Оранжевый портрет с крапинками (сборник) - Крапивин Владислав Петрович (читать книги без регистрации txt) 📗
— Обязательно купит. Папа говорил, он в таких делах понимает… Ой! — спохватилась Ника.
— Что? — подскочили Максим и Владик.
— А где та пуговица? Ну… из которой появился Джонни. Неужели в том портфеле?
— Да ты что! — возмутился Владик. — Здесь она! — И похлопал по карману. — Это же Джоннина собственность, нельзя ее в музей!
— На кой она мне! — возмутился в свою очередь Джонни. — Я в нее больше ни за что не полезу!
Все смутились. Разом вспомнили, кто такой этот Джонни. Мальчишка-то всего на час-два! И кроме того… он почти что их пленник. Пленник желания…
— Ну так что? Будем заходить? — скованно спросила Ника.
— Не будем, — решил Владик. — Если Илья Ильич, Гоша и Охохито уже там, они нас от себя больше не отпустят. И мы не попадем на пляж.
— А что такое пляж? — радостно спросил Джонни.
— Место у моря. Там плавают и загорают! Знаешь, как здорово! — оживился Владик.
— Ой… Кажется, я не умею плавать, — смутился Джонни.
— А мы научим, — многозначительно пообещал Максим.
— Только, чур, не верещать, — предупредила Ника.
Взявшись за руки, они заспешили по ракушечному тротуару — в конце улицы синело море.
Едва ребята миновали музей, как у крыльца с якорями оказались Илья Ильич Верхотуров, Гоша с тяжеленным портфелем под мышкой и настороженно поглядывающий по сторонам Охохито.
— Директор музея замечательный человек, — объяснял Никин отец. — Я созвонился с ним, он ждет. Правда, я не сказал, с чем именно мы идем к нему, решил сделать сюрприз…
— Сюрприз — это, конечно, хорошо, да только будет ли директор в восторге? — заметил Охохито, словно в нем вдруг проснулась частичка опасливого Макарони. — Тем более что наши мучачос даже не успели вычистить все пуговицы…
— Директор умеет распознавать истинные ценности под слоем копоти и пыли, — утешил спутников Илья Ильич. — Впрочем, я понимаю: для сомнений, конечно, есть некоторые основания…
— В сомненьях бывает это… немалый поэтический смысл, — со своих позиций оценил ситуацию Гоша. — Вот послушайте… я… это самое, на ходу…
В сомнениях — тоже своя острота:
Они лишь сильней обостряют надежду.
Недаром обшарили мы Три Кота
Средь скал — и внутри, и снаружи, и между
Гранитных теснин и заржавленных стен,
Где даже отважный от страха заплачет,
Но мы не дрожали в глухой тесноте…
Тут я еще… это самое… не совсем…
— И значит, нас всех ожидает удача! — подвел итог профессор Верхотуров, не потерявший оптимизма в пиратском плену. — Вперед!..
Дядюшка Юферс (охая и держась за поясницу) и Макарони собирали имущество, готовились покинуть яхту: ведь вот-вот она должна была уйти к новому владельцу.
— Значит, скоро домой, Витя, — говорил дядюшка Юферс, застегивая стоявший на крыше кубрика баул. — Небось соскучился по своим? А Шурик твой, наверно, ждет не дождется брата с велосипедом.
— Тьфу-тьфу-тьфу, дядя Юферс… — не верил в добрую судьбу Макарони. — Не надо загадывать. Еще неизвестно, как оно все обернется. Все-таки скребет у меня на душе из-за той проклятой пуговицы. Хотя она и не с нами теперь, а все равно боязно…
— Это уж ты чересчур, Витя. Опасаться, конечно, надо, но не так постоянно, как ты. Все будет, как задумано. Придут сейчас агенты по приемке, попрощаемся с яхтой, получим денежки и — в аэропорт… Надо только еще дождаться результата с коллекцией. Глядишь, и там повезет…
Макарони, конечно, трижды сплюнул украдкой.
— Признаться, жаль мне расставаться с «Кречетом», — продолжал рассуждать дядюшка. — Славный кораблик. Напомнил мне мою боцманскую молодость.
— Неплохое судно. Руля слушается от любого шевеления штурвала, — осторожно согласился Макарони. — Я к нему тоже привязался… хотя и попадали мы на нем в переделки… А! Смотрите! Вон идут капитан и Жора!
Степан Данилович и старпом шагнули с пирса на борт. Сразу можно было увидеть: нет на их лицах радости. Макарони втянул голову в плечи, а дядюшка Юферс все же не удержался от вопроса:
— Ну, как дела? Где они, агенты по приемке-то?
— Если я захочу сказать, где они, то придется назвать место, куда попала Поганелю та самая пуговица, — дал исчерпывающий ответ Жора Сидоропуло. Дядюшка и Макарони понимающе переглянулись. Стало ясно, что собираться в аэропорт не следует…
Несмотря на предупреждение Ники, Джонни верещал, когда его тянули в воду. Правда, он делал вид, что не боится, а просто дурачится, но упирался всерьез. К тому же он был в слишком широких полосатых (словно из восточного халата скроенных) трусах, которые съезжали — их приходилось поддерживать.
— Вот уж не думала, что джинны такие боязливые, — сказала Ника.
— Я ведь не морской джинн, а сухопутный! — заспорил Джонни. Как маленький мальчик, которого в чем-то упрекнули незаслуженно. — У меня не было времени на купанье-бултыханье…
— Ну так пользуйся случаем, учись, — посоветовал Максим.
— Ай!.. Я боюсь…
— Все сперва боятся, — объяснил Владик. — А ты привыкай. Сперва погрузись с головой…
— Ничего себе «с головой»! Вода нальется в уши!
— А ты их на первый раз заткни. И нос тоже. Вот так… — Владик отдал Нике очки, большими пальцами зажал уши, а мизинцами ноздри. И гнусаво продолжил: — Набери воздуха, зажмурься и — с головой в воду… Смотри! — Он присел, исчез под водой, выпустил пузыри. Выскочил на поверхность. — Понял, как надо?
— Ага… — Джонни тоже отдал Нике очки, повыше поддернул трусы, «закупорил» уши и нос, как Владик. Потом надул живот, присел с размаха и выскочил из-под воды через две секунды. — Ну как? Получилось у меня?
— На первый раз неплохо, — слегка покривил душой
Максим. — А теперь ложись животом на воду. Я буду тебя держать, а ты махай руками и ногами, чтобы не погружаться… Да не хватайся ты за трусы, не уплывут…
Джонни добросовестно молотил конечностями по воде. Но когда Максим пытался отпустить его, снова начинал верещать.
— Подождите, я придумала! — воскликнула Ника. Выскочила на берег, пошарила в брошенной там одежде и с зажатыми в кулаке пятирублевыми монетками побежала к пляжному киоску. И скоро пошла обратно, надувая на ходу зеленый резиновый круг, с какими плавают малыши.
— Вот! Надевай! С ним не потонешь, даже если захочешь!
С кругом Джонни быстро обрел уверенность. Кувыркался в воде, плавал в размашку, подымал фонтаны брызг, дурачился и визжал от радости…
Наконец они выбрались из воды и упали животами на горячий песок. Джонни отфыркивался и шумно дышал.
— Кажется, мы тебя замучили, — виновато сказала Ника.
Джонни подскочил:
— Ни чуточки не замучили! Наоборот! Я и не знал, что это так здорово — быть мальчиком!
— Ну так оставайся таким навсегда! — простодушно посоветовал Владик. — Кто тебе мешает?
Радость Джона Кукунды поугасла.
— Я не имею права… У джиннов куча правил и запретов. Я должен сохранять волшебную силу, чтобы исполнить единственное желание тех, кто меня освободил…
— А когда исполнишь… что дальше? — осторожно спросила Ника.
— Дальше — пф-ф! Исчезну с ваших глаз и полечу в звездные пространства набираться новых сил. Такая у нас, у джиннов, судьба, что поделаешь… — Джонни старался говорить беззаботно, однако видно было, что ему сделалось невесело.
Ребята отвели от него глаза и стали смотреть в песок. Будто были виноваты…
— Пора обратно, — насупленно сказал Джонни. — Заклятие кончается. Вот превращусь тут в глобус с ножками, весь народ сбежится…
Когда они вернулись на яхту, сперва показалось, что она пуста. Но Владик заглянул в кубрик и увидел, что отец, Жора, Макарони и дядюшка Юферс сидят у стола и о чем то озабоченно беседуют. Он махнул рукой друзьям: давайте, мол, на корму.
