Приключения Эмиля из Лённеберги. Художник Н. Кучеренко - Линдгрен Астрид (читать книги полные .txt) 📗
– Через окно мне не выбраться, – вслух рассуждал Эмиль. – Дверь на запоре. Звать на помощь я не стану ни за что на свете!.. Как же быть?
Он задумчиво глядел на печку. В сарае была сложена самая настоящая кирпичная печка, чтобы летом было на чём разогреть банку с клеем, а зимой не мёрзнуть.
– Придётся лезть через трубу, – решил Эмиль и недолго думая вполз в печку.
Там было полно золы, оставшейся ещё с зимы. Он, конечно, тут же весь вымазался, но храбро полез вверх по трубе. В квадрате неба над ним висела рыжая круглая луна.
– Привет, луна! – крикнул Эмиль. – Гляди, гляди, что сейчас будет!
Он лез и лез вверх, упираясь руками и ногами в закопчённые кирпичные стенки.
Если тебе когда-нибудь приходилось лазить по узкой печной трубе, ты и сам прекрасно знаешь, как это трудно. Да притом ещё с ног до головы вымажешься в саже. Но Эмиля это не смущало.
А коварная Лина тем временем всё сидела на крылечке, обвив обеими руками шею Альфреда, и, конечно, ни о чём не подозревала. Но, как ты помнишь, Эмиль обещал, что она у него ещё попляшет. И, представь себе, она и вправду заплясала! Да ещё как! Лина томно приоткрыла глаза, чтобы взглянуть на луну, и тут же вскочила.
– Ой-ой-ой! Домовой! И-и-и-и!.. На трубе – домовой! – заверещала она диким голосом на всю Лённебергу.
А домовые, если ты не знаешь, это такие сказочные существа, которых в старое время все в Смоланде очень боялись. Лина наверняка слышала рассказы Крёсе-Майи про домовых, и про их ужасные проделки, и про то, какие несчастья обрушатся на голову того, кто хоть раз их увидит. Потому-то она так и завопила, увидев, что на трубе сидит самый настоящий домовой, чёрный, как уголь. И страшный, как чёрт.
Альфред тоже поднял голову и расхохотался.
– Ну, с этим домовым я хорошо знаком, – сказал он. – Спускайся, Эмиль!
Эмиль стоял во весь рост на коньке крыши в чёрной от сажи рубашке, он стоял не шевелясь, словно памятник знаменитому генералу. Потом он поднял к небу свой чёрный кулачишко и прокричал так громко, что услышала вся Лённеберга:
– Этой ночью сарай будет снесён! Я никогда больше не буду в нём сидеть!
Альфред подошёл к сараю и сказал, широко расставив руки:
– Прыгай, Эмиль, я ловлю!
И Эмиль прыгнул. Прыгнул прямо в объятия Альфреда. А потом они вместе пошли купаться на озеро. Эмилю и впрямь необходимо было вымыться.
– Сроду не видала такого озорника! – злобно буркнула Лина и отправилась спать на кухню.
А на озере, среди чудесных водяных лилий, плавали в прохладной воде Альфред и Эмиль, и огромная красная луна светила им словно фонарь.
– Ты и я, и никто нам не нужен, – сказал Эмиль. – Верно, Альфред?
– Верно, Эмиль, – ответил Альфред.
Озеро прорезала наискосок лунная дорожка, широкая и яркая, а берега его тонули во тьме. Стояла глубокая ночь, и понедельник, 28 июля, давно уже кончился.
Но за этим днём последовали другие дни. А раз новые дни, то и новые шалости и приключения. Маме Эмиля пришлось спешно заводить новую тетрадку, потому что старую синюю она уже исписала вдоль и поперёк, и так густо, что у неё даже заболела рука.
– Скоро в Виммербю откроется ярмарка, – сказала мама Эмиля. – Я поеду туда и куплю новую тетрадку, а то эта кончилась.
Так она и сделала. Появилась новая чистая синяя тетрадь, в которую можно было снова записывать проделки Эмиля.
И всё же мама – не то что папа. Она продолжала верить в своего сына и, как я уже говорила, оказалась права. Эмиль вырос и стал отличным парнем, а потом и председателем сельской управы – самым уважаемым человеком во всей Лённеберге.
Но это было потом, а сейчас вернёмся к тому, что произошло в этом самом Виммербю во время ярмарки, когда Эмиль был ещё маленьким.
Среда, 31 октября,
когда Эмиль раздобыл настоящую лошадь и смертельно напугал не только фру Петрель, но и весь Виммербю
Каждый год в последний день октября в Виммербю бывала ярмарка. И в этот день с утра до ночи в городке царило необычайное оживление. Все крестьяне из Лённеберги и других деревень округа съезжались сюда – кто продать быка, кто купить тёлку, кто поменять лошадь, а кто просто потолкаться в толпе – людей посмотреть и себя показать. Девицы искали себе женихов, молодые люди – невест, некоторые приезжали в Виммербю лишь для того, чтобы поесть конфет, поплясать, подраться, повеселиться. Одним словом, кто зачем.
Как-то раз мама Эмиля спросила Лину: может ли она перечислить все праздники в году?
– Конечно, – ответила Лина. – Рождество, Пасха и ярмарка в Виммербю!
Теперь-то ты понимаешь, почему 31 октября в Виммербю съезжалось так много народу?
Часов в пять утра, когда на дворе была ещё темень, хоть глаз выколи, Альфред выкатил из сарая большую коляску, запряг лошадей, и все жители Катхульта отправились в путь. И папа, и мама, и Альфред, и Лина, и сестрёнка Ида, и сам Эмиль. Дома оставалась только Крёсе-Майя приглядеть за скотиной.
– Бедная Крёсе-Майя, тебе небось тоже хочется на ярмарку? – спросил её Альфред. Он, как известно, был добрый малый.
– Вот ещё! – возмутилась старуха. – Я пока с ума не сошла. Говорят, сегодня на землю упадёт большая комета, а я хочу умереть у себя дома, в Лённеберге, а не бог знает где!
Ты, наверно, и понятия не имеешь, что это за штука – комета? Да и я сама толком не знаю, но, кажется, это обломок бывшей звезды, который куда-то летит в космосе. Все жители Смоланда до ужаса боялись, что какая-нибудь заблудшая комета ни с того ни с сего врежется в нашу Землю, разобьёт её вдребезги и на этом кончится жизнь. Об этом было много всяких разговоров. Даже в местной газетёнке писали, что, по полученным сведениям, комету ждут 31 октября.
– Надо же, чтоб эта комета прилетела как раз в день ярмарки в Виммербю! – с досадой сказала Лина. – Будем надеяться, что она заявится только к вечеру и мы успеем повеселиться и купить что надо!
Она счастливо улыбалась и всё подталкивала локтем Альфреда, который сидел рядом с ней на заднем сиденье коляски. Видно, Лина много чего ждала от этого дня.
На переднем сиденье расположились мама Эмиля с сестрёнкой Идой на коленях и папа Эмиля с Эмилем на коленях. А теперь догадайся, кто держал вожжи? Ну конечно, Эмиль! Я забыла сказать, что правил Эмиль, как настоящий возница. Альфред, отличный конюх, научил его всем премудростям обхождения с лошадьми, и Эмиль оказался таким способным учеником, что быстро превзошёл своего учителя.
И вот теперь Эмиль, сидя на коленях у папы, лихо правил парой запряжённых в коляску коней, а править парой – дело не простое! Да, этот мальчик умел держать вожжи в руках!
Всю ночь напролёт лил дождь. Густая мгла чёрной пеленой нависла над Лённебергой. Да что там над Лённебергой, над всем Смоландом! Небо над деревьями ещё не посветлело, и лес тёмной сырой стеной стоял по обе стороны дороги, по которой они катили на ярмарку. Все обитатели Катхульта были в прекрасном настроении, и обе лошади, Маркус и Юлан, неслись такой размашистой рысью, что фонтаны брызг из-под колёс вздымались выше головы сидевших в коляске.
Правда, Юлан была не очень-то рада поездке в Виммербю, она была стара и дряхла и охотнее всего стояла бы сейчас в конюшне на хуторе. Эмиль давно уже приставал к папе, чтобы тот купил нового коня, под стать Маркусу, и вот сегодня эта покупка могла состояться – ведь они ехали на ярмарку! Во всяком случае, Эмиль на это надеялся.
– Ты небось думаешь, что у нас денег куры не клюют, – сказал ему папа. – Нет, старушке Юлан придётся ещё поскрипеть годика два-три, никуда не денешься.
И старушка Юлан скрипела из последних сил. Она бойко трусила вниз по склону холма, и Эмиль, который любил старую клячу, чтобы её подбодрить, запел песенку, которая Юлан очень нравилась:
