Гарри Поттер и Орден феникса (с илл. из фильма) - Роулинг Джоан Кэтлин (читать книги онлайн полностью без регистрации .txt) 📗

На матче Амбридж сидела несколькими рядами ниже Гарри и Гермионы. Раз-другой она грузно поворачивалась, чтобы посмотреть на него; ее широкий жабий рот был растянут, как ему показалось, в злорадной торжествующей усмешке. Едва вспомнив об этом сейчас, в темноте, он загорелся гневом. Но уже спустя несколько минут спохватился, что перед сном ему следует освобождать сознание от всего лишнего. Снегг не уставал повторять это в конце каждого урока окклюменции.

Он попытался успокоиться, но мысль о Снегге вдобавок к воспоминанию об Амбридж только усилила снедавшее его негодование, и через некоторое время Гарри обнаружил, что думает только о том, как он ненавидит их обоих. Храп Рона постепенно сошел на нет, сменившись глубоким, медленным дыханием спящего. Гарри не мог заснуть гораздо дольше товарища; его тело устало, но мозг никак не хотел отключаться.

Ему приснилось, что Невилл с профессором Стебль кружат в вальсе по Выручай-комнате, а профессор Макгонагалл играет им на волынке. Сначала он с удовольствием наблюдал за ними, а потом решил отправиться на поиски других членов ОД. Но, выйдя из комнаты, он увидел перед собой не портрет Варнавы Вздрюченного, а горящий факел, укрепленный на каменной стене. Он медленно повернул голову направо. Там, в дальнем конце глухого коридора без окон, была простая черная дверь.

Он двинулся к ней; в груди его нарастало волнение. У него было очень странное чувство, что на сей раз ему наконец повезет и он отыщет способ открыть эту дверь... до нее оставалось всего несколько шагов, и он с внезапным приливом восторга заметил под ее правой створкой слабый голубой свет... дверь была чуть приотворена... он протянул руку, чтобы распахнуть ее, и...

Рон громко, истово, неподдельно всхрапнул, и Гарри тут же проснулся — его рука была протянута вперед в темноте, готовая толкнуть дверь, находящуюся в сотнях миль отсюда. Он уронил руку со смешанным чувством вины и разочарования. Он знал, что не должен был видеть эту дверь, но в то же время не мог побороть разбиравшее его любопытство и волей-неволей досадовал на Рона, который помешал ему за нее заглянуть... Ну что ему стоило потерпеть со своим всхрапом еще полминутки!

Утром в понедельник они явились в Большой зал одновременно с почтовыми совами. Гермиона была не единственной, кто с нетерпением ждал свежего номера «Ежедневного пророка»: почти всем не терпелось узнать новости о сбежавших Пожирателях смерти, которые, несмотря на многочисленные сообщения людей, якобы видевших их в разных местах, до сих пор не были пойманы. Гермиона отдала сове кнат и торопливо развернула газету, пока Гарри наливал себе апельсинового сока; за весь прошлый год ему прислали только одну записку, и поэтому, когда перед ним на стол бухнулась сова, он ни на секунду не усомнился в том, что произошла ошибка.

— Ты к кому? — спросил он, лениво отодвигая у нее из-под клюва стакан с соком, и, наклонившись, прочел имя и адрес получателя:

Нахмурясь, он протянул руку, но не успел взять у совы письмо, как на стол села вторая, третья, четвертая, пятая... Совы принялись теснить друг друга, наступая в масло и опрокидывая солонки: каждой хотелось вручить свое послание раньше других.

— Это еще что такое? — изумился Рон. Все гриффиндорцы обернулись посмотреть, что происходит, и тут на стол, ухая и хлопая крыльями, опустились еще семь летучих почтальонов.

Гарри разорвал желтый конверт. Из него выпал плотно сложенный мартовский номер «Придиры». Гарри развернул его и увидел свое лицо, робко улыбающееся с обложки. Поперек фотографии большими красными буквами шла надпись:

— Неплохо, правда? — сказала Полумна, подходя к гриффиндорскому столу и втискиваясь на скамейку между Фредом и Роном. — Он вышел вчера, и я попросила отца выслать тебе бесплатный экземпляр. Думаю, все это письма читателей, — она кивнула на сов, которые по-прежнему бродили по столу перед Гарри.

— Я тоже так подумала, — нетерпеливо сказала Гермиона. — Гарри, ты не будешь возражать, если мы...

— Пожалуйста, — сказал Гарри, слегка озадаченный.

Рон с Гермионой сразу же принялись вскрывать конверты.

— Этот малый считает, что ты совсем съехал с катушек, — сказал Рон, проглядывая письмо. — Так-так...

— А эта женщина советует тебе пройти курс лечения Шоковыми заклятиями в больнице святого Мунго, — разочарованно сказала Гермиона, комкая второе письмо.

— Зато тут вроде бы ничего плохого, — медленно произнес Гарри, читая длинное письмо от колдуньи из Пейсли. — Ого! Она говорит, что верит мне!

— А этот колеблется, — сказал Фред, с энтузиазмом взявшийся распечатывать письма вместе с ними. — Говорит, что ты вроде не похож на сумасшедшего, но лично он не хочет верить, что Сам-Знаешь-Кто возродился, поэтому не знает, как ему теперь быть. Тьфу ты, только пергамент зря перевел!

— А вот еще один, которого ты убедил, Гарри! — возбужденно воскликнула Гермиона. — «Прочтя Вашу версию этой истории, я был вынужден заключить, что «Пророк» обошелся с Вами крайне несправедливо... Хотя мне очень не хочется верить в возвращение Того-Кого-Нельзя-Называть, я вынужден признать, что Вы говорите правду...» Да это же просто чудесно!

— Еще одна думает, что ты просто гонишь волну, — сказал Рон, выбрасывая за плечо скомканное письмо, — зато эта пишет, что ты обратил ее в свою веру и теперь она считает тебя настоящим героем... даже фотографию свою приложила, ого!

— Что здесь происходит? — раздался позади тонкий, фальшиво-приторный голосок.

Гарри поднял взгляд от вороха конвертов, которые держал в руках. За Фредом и Полумной стояла профессор Амбридж — ее жабьи глаза навыкате озирали разгром, учиненный совами на столе перед Гарри. Позади нее он увидел толпу жадно наблюдающих за ними учеников.

— Кто это прислал вам столько писем, мистер Поттер? — вкрадчиво спросила Амбридж.

— А что, разве это преступление — получать письма? — громко осведомился Фред.

— Поосторожнее, мистер Уизли, не то останетесь после уроков, — предупредила Амбридж. — Ну, мистер Поттер?

Гарри помедлил, но он не видел возможности скрыть содеянное; было ясно, что рано или поздно «Придира» попадется ей на глаза.

— Люди пишут мне потому, что я дал интервью, — сказал Гарри. — О том, что случилось со мной в прошлом июне.

Произнося эти слова, он невольно скользнул взглядом по столу для преподавателей: у Гарри возникло страннейшее чувство, что секунду назад Дамблдор наблюдал за ним, но, посмотрев на директора, он убедился, что тот поглощен разговором с профессором Флитвиком.

— Интервью? — повторила Амбридж еще более тонким и мерзким голосом, чем обычно. — Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду, что репортер задавала мне вопросы, а я на них отвечал, — сказал Гарри. — Вот...

И он кинул ей номер «Придиры». Она поймала его и уставилась на обложку. На ее бледном, рыхлом лице проступили отвратительные фиолетовые пятна.

— Когда вы это сделали? — спросила она чуть севшим голосом.

— В последний выходной в Хогсмиде, — сказал Гарри.

Она посмотрела на него, вне себя от ярости; журнал дрожал в ее коротких толстых пальцах.

— Больше у вас не будет выходных в Хогсмиде, мистер Поттер, — прошептала она. — Как вы осмелились... как вы могли... — Она сделала глубокий вдох. — Я снова и снова пыталась отучить вас лгать. Видимо, вы до сих пор не усвоили моего урока. Минус пятьдесят очков Гриффиндору и еще неделя штрафных занятий.

Она зашагала прочь, прижимая «Придиру» к груди, и многие ученики провожали ее взглядом.