его дома, ранним февральским вечером. Когда он отпирал электронный замок.
То ли киллеры были без большого опыта, то ли заказчики не сказал им о профессоре всего, что следовало, но стрелки, видимо, думали, что он размазня-интеллигент. А профессор Медведев, заслышав мотор, спиной почуял – "не та машина". И сразу качнулся влево. Пуля ударила в железо над правым плечом. Вторая попала в кейс, где лежала тяжелая монография профессора Г.Адамса "Спирали бытия". Это когда уже Медведев – после мгновенного разворота – был в броске и прикрывал кейсом голову. Третий выстрел хлестнул вообще неизвестно куда. Медведев бросил кейс, двумя руками перехватил торчавший из-за опущенного стекла пистолет. Послышался хруст и вопль. Тяжелый "макаров" оказался у Медведева в руках. Машина взвыла, дернулась, помчалась вдоль дома. Медведев дважды ударил из пистолета ей вслед. Потом увидел съеженную старушку с детской коляской, вскинул ствол и третий раз, уже машинально, выстрелил вверх…
В милицию он позвонил прямо от подъезда, с мобильника. Прежде, чем отдать пистолет, Медведев при свете телефонного дисплея рассмотрел и хорошенько запомнил его номер…
В милиции чем-то недовольный пожилой капитан дотошно расспрашивал, не является ли пистолет собственностью его, профессора Медведева. Старательно сожалел, что он, профессор, не разглядел в сумерках номер машины. Пытался выяснить, нет ли у профессора врагов, которые могли бы заказать покушение из соображений личной неприязни. Александр Петрович начал закипать. Капитан перестал писать протокол и, глядя мимо профессора, сказал, что все это выглядит странно.
– Вы, в общем-то уже не молодой человек и самой мирной профессии, очень уж ловко обезоружили стрелявшего. Простите, но напоминает инсценировку… Как это?
Медведев посмотрел на лежавший у края стола пистолет.
– А вы, капитан, попробуйте выстрелить в меня. Можете боевыми. И я покажу как это … только за последствия не отвечаю. Имейте ввиду, что рука, перехватившая оружие, рефлекторно работает на ответный выстрел…
Похоже, что капитан обрадовался:
– Я не понимаю. Вы мне угрожаете, что ли? – Видимо, он был полный дурак. Или притворялся таковым.
– Я тоже не понимаю. Или понимаю. Кажется, вы тянете время, чтобы стрелявшие могли уехать как можно дальше, – выдал в ответ Медведев.
– Ну что вы, Александр Петрович, – добродушно сказал возникший в дверях подполковник. – Сразу же объявлен перехват, работают несколько бригад… Вы, конечно, сейчас взвинчены, это объяснимо. Мы отвезем вас домой, а потом, если будет надо, пригласим снова…
Милиция и в самом деле изображала активные телодвижения в деле поиска преступников. Прокурор города заявил, что взял дело под свой контроль. Но несмотря на это стрелявших все же нашли. Причем не тех двух бомжей, которых взяли почти сразу и которые на второй день пребывания в СИЗО признались в содеянном (мы мол, похитили стоявшую на улице машину и решили ограбить кого-нибудь этакого – представительной внешности и с толстым портфелем). Преступников отыскали люди из афганского союза "Желтые пески", с которыми по старой памяти связался Корнеич. Они каким-то образом (каким, не знали ни Корнеич, ни Медведев) использовали в поисках номер пистолета и, как говорится, "вышли на след". Дальше – дело техники.
Милицейские следователи неохотно отпустили помятых бомжей и взялись за двоих "настоящих" – стрелка и водителя. Те тоже признались. Но, когда речь шла о заказчиках преступления, несли ахинею. Якобы те действовали инкогнито, мотивов не называли, ничего не объясняли. Мол, вы делаете "работу", получаете пачку баксов в условном месте – и разбегаетесь. Когда же один молодой и не в меру активный следователь начал что-то нащупывать, его перевели на другую работу. Потом "стрелок" неожиданно умер в камере от инсульта, а водитель вдруг заявил, что ни в чем не виноват и что его вынудили признаться с помощью "незаконных методов". С ним повозились еще немного и… отпустили.
Медведеву было некогда протестовать и настаивать на продолжении следствия. Начались крупные неприятности. Такие, что грозила даже "статья". И ни мало, ни много, а об "измене родине". Оказалось, что он, ученый-математик Медведев передал за границу сведения, которые носили секретный характер. А все дело в том, что Александр Петрович узнал о трудах профессора Энрике Гонсалеса, жившего в Чили и вступил с ним в переписку. Поделились идеями и наработками. Идеи Гонсалеса были интересны уже тем, что, как и у Медведева, опирались в какой-то степени на открытия археологов. Латиноамериканский профессор побывал даже в экспедиции на раскопках древнего города инков…
Александру Петровичу сказали, что он не имел права сообщать результаты своих исследований иностранным ученым, поскольку результаты эти могут быть использованы в оборонных целях. Профессор Медведев ответил, что в оборонных целях можно использовать даже цветоводство. Например для того, чтобы возлагать розы и гиацинты на дураков-генералов, умерших от излишнего усердия.
Профессору посоветовали не шутить так.
Александр Петрович возразил, что шутит не он, а те, кто предъявляют ему идиотские обвинения. Разве он продал за рубеж технологию для китайских спутников или засекреченную статистику по экологии? Его работы носят абсолютно абстрактный характер, это область отвлеченной математики и философии.
Беседовавшие с профессором люди сказали, что "знаем мы эту философию; сегодня она абстрактная, а завтра пятьсот мегатонн в одном портсигаре". И взяли с него под писку о невыезде. Вдобавок сообщили, что дело примет очень серьезный оборот, когда "соответствующие специалисты" окончательно разберутся в сущности ушедших в Чили расчетов и выкладок.
Профессор ответил, что прекрасно, если разберутся. Потому что сам он пока разобраться не может очень во многом. Так же, как его коллега Энрике Гонсалес. Может быть, вышеупомянутые специалисты помогут ему проникнуть в суть явления, условно названного "хроновектор икс в степени эн", а также…
Его перебили и пообещали, что разберутся во всем.
