Васек Трубачев и его товарищи (илл. Г. Фитингофа) - Осеева Валентина Александровна (книги бесплатно читать без txt) 📗
Нюра, присев рядом, терпеливо перечитывала их, удивляясь и ахая. Как бывало раньше, предложила написать под диктовку ответ.
Егор Иванович завернул рукав халата, показал больную руку, пошевелил пальцами:
— Сам теперь справляюсь. Медицина чудеса делает. Вот вырастешь — иди на врача. И дочке своей так закажу. Хороший врач — великое дело…
Егора Ивановича позвали в палату. Вася с Лидой разговаривали о ребятах. Нюра подсела к ним ближе.
— Привык я к вам. Правда, все равно скоро расставаться, а все-таки забегайте почаще. Как там с учебой у вас, как ремонт идет?
Лида рассказывала, передавала приветы.
— Эти дни никак нельзя было вырваться. Нам ведь тоже видеть тебя хочется, Вася. Ты хоть перед отъездом зайди в школу.
— Обязательно зайду! Да ведь вот не пускают еще никуда, а то поработал бы я с вами денек-два на стройке. Я, бывало, с ребятами весь день на пришкольном участке вожусь. Бо-ольшой участок нашей школе колхоз дал!
Вася начинал рассказывать о школьниках из своего села, вытаскивал из кармана полученные письма:
— Мало я кому писал отсюда, а все-таки нашли меня мои ребята.
— Вот уедешь ты, Вася, и скучно-скучно нам станет… Приезжай после войны, Вася, ладно? — говорили девочки. Вася растроганно благодарил:
— Спасибо вам, сестренки! Обязательно приеду. Я вас всегда помнить буду! Командир мой говорил так: хороший человек не вспоминается, а запоминается.
Когда девочки ушли, Вася лег на койку и, закинув руки за голову, размечтался: «Вот кончится война… Вернемся мы все с фронта, разойдемся кто куда. В мирной жизни дело каждому найдется. Только бы скорей до победы дойти!»
Вася представил себе благословенный день победы, ослепительное солнце и флаги над Москвой.
Мысленно увидел толпы народа, заполнявшие Красную площадь, увидел на трибуне веселые лица.
«Что, рассчитался с врагом, Вася?» — спрашивают его. «Рассчитался! Не оживет больше».
Вася открыл светлые, затуманенные мечтой глаза и внезапно увидел около своей койки Трубачева. Он вскочил и крепко обнял мальчика:
— Когда же ты пришел? Л я и не слышал — не то заснул, не то замечтался!
— Вася! Я о своем отце узнал. Он в полевом госпитале, контуженный, — сообщил Трубачев.
— Да что ты… Верно ли?
Васек рассказал о митинге железнодорожников.
— Теперь жди письма. Обязательно письмо будет, раз человек на поправку пошел, — уверил его боец. — Я вот, пока сильно больной был, ничего родным не писал. Зачем пугать зря! — Вася ласково погладил мальчика по плечу. — Дождался ты наконец весточки! Ранен — это не убит, врачи на ноги поднимут.
— Я, бывало, ночью проснусь — и страшно мне сделается: вдруг убьют? Теперь хоть знаю! — сказал Васек.
— Молодец ты, крепко держался. Вот и правду командир мой говорил: надежда и в последней минуте живет.
— Я все слова твоего командира запоминаю! — с живостью сказал Васек. — Мне они в жизни помогают. И в тот раз, когда от Генки письмо получили, тоже помогли. Помнишь, как он сказал, что не плакать надо о товарище, а славные дела в честь его делать?
— Он зря слова не бросал. Скажет как отрежет. Да еще своим примером подкрепит. Как ему не поверишь!
Когда в госпитале наступил час послеобеденного сна, Васек попрощался со своим другом и побежал на стройку. Он очень спешил, так как в первый раз нарушил составленное им самим расписание.
Глава 62
ГОСТИ
Гости застали хозяев за горячей работой. Наверху, в коридоре, несколько девочек мыли полы. Осторожно обходя мутные лужицы воды, ребята выносили в мешках битый кирпич и рваные куски старых обоев.
В одном из классов, стоя на стремянке, Леонид Тимофеевич белил потолок. Он макал в ведро длинную кисть, высоко поднимал ее над головой; белые брызги летели сверху и расползались пятнами на синем комбинезоне.
В другом конце комнаты Толя Соколов, разложив на полу обои, аккуратно обрезал ножницами кромку. Школьник из пятого класса помогал ему, развертывая длинные трубки обоев и отмеряя одинаковые куски.
В соседней комнате Елена Александровна вместе с девочками складывала последнюю печку. Грозный с несколькими школьниками, вооружась тряпками и газетами, мыли окна. В большом зале слышались голоса рабочих и стук молотков — там настилали полы.
Внизу, в пионерской комнате, Федосья Григорьевна с помощью младших ребят ремонтировала наглядные пособия. Дети аккуратно раскладывали на столах цветные таблицы, карты и наклеивали их на марлю.
Пионерская комната была уже убрана, даже на окнах и на столе стояли цветы, принесенные школьниками.
Никто не слышал, как подъехала машина. Нютка первая сообщила своей учительнице:
— Федосья Григорьевна, к нам какие-то военные дяденьки приехали!
Гости прошли по нижнему коридору, заглянули в пионерскую комнату.
— Ба! Да тут, кажется, уже занятия идут! — удивился секретарь райкома, здороваясь с Федосьей Григорьевной. — Это какой же класс: седьмой или десятый? — пошутил он, поймав за косичку смущенную первоклассницу.
— Десятый! Десятый! — закричали девочки, обрадовавшись его шутке.
Нютка, заложив за спину руки, беззастенчиво разглядывала на груди генерала ордена и медали.
— Дяденька, вы герой? — спросила она, подходя ближе. — А то у нас здесь портреты всех героев.
— Придется вам, товарищ генерал, подарить им свой портрет, — улыбнулся секретарь райкома.
Оба подошли к портретам.
— Ну, у вас тут героев много! — оглядывая пионерскую комнату, сказал генерал.
Весть о приезде гостей дошла до работавших на втором этаже.
— Леонид Тимофеевич, к нам секретарь райкома приехал и генерал! — сообщили взволнованные школьники.
— Генерал приехал! — вихрем влетая в комнату, крикнул Витя Матрос.
— Очень рад, очень рад, но поздороваться не могу — смеясь, встретил гостей директор, показывая измазанные мелом руки. — Толя Соколов, продолжайте работу, а я пойду показывать гостям наши достижения! — Он ополоснул над ведром руки, вытер их полотенцем, поздоровался.
— Ну, товарищ директор, поздравляю!… Вы себе не можете представить, — обратился Круглов к генералу, — какая здесь проделана работа! Когда я в первый раз сюда приехал, на этом пустыре стоял разрушенный дом, без окон, без дверей… Молодцы! Отлично потрудились!
Леонид Тимофеевич повел гостей осматривать классы. Школьники, ободренные похвалой, двинулись за ними.
— Вот это у нас, так сказать, уже чистые помещения — пятый и шестой классы, — отворяя двери, говорил директор. — Вот здесь будет еще заделываться пол, сегодня поехали за материалом, а вот здесь мы решили переделать камин на печь. Познакомьтесь, пожалуйста: это наш главный печник — Елена Александровна.
Елена Александровна, стоя на коленях перед сложенной до половины печью, подняла голову.
— Мы уже знакомы, — сказал Круглов.
— А я очень рад познакомиться, — с любопытством взглядывая на Елену Александровну, улыбнулся генерал и, вспомнив разговор с сыном, шутливо спросил: — Сколько же у вас профессий, Елена Александровна?
— Пока только две, а вообще столько, сколько понадобится в процессе работы, — засмеялась девушка. Гости обошли весь дом. Алеша Кудрявцев издали видел отца и волновался.
— Твой отец приехал, Кудрявцев! Твой отец! — теребили его школьники.
Петрусин и Тишин уже потихоньку шествовали за генералом по всему дому.
В учительской Мазин и Русаков вместе с Марией Ивановной спешно прибивали занавески.
— Вот, товарищ Круглов, вы спрашиваете, как мы одолеваем наш ремонт. А мы, можно сказать, одолеваем его дружной силой коллектива. Работают учителя, школьники. Завод отпустил нам рабочих. А вот и родительница пришла к нам на помощь. Это мать одной из наших школьниц. Познакомьтесь, пожалуйста: Мария Ивановна Синицына!… Помогает ребятам устроить в школе уют…
Круглов пожал руку Синицыной:
— Я очень рад познакомиться с вами. Синицына вспыхнула, мучительно застеснялась, не зная, что сказать.
