Загадка «Веселого дельфина» - Сейвил Малкольм (книга жизни TXT) 📗
Джон вздохнул и обратился к следующей аккуратно исписанной странице.
«Если тебе что-либо известно об этой части Англии, ты наверняка слышал, что марч и все это побережье вплоть до Клиф-энда веками служило пристанищем контрабандистам. Я оставил тебе несколько книг о местных портовых городах, прочти их обязательно. Из них ты узнаешь, что жители Рая, Уинчелси и других городов — это потомки тех, кто строил первые деревянные корабли для Британского военного флота. Мужчины здесь всегда отличались крутым и независимым нравом. Много раз эти города подвергались набегам с моря и грабежам. Когда наши корабли не сражались за своего короля, они обычно занимались пиратством в свою пользу. Ты видишь, Джонатан, что Рай имеет достаточно волнующую историю, чтобы всколыхнуть воображение любого пытливого подростка. Его улицы хранят отголоски криков моряков, вернувшихся домой из плавания, и пиратов, добывших богатые трофеи, воспоминания о кровавых стычках с французами, которые не раз врывались сюда с огнем и мечом. Еще не так давно на Трейдерс-стрит слышались тяжелые шаги королевских слуг, которые искали кружева и бренди, ввезенные из Франции в обмен на шерсть наших местных овец.
«Веселый Дельфин» почти так же стар, как сам городок. Я точно не знаю, сколько ему лет, но нет сомнения, что контрабандисты здесь потрудились на славу. Теперь я совершенно убежден, что он скрывает какую-то тайну, которую мне так и не удалось разгадать. Всегда ходили слухи, что после Бруклендской битвы какие-то беглецы смогли пробраться в Рай, и, поскольку преследователи гнались за ними по пятам, они спрятали часть трофеев в месте, которое до сих пор не обнаружено. Как гласит легенда, трое из этих беглецов были пойманы и повешены, но двум удалось сбежать. По слухам, все пятеро искали убежище в «Дельфине», но доказательств этому нет, хотя, на мой взгляд, этот отель был бы для них самым подходящим укрытием.
Я хочу, чтобы ты понял: хотя мне давно были известны эти слухи и рассказы о спрятанных сокровищах, я считал их не более чем легендами. Но так было до вчерашнего дня, когда я получил неоспоримые доказательства, которые и прилагаю к этому письму. К сожалению, они попали в мои руки в такой момент моей жизни, когда от них мне уже мало пользы. Я полагаю, что этот пергамент подлинный — больше, пожалуй, мне нечего добавить по этому поводу. Его принес мне сын недавно умершего старика слуги. Этот старик, служивший мне долгие годы здесь, в «Дельфине», в письме сообщает, что он прямой потомок одного из тех, кто спасся от преследования после Бруклендской битвы, и посылает мне эти подсказки без каких-либо комментариев, кроме упоминания о том, что он меня помнит и благодарен за проявленную к нему доброту.
А это значит, что тебе, мой дорогой мальчик, предстоит кое-что сделать. Признаюсь, в твоем возрасте я за возможность заняться таким делом отдал бы все на свете. Сокровища может и не быть, но, если оно есть и ты сумеешь его найти для своей мамы, ты окажешь ей огромную помощь. Однако не слишком разочаровывайся, если ничего не найдешь, и не жди слишком многого. Если подсказки подлинные, могут найтись и другие люди, охотники за этим сокровищем, так что ты должен быть начеку, действовать осторожно и хранить все в тайне. И не беспокой раньше времени всем этим маму — за исключением самых крайних случаев.
Должен сообщить тебе еще кое-что. Я положил это письмо в Библию по причине, которую ты, возможно, скоро поймешь. Содержимое ящика, надеюсь, поможет тебе в поисках, так как я собрал множество документов и писем, относящихся к действиям контрабандистов в этом районе. Карту, я полагаю, тебе следует изучить самым тщательным образом. Я обнаружил ее здесь, в заложенном кирпичами стенном шкафу в гостиной, много лет назад, и, кажется, на ней показаны тропы, которыми пользовались контрабандисты на Ромни-Марч и на равнинах к западу от Рая. Ты, вероятно, заметишь, что художник, рисовавший карту, изобразил Дельфина в центре Рая и все маршруты непременно проходят через наш старинный городок.
Итак, мой милый мальчик, я желаю тебе всяческих благ и успеха в поисках. Что бы ни случилось, всегда помни о том, каким бы хотел видеть тебя твой отец и какие надежды возлагает на тебя твоя мама. Именно по причине моей уверенности в том, что ты не забудешь обо всем этом, я принял решение передать эти бумаги тебе, а не моему старинному другу мистеру Хардингу, который все равно не поверил бы в сокровища, даже если бы увидел их перед своими глазами. Твоей маме я ничего не объяснял, а сказал только, что хочу, чтобы этот ящик был передан тебе.
Мне очень жаль, что мы не были знакомы.
С любовью, твой двоюродный дед Чарльз».
Джон застыл с письмом в руке, глядя в окно. Пенни, опустившись на колени рядом со стулом, дочитывала последние строчки. После этого она тоже не произнесла ни слова, и, оглянувшись, он заметил слезы на ее щеках. Он и сам чувствовал себя подавленно. И у него хватило такта молча подождать, пока она сама не заговорит.
— Где эта подсказка? Где она? — сказала Пенни очень тихо.
Подсказка была прикреплена к последней странице письма и представляла собой всего лишь потертый обрывок пергамента с несколькими буквами и цифрами:
«НЗ 8 апрель 7».
— Джон, ты видишь, я была права! Я всегда верила, что здесь должны быть сокровища… И я тебе вот еще что скажу, если ты сам об этом не подумал. Этот клочок бумаги — как раз то, что ищет мистер Грэндон… Это то, за чем он охотится, — те самые таинственные документы. Ты увидишь, что мистер Чарльз окажется прав — найдутся другие охотники за сокровищами. — Она встала, повернулась лицом к нему. — Джон, ты обещал, что мы будем заниматься этим вместе, ведь так? Только мы вдвоем и больше никто — пока не найдем сокровища, правда? Ты мне клянешься, Джон? Скажи, что клянешься.
Он тоже встал, взъерошил ее рыжие волосы:
— Конечно, клянусь. Я и не смог бы сделать это сам, Рыжик.
Они вернулись к столу, посмотрели на царящий там беспорядок.
— Пить хочется после такой работы, — сказал Джон. — Может, сходишь вниз за заваркой, а я пока поставлю чайник и немного приберу здесь, а потом займемся подсказкой.
Когда грязная посуда после чая присоединилась к той, что уже стояла на краю стола после пикника, Джон опять взял в руки пергамент. Но чем дольше они разглядывали его, тем меньше понимали, что все это означает. Пенни предположила, что «НЗ» — это место на карте, помеченное такими буквами, но, тщательно осмотрев карту, они не смогли найти там каких-либо отдельных букв или цифр.
— Что это какая-то дата, совершенно понятно, — сказал наконец Джон. — А не может она относиться к какому-нибудь письму из этих пачек в ящике?
— Тут все непонятно, — возразила Пенни. — Это может быть 8 апреля 1857 года или 1867, 1877, или 1907, или 1927, или 1937, или это может быть 7 апреля, а восьмерка впереди, чтобы было труднее понять. И я не понимаю, как одно из этих писем может иметь к этому отношение. Ведь дядя Чарльз написал, что получал их из самых разных мест… Во всяком случае, я лично не вижу никакой связи между подсказкой и его письмом.
Джон уныло кивнул:
— И это «НЗ» меня просто ставит в тупик. Это могут быть и чьи-то инициалы… Стоп! Кажется, у меня блестящая идея! Пенни, это может быть… Смотри! Дядя сказал, что «положил письмо в Библию по причине, которую ты, возможно, скоро поймешь…». А что, если «НЗ» означает Новый Завет? Возможно, это он успел разгадать. Но тогда, значит, он положил письмо в Библию, чтобы дать нам начальный толчок.
Пенни восхищенно посмотрела на него.
— Конечно, ты прав, Джон! Найди Новый Завет, но только не представляю, какое отношение может к этому иметь 8 апреля.
Джон расстегнул бронзовую застежку переплета Библии и раскрыл ее.
— Найди оглавление, там сначала идут Евангелия от Матфея, Марка, Луки и Иоанна, — энергично взялась за дело Пенни. — Все остальные книги идут потом, а в конце «Откровение» — это легко запомнить.
