Трое с площади Карронад - Крапивин Владислав Петрович (первая книга .txt) 📗
Славка заколебался. Взять парусник с собой? В портфель не влезет. Да и зачем? Если надо, Славка может сам такой смастерить. К тому же не для Славки его строили, а чтобы плыл он по морям и океанам.
– Плыви, – сказал Славка.
И маленький шлюп с треугольными парусами запрыгал среди волн. Пошёл к выходу из Большой бухты, в открытое море.
Славка повернулся к берегу.
И охнул…
Рядом с его портфелем сидела на корточках Любка Потапенко. Она не просто так сидела! Она открывала портфель!
– А ну, не тронь!!! – заорал Славка.
Любка посмотрела на него и, кажется, удивилась. Громко сказала:
– Ты чего кричишь? Я забыла, что по истории задано. Я у тебя в дневнике посмотрю!
– Не тронь портфель, дура! – опять завопил Славка.
А что он ещё мог сделать? Пока доберёшься по скользким камням, Любка всё разнюхает!
И она разнюхала. Она весело ойкнула и вытащила Артёмку за уши. В точности как Славка.
– Не тронь! – опять закричал Славка.
Он прыгал, скользил, ударялся о камни коленками, подымал брызги и наконец выскочил на плиты.
– Дай сюда, – свирепо сказал он.
Но Любка отскочила и всё любовалась Артёмкой.
– Какой смешной! Это твой, да?
– Ты чего шаришь по чужим портфелям?
– Тебе жалко, что ли? Я только задание посмотреть…
Наглость какая! Это она так задание смотрит!
– Отдай зайца! – потребовал Славка, и голос у него стал звенящим от злости и страха.
– А если не отдам?
Славка шагнул вплотную. Любка перестала улыбаться и протянула Артёмку:
– На, а то заплачешь. Возьми свою куклу.
– Сама кукла! Кудрявая кукла с ватными мозгами.
– Мальчик, успокойся. Ты из какого детсада?
Славка лягнул её мокрой ногой. Любка отпрыгнула, аккуратно поставила свой портфель, прищурилась и сжала кулачки.
– Вот как врежу…
Славка понял, что она в самом деле врежет. Она его ничуть не слабее, а главное – не трусливее. Отлупит, и тогда совсем позор.
– Скажи спасибо, что ты девчонка, – пробормотал он. Отошёл и поспешно запихал Артёмку в портфель. Потом оглянулся.
Любка смотрела на него непонятно: без ехидства и как-то задумчиво.
– Какой чёрт тебя сюда принёс?! – в сердцах крикнул Славка.
– Никакой не чёрт. Я от бабушки ехала, с той стороны. – Она показала на другой берег Большой бухты. – Иду и вижу: ты на камнях.
– Ну и иди… к бабушке, – сумрачно посоветовал Славка.
Она заморгала, будто растерялась. Потом опять прищурилась и медленно проговорила:
– Так, да?.. Припомним.
И зашагала прочь, потряхивая чёрными кудряшками. А Славка горестно задумался. Что за подлая особенность у Любки: оказываться где не надо и соваться куда не просят.
Под желудком у него тоскливо засосало. Видимо, там есть неизвестная науке железа, которая откликается на тревожные мысли и всякие опасения. Сейчас откликалась она активно: Славку даже слегка затошнило.
А ведь как хорошо начиналась Славкина жизнь в новой школе! В пятом «А» встретили его просто замечательно. Раньше нигде так не встречали.
Женька Аверкин тогда сразу сказал:
– Садись со мной, я пока один.
Костя Головни посоветовал: – Станут в продлёнку агитировать – не ходи. Детский сад. Лучше записывайся в баскетбольную секцию.
Славка удивился:
– Там же рост нужен!
– Подумаешь, рост, – сказал Дима Неходов. – Была бы голова. – Этим он сразу как бы признал, что считает Славку здравомыслящим человеком.
Никто не косился с насмешкой, никто не задевал, будто случайно, плечом и не предлагал помериться силой. Только Любка Потапенко чуть не испортила настроение. Всё улыбалась хитренько, а потом спросила:
– У вас в Усть-Каменске девочки красивые?
Славка сперва растерялся. Сказать, что их там много и всякие встречаются? Кто-нибудь подденет: «А ты что, всех девочек разглядываешь?» Ответить, что на девчонок не смотрел? Здешние, девчонки скажут: «Глядите, какой гордый!» А с ними ссориться тоже не стоит.
Славка подумал и ответил:
– Они там все такие, как ты.
Любка сделала вид, что счастлива без памяти:
– Ой как замечательно!
А Игорь Савин сказал Славке:
– Несчастный город. Понятно, почему ты оттуда сбежал.
Все засмеялись, а Любка фыркнула, надулась и отошла…
Сегодня она, конечно, постарается отыграться.
Как теперь быть? Артёмку он даже не успеет домой занести: до урока пятнадцать минут. Куранты на Матросском клубе пробили четверть десятого.
Славка стал натягивать носки и кроссовки. Настроение было унылое. Так хорошо начинался день, и всё испортила проклятая Любка!
А может быть… Может быть, не так уж и страшно? Если Любка в самом деле начнёт болтать, он как-нибудь отговорится. Сочинит, например, историю про соседского малыша, который всегда толкает ему в портфель свои игрушки.
А может быть, Любка не такая уж и вредная?
Ладно! Будет ли неприятность из-за Артёмки, ещё неизвестно. А если опоздаешь на английский, неприятностей точно не миновать.
И Славка помчался к школе, попутно размышляя, что у коротких штанов есть всё же свои преимущества: в своих шерстяных брюках он бы такую скорость не развил!
Славка поднялся по лестнице на площадь и увидел, что не опоздал. Всюду бегали ребята: был самый разгар перемены.
У верхних ступеней росло большое дерево с гладким серым стволом и большущими зубчатыми листьями. На нижней ветке по-обезьяньи держался Наездник. Он уцепился за сук руками и ногами и висел спиной вниз. Вывернув шею, смотрел на пробегавших внизу ребят.
Он встретился со Славкой глазами и просиял:
– Здравствуй! Подожди, я на тебя сяду.
– Повадилась лиса в курятник… – сказал Славка. – Ты что, в лошади меня записал?
– Да, ты моя лошадка, – весело согласился Наездник.
– За лошадьми, между прочим, ухаживают, – хмуро заметил Славка. – Их, между прочим, кормят…
– Овсом?
– Овёс ешь сам. Я лошадь особой породы…
– Ладно, я подумаю, – серьёзно сказал Наездник, спустился с дерева и стал что-то искать в своих карманах.
Вытащил синий стеклянный шарик, три этикетки от жевательной резинки, бельевую прищепку, два пятака, шестерёнку от будильника… Не поймёшь даже, как всё это помещалось в его плоских кармашках. Наконец он достал сплюснутую конфету «Белочка» в замусоленном фантике.
– На! Вместо овса.
Славка понял, что краснеет, и сурово сказал:
– Не выдумывай чепуху! Лопай сам, я же пошутил.
– Давай тогда пополам.
– Пополам – другое дело, – сказал Славка. – Ладно уж, садись.
Он загадал, что если хорошо прокатит Наездника, то и в классе всё будет хорошо. И прокатил как надо! Правда, на крыльце слегка запнулся левой ногой, но зато привёз Наездника прямо в школьный коридор и, к неудовольствию тёти Лизы, приземлил его на широкий подоконник.
– Спасибо, моя лошадка, – крикнул Наездник и приготовился мчаться по своим делам.
– Постой… Наездник… Тебя хоть как зовут-то?
Он обрадованно заулыбался:
– Меня? Денис.
Взрослое какое-то было имя.
– Денис… И больше никак?
– Ещё… Динька.
Будто колокольчик звякнул. И, откликнувшись на этот короткий звон, забренчал школьный звонок.
…Любку на уроке английского Славка не увидел. Занимались по группам, и Потапенко была в другом кабинете. Зато Аверкин, как всегда, сидел рядом.
Славка незаметно отклеивал от ног присохшую зелень водорослей.
– По морю бродил? – прошептал Женька.
– Ага.
– Крабов ловил?
– Корабль спасал. Кто-то яхточку упустил, а она в камнях застряла.
– Слушай, я узнал про паруса. Есть такая секция во флотилии.
– Вот здорово… Спасибо, Жень.
– Тебя твой Наездник искал…
– Да видел я уже это сокровище…
– Семибратов и Аверкин, беседовать будете на перемене, – перебила их англичанка Анна Ивановна. – А если у Семибратова есть потребность поговорить, пусть он выйдет к доске. Я вам задавала какое-нибудь английское стихотворение, на выбор. Учили?
