Мальчик со шпагой (сборник) - Крапивин Владислав Петрович (книги без регистрации бесплатно полностью .TXT) 📗
— Н-да… А написано, что старинные… Ну и сколько за этот… товар?
— Вообще-то я не знаю. Он говорил, что шестьсот…
— Че-во? — искренне изумился Даниил Корнеевич. — За этот ширпотреб?
— Зять говорил, вещи… эти, как его… эк-зо-тические.
— Ну-ну, — хмыкнул Даниил Корнеевич. — Фонарь сделан в Ленинграде в шестьдесят третьем году, вот клеймо, сами смотрите… А компас гэдээровский, фирмы «Тельтов», тоже шестидесятых годов. Дрянной, кстати, прибор, наши не в пример лучше, его и даром не надо. Фонарь, пожалуй, взял бы. За тридцатку…
— Да вы чё, молодые люди!
— Ну, извините за беспокойство. Пойдем, Саня…
Лифта не было, а квартира на четвертом этаже. Когда спустились до второго, хозяйка заголосила сверху:
— Эй, мужчина! Покупатель! Ну обождите, может, сговоримся! Ну чё уж тридцатка-то, это разве деньги? Кило говядины на рынке!..
Сговорились за полсотни.
Даниил Корнеевич, сдержанно довольный, вынес фонарь из подъезда. Саня шел рядом, поглядывая.
— Ни старины, ни экзотики особой, но красив, черт побери, — говорил Даниил Корнеевич. — Почистить, лампочку поставить вместо ржавой горелки, повесить в углу — создаст колорит…
— Значит, вы любитель, — заметил Саня, пряча зависть.
— Да и ты тоже. Разве не так?.. А хочешь посмотреть кое-что поинтереснее этого? Я недалеко живу, на Калужской.
Саня хотел. Но прежние сомнения опять зашевелились в нем. Однако их разбила новая встреча. На улице подбежали двое мальчишек. Один — лет двенадцати, другой — вроде Сани.
— Корнеич! У-у-у… Где раздобыл?
Вострецов сообщил, что где взяли фонарь — тайна, которую он так просто не откроет. И добавил, что неприлично уделять такое внимание неодушевленному фонарю и не замечать человека, который идет с ним, с Корнеичем, рядом.
Старший мальчик — высокий, кудлатый, без шапки — сказал:
— Нет, мы сразу обратили внимание. Человек — откуда и зачем?
— Это Саня, — сообщил Даниил Корнеевич.
— Привет, Саня. А я Дим. — И высокий протянул узкую прочную ладонь. Спокойно так, по-деловому.
— А я Виталик… — Это маленький, круглолицый, с полными радости глазами тоже качнулся к Сане.
— По прозвищу Не Бойся Грома, — уточнил Даниил Корнеевич.
— Ага! — весело сказал Виталик.
Даниил Корнеевич объяснил ребятам:
— Мы добывали фонарь вместе с Саней. Он тоже интересуется морскими делами. А еще он ищет политическое убежище, ибо изгнан из школы за то, что, отстаивая права личности, слегка деформировал противнику форштевень…
— Ну так пошли, — сказал Дим. — Давай фо-нарь…
Виталик Не Бойся Грома, прыгая впереди, сообщил:
— Там еще Костик, Андрюшка и Маринка пришла. Но Таня послала Маринку на молочную кухню, потому что Ромка орет с голоду, как маячная сирена.
Даниил Корнеевич жил в такой же блочной пятиэтажке, как та, где купили фонарь. На верхнем этаже.
Саня попал в комнату, где, кроме обычной обшарпанной мебели, была масса удивительных вещей. В одном углу, у широкого окна, стояла тумбочка с корабельным компасом («Нактоуз!» — вспомнил название Саня). В другом щетинился большущий рогатый штурвал со сверкающей латунной ступицей. Две стены — в сигнальных разноцветных флагах, морских картах и фотографиях с парусниками. Еще одна — с некрашеными самодельными полками. На полках, перед книгами, — заморские раковины, кораблики, обломки кораллов и обкатанные прибоем камни.
На подоконнике, занимая почти половину окна, стояла модель с двумя отогнутыми назад мачтами, с тре-угольными парусами и высокой узорчатой кормой…
Саня ощутил, что он как бы растворяется среди всех этих волнующих душу признаков морской жизни. Или наоборот, впитывает эту комнату с ее чудесами в себя. И с ее людьми!
Кроме пришедших, в комнате оказались еще двое мальчишек. Один — смуглый и молчаливо-деловитый — устроился с ногами на тахте и заплетал конец толстого лохматого троса. Другой — коротко стриженный, с носом-клювиком, совсем еще небольшой (наверно, первоклассник) — сидел на корточках перед высоким барабаном и задумчиво что-то выстукивал на нем. Барабан был лаково-черный, с голубым якорем на бо-ку, с блестящими обручами и витыми желтыми шнурами. О него терся боком и горбил спину худой серый котенок.
Саню встретили без лишнего любопытства. Узнали, как зовут, протянули руки, назвали себя (Андрюша и Костик) и дальше относились как к своему. И не было тут никакого притворства.
— Чаю с сушками хочешь? — спросил Костик-барабанщик. — Только они твердые, зубы не поломай…
— Нет, спасибо, — прошептал Саня, оглядываясь.
Никто не обратил внимания, как он ходит вдоль полок и стен, разглядывая диковины. Только Даниил Корнеевич иногда тихим голосом давал объяснения. Например, что круглые корабельные часы отданы ему знакомым штурманом с ледокола «Гектор», а розовая раковина — подарок одного друга, он привез ее с Кубы…
Котенок Беня (полное имя — Бенедетто) тоже признал Саню за своего. Когда тот наклонился, чтобы погладить, Беня по рукаву ловко забрался на Санино плечо. Так, с мурлыкающим Беней у щеки, Саня и ходил дальше по комнате, которая именовалась таверной «Сундук Билли Бонса»…
Потом пришла девочка Марина — с большой сумкой, где звякала молочная посуда. Поглядела на Саню, принесла ему из прихожей шлепанцы:
— Возьми, а то от окошка дует на полу… Я на кухню пойду, к Тане, она там замаялась…
В соседней комнате иногда коротко и громко вопил младенец (как потом выяснилось, шестимесячный сын Корнеича). Виталик Не Бойся Грома, Костик и Андрюшка стали обсуждать, куда повесить фонарь. При этом шикали на чересчур громкого Виталика: «Тише ты, опять Ромка проснется». Ромка проснулся и снова радостно взревел за стеной. Появилась Маринка, брякнула в небольшой надраенный колокол, висевший на дверном косяке.
— Таня говорит: если голодные, чистите картошку сами, нам некогда. Дим, давай наряд на кухню…
— Ага… — Дим прошелся по всем глазами. — Я, Кос-тик и Саня…
Это было полным признанием! Как бы зачислением в экипаж для кругосветного плавания или посвящением в рыцари! И Саня преисполнился тихого восторга и благодарности, позабыв про время… Зато помнил Даниил Корнеевич.
— Сане, братцы, домой пора. А то будет великий шум и поиск… Ты ведь еще придешь, верно?
— Да… — выдохнул Саня. И с сожалением снял с плеча Беню, отдал Костику.
— Приходи, — сказал Костик.
На автобусной остановке случилась новая неожиданность. Там стоял профессор Денисов. И что было делать? Не прятаться же было!
— Папа…
— Ба! Ты откуда здесь?
— Я… Мы то есть… — Саня оглянулся на Даниила Корнеевича, который провожал его.
— Давай-ка, дружище, выкладывай папе все как есть, — посоветовал тот.
— Да, конечно… Во-первых, меня выставили с уроков…
И Саня изложил события.
— А потом мы познакомились, читая объявления на столбе, — перебил его Даниил Корнеевич. — У нас нашлись общие интересы в области маринистики, и я пригласил Саню в гости.
— Весьма вам благодарен, — произнес профессор Денисов довольно сдержанно. И обратился к сыну: — Не исключено, что ты прав в оценке своего боевого поведения. Кстати, очень для меня неожиданного… Однако перспектива объяснения с Юлией Геннадьевной меня все-таки не радует.
— Но это твой отцовский долг, — бодро заявил Саня. Он почуял, что в глубине души папа доволен его отвагой.
— Не спорю. Но не забывай и о своем долге. В частности, он состоит в следующем: когда тебя снова попрут из школы, не болтайся нигде, а сразу иди домой. И не стремись к уличным знакомствам. Не всегда тебе повезет встретить такого человека, как… — Он посмотрел на Даниила Корнеевича вопросительно и выжидательно.
Тот светски наклонил клочкастую голову:
— Вострецов. Работник краеведческого музея и корреспондент «Молодежной смены»…
— Весьма рад. Профессор Денисов, завкафедрой зарубежной истории…
— Ого! — резво обрадовался Даниил Корнеевич. — Так это ваша статья о раскопках неизвестного города на Южном Урале? В «Голосе науки»!
