Щипач (СИ) - Старобинец Анна Альфредовна (читать книги онлайн регистрации txt, fb2) 📗
— Романтично, — сухо сказал Барсук. — А что же воробушек Роберт? Кто его ощипал?
— Не знаю. Я вернулась к дубу, чтобы забрать шиши за доставку мороженого, наклонилась к дуплу — а там!.. — Барбара поёжилась, — дохлый воробушек.
— Он не дохлый.
— Ну, такой. Неподвижный. В коме. В коме собственных перьев. Я тогда ещё подумала, что Барсукот точно не виноват, ведь я всё видела, он просто схватил Песца и поволок в Чёрный дом, он никого не щипал … Но теперь. Теперь, когда я вернулась в его убежище и нашла здесь ощипанную Сороку, я поняла, что ошиблась. Он просто псих, этот ваш Барсукот. Он настоящий безумец. Скорее всего, он ощипал воробья заранее и сунул его в дупло, когда волок мимо мешок …
— Что ж, в зверской логике вам не откажешь, Барбара, — сухо сказал Барсук Старший. — Но я вам не доверяю.
Лай нарастал. Пронзительные трели полицейской сирены оглашали окрестности. С тех пор как Скворчонок услышал звук сирены в Охотках, он всегда его издавал, когда полиция спешила на вызов.
— Я вообще никому больше не доверяю, — добавил Барсук.
Глава 12, короткая, но жуткая
Ощипывать пингвина было непросто. Его перья оказались мелкими и гладкими, как волоски, и нормально схватиться за них зубами Барсукот не мог. Приходилось помогать себе когтем.
В свете полной луны белое пузо пингвина напоминало Барсукоту вылепленный из снега шар от снеговика, а запрокинутый клюв — потемневшую гнилую морковку. Барсукот не хотел ощипывать птицу-снеговика, но луна приказывала ему действовать.
— Щипач обязан щипать, — сказала луна. — Щипать и жечь.
Горелые перья пингвина пахли морем и высохшими водорослями.
— Щипать и жечь, — прошептал Барсукот.
Полная луна, расчленённая на квадратики решёткой канализационного люка, освещала его грязную шерсть.
Глава 13, в которой у всех своя правда
— Сорока — сильная, она справится, — с некоторым сомнением заявил Грач Врач. — Она скорее в шоке, чем в коме. Я сделаю ей искусственное дыхание клюв в клюв и укутаю в моховой плед. Это должно помочь.
— В котором часу она была ощипана? — спросил Барсук Старший Стервятника.
— Моё экспертное мнение: Сороку ощипали около пяти часов вечера. В это время мы как раз допрашивали подозреваемую Барбару. Таким образом, она никак не могла ощипать Сороку. Что до следов пепла на её берестяной кружке, я установил, что это не пепел перьев воробушка Роберта. Это пепел отсюда, из Чёрного дома. Таким образом …
— То есть Сороку ощипали уже после воробушка? — перебил Барсук Старший.
— Воробушка ощипали в три. Так что — да, после.
— Это значит, вы снимаете с меня обвинения? — спросила Барбара.
— Это значит, он ощипывает их не строго по порядку … — пробормотал Барсук Старший. — Либо что-то помешало ему соблюсти последовательность …
— Не понял зверскую логику. — Гриф нацепил на клюв толстую ежовую рукавицу. — Кфо фо мэ фобвуваеф?
— Ты не мог бы снять эту штуку с клюва, Гриф?
— Вообще-то я в этой штуке работаю! — Гриф стянул с себя ежовую рукавицу и потряс ею в воздухе. — Без неё я поранюсь об иглы Лжеежа.
— Но в ней ты говоришь неразборчиво.
— Я спросил, кто что не соблюдает. Про какую последовательность ты говоришь?
— Наш Щипач вдохновляется «Балладой о бешеном хомяке». Вот, послушай! — Барсук Старший открыл полусгоревшую книгу Опушкина на нужном месте. — «Гибнут юными до срока и кукушки, и сороки, воробьи, грачи, стрижи, волки, во́роны, ежи …».
— Ежи? — напрягся Лжеёж.
— Прошу вас, не дёргайтесь, — поморщился Гриф Стервятник. — Вы мне чуть глаз не выкололи!
— В стихотворении воробей идёт после сороки. А у нас — наоборот. Значит, Щипач не соблюдает последовательность, — подытожил Барсук Старший. — Нам нужно срочно приставить охранных собак к Грачу Врачу и вороне Саре. У Стрижа охрана уже есть …
— На ворону собак не хватит! — тявкнул Граф. — У меня нет столько свободных собак!
— Приставить. К каждой. Названной. Птице. Охрану, — отчеканил Барсук. — Любая из них может быть следующей.
— Почему только к птицам? Может, это я — следующий?! — встопорщился Лжеёж.
— Ну вот! Вы мне поцарапали клюв! — возмутился Гриф. — Сомневаюсь, что даже самому сумасшедшему маньяку придёт в голову вас ощипывать … Сейчас замрите … Не шевелитесь … Я, кажется, обнаружил на вашей игле фрагмент чьей-то шерсти …
— Извините, я просто разволновался, — сказал Лжеёж. — Слишком много впечатлений за один день. Сначала меня ловят два маньяка, кот и песец, потом один сажает другого на меня, потом маньяки меня отпускают, но ловит полиция. И вот теперь я узнаю, что я в чёрном списке. Я обречён!
— Ай! Вы ткнули меня прямо в грудь! Нет, всё-таки без спецодежды не обойтись. — Стервятник снова нацепил на клюв ежовую рукавицу и осторожно снял с иглы Лжеежа клочок белой шерсти. — Фэвфть фефпа!
— Фефпа … — мечтательно повторил Скворчонок.
— Что?! — хором переспросили Барсук, Лжеёж и Барбара.
— Шерсть Песца! — Гриф Стервятник торжествующе стянул с клюва рукавицу. — Лжеёж не лжёт. На него действительно сажали Песца.
— И Песец, сидя на мне, сказал, что Барсукот — псих и маньяк. Что у Барсукота провалы в памяти и помутнение рассудка. Что Барсукот — Щипач!
— Получается, Барсукот и правда маньяк? — спросил охотничий пёс Граф.
— Не получается, — мрачно возразил Барсук Старший.
— Ну как же? — Граф наклонил голову набок, чтобы лучше соображать. — Лжеёж ведь — детектор лжи. Сидя на нём, никто никогда не врёт. Значит, Песец сказал про Барсукота всю правду.
— Песец сказал всю правду о том, что он думает про Барсукота. Это вовсе не значит, что мысли Песца совпадают с действительностью. Истина и чьё-то представление об истине не всегда одно и то же.
— Я не понял, — пёс наклонил голову в другую сторону.
— Что тут понимать, бестолочь? — заверещала вдруг Супермышь, совершенно сливавшаяся с чёрным потолком Чёрного дома. — Старший Барсук Полиции выгораживает своего напарника. Что может быть проще!
— Это как это вы сюда залетели, спецагент Супермышь? — Граф изумлённо запрокинул голову вверх и вбок. — Мы вас не видели … — Он растерянно вильнул хвостом. — И не слышали …
— Зато я вас всех видела и слышала. — Супермышь упала с потолка и визжащей невидимкой заметалась в предрассветной мгле. — То, чем вы здесь занимаетесь, не расследование, а зверское позорище! Вместо того чтобы бросить все силы на поимку Барсукота, вы здесь клюёте носами, засыпаете на ходу и гадаете, в чём истина.
— А вы знаете, в чём истина? — прищурился Барсук Старший.
— Конечно, — уверенно отозвалась Супермышь. — Истина в том, что Барсукот — Щипач.
— И к этому выводу вы пришли, не имея ни одной прямой улики и опираясь исключительно на домыслы — свои и чужие?
— Ваш эксперт Гриф Стервятник, похоже, ешё не доложил вам, что коготь, найденный вами же в коре дуба, принадлежит Барсукоту?
— Доложил, — мрачно кивнул Барсук Старший.
— Но даже коготь Барсукота вас не убеждает? Коготь, воткнутый рядом с дуплом, в котором нашли воробушка Роберта? А также отпечатки его лап? А также следы зубов на стволе?
— Меня убеждают только прямые доказательства. Ни когти, ни лапы, ни зубы на стволе не доказывают, что именно их обладатель ощипал воробья и других пернатых. И, кстати, Гриф Стервятник пока что не подтвердил, чьи именно там зубы …
— Я не верю, что вы настолько бестолковы, Старший Барсук Полиции. — Супермышь злобно хихикнула. — Судя по всему, ваш друг Барсукот вам дороже истины?
— Истина для меня …
— Неинтересно! — отрезала Супермышь. — У нас достаточно доказательств вины Барсукота. И, между прочим, я только что получила показания жертвы. Жертва заговорила. Жертва прямо обвиняет Барсукота. Так что спорить тут больше не о чем.
— Какая жертва заговорила? — спросил Барсук Старший.
— Сыч, — ухмыльнулась Супермышь.
