Остров безветрия - Воскобойников Валерий Михайлович (бесплатные книги онлайн без регистрации txt) 📗
— Экспедиция капитана Палтусова.
— Какого капитана? — переспросила Оля.
— Капитана Палтусова. Вам её из музея дали?
— Да нет. Она у нас дома лежит.
— Дома? — Оле показалось, что Максим даже не поверил.
— В сундуке. Там ещё есть другие фотографии.
Оля переписывала из дневника Максима уроки и в который раз тихо возмущалась, глядя на его каракули. А он продолжал разглядывать фотографию.
— Вот сам капитан Палтусов, в середине, с длинными усами. А это штурман, он так и не поплыл в тот рейс, потому что сломал ногу… Можно, я эту фотографию одному человеку покажу?
Оля фотографию отдавать не собиралась. Но тут в двери щёлкнул замок. Теперь и в самом деле пришли мама с папой, Оля успела лишь проговорить шёпотом:
— Спрячь быстрей!
И Максим сунул фотографию в свой дневник.
Вторая фотография
К счастью, в кармане завалялась двухкопеечная монета, а около дома Оли был телефон-автомат.
К счастью, Матвей Петрович был у себя. Из малопонятных восклицаний Максима он понял одно: случилось важное. И сказал, чтобы Максим не медленно топал к нему.
Три дня назад Матвей Петрович с гордостью выложил точно такую же желтоватую фотографию.
— Нашёл всё-таки! Пришлось тысяч двадцать снимков пересмотреть. Ведь говорил, что найду!
Теперь эта фотография красовалась на стенде «Полярная экспедиция капитана Палтусова». А раньше там были только три снимка: самого капитана и бравого усатого моряка, его фельдшера, да шхуны «Святой Пётр».
Матвей Петрович недавно отыскал старика, который мальчишкой наблюдал за торжественным отплытием шхуны. Бывший мальчишка, теперь старик, уверял, что весь экипаж снялся у борта корабля в Петербургской гавани, а снимал их фотограф Карл Булла.
Ещё полгода Матвей Петрович искал следы фотографа. Он нашёл его сына. Сын тоже был фотографом, только изменил фамилию. Фотограф-сын разрешил Матвею Петровичу порыться в архиве отца. И через две недели Матвей Петрович нашёл нужную фотографию!
— Понимаешь, у меня руки затряслись, когда я вытащил её из конверта. Гляжу — точно, в середине сам капитан Палтусов, а рядом — штурман.
Ведь прежде считали, что общей фотографии экспедиции нет и не будет! А всего через три дня Максим в обычной квартире на собственной улице у своей ничем не примечательной одноклассницы обнаружил вторую такую же фотографию!
Было от чего разволноваться.
Максим подбежал к музейному служебному входу. Звонок находился высоко, но едва Максим дотронулся до него, как дверь открылась. Матвей Петрович, одетый в валенки, в меховую безрукавку, уже ждал его.
— Давай твою фотографию, — сказал он сразу.
Они прошли в боковой зал, где был стенд русских арктических экспедиций, и зажгли большой свет.
Матвей Петрович взял фотографию, приложил её к той, что была на стенде, и удивлённо кашлянул.
— Та, да не та! Сам смотри: на моей фотографии капитан и штурман смотрят прямо. А на твоей — слегка повернулись друг к другу, будто разговаривают. А матросик с краю — тот и вовсе отвернулся.
Максим вгляделся. И верно, весь экипаж сидел точно так же, кроме этих троих людей. Значит, снимок был сделан с другого негатива!
— Хоть и маленькое, но открытие! — проговорил радостно смотритель. Где взял?
Максим стал было объяснять ему где.
— Найдёнова? — перебил смотритель и с полминуты повспоминал. — Такой фамилии в списке экспедиции нет. — Он взглянул на часы. — Завтра профессору Михаилу Ивановичу позвоню, обрадую. Ему твоя фотография, может быть, пригодится для новой книги.
Часть вторая
Хорошее настроение
День стоял солнечный, радостный.
У Оли настроение тоже было солнечным.
И гипсовую повязку с неё уже сняли, и сегодня весь день ей хотелось петь. Сначала, напевая про себя, она сходила в поликлинику — к врачу не было никакой очереди. Врач тоже попался весёлый, он потрогал место Олиного вывиха и сказал медсестре:
— Теперь эта девочка на своей ноге будет прыгать, как олимпийская чемпионка.
Потом, всё также напевая про себя, Оля побежала к маминому дворцу.
Сейчас бригада мамы отделывала дворец графа Гостомыслова. Он был недалеко от дома, на Невском. Мама показывала этот дворец Оле и папе. Там были большие гулкие залы с красивой лепкой и росписями на потолках, но в некоторых местах украшения от старости отваливались.
— Хорошо работали мастера в прежнее время, — говорила мама, — но и мои девочки не хуже сделают. К весне будет дворец новеньким!
Мама показалась в окне. Она улыбнулась и помахала рукой.
— К тебе сейчас можно? — спросила Оля. Мама сделала серьёзное лицо и развела руками: «Нельзя, надо работать!» Оля поняла.
— Меня выписали, и я завтра в школу иду, — похвасталась она.
Мама снова заулыбалась:
— Только пока тебе нельзя много ходить. Возвращайся потихоньку домой.
Оля хотела поговорить ещё, но мама уже отошла от окна, и ей тоже пришлось повернуть к дому.
У ворот в своём куцем пальтишке и ушанке блином стоял её бывший Злейший Враг номер один Максим Михеев. Лицо его было таким озабоченным и серьёзным, что Оля уже издали перестала улыбаться.
— Найдёнова, Оля, — заговорил Максим почему-то шёпотом, — а я тебя жду.
Оля недовольно пожала плечами: «Жди, если хочется».
— Скажи, пожалуйста, ты кого-нибудь знаешь на той фотографии? — продолжал Максим тем же шёпотом, но очень вежливо.
— Откуда я могу знать? Конечно, нет. — Оля шла по широкому двору к своей парадной, но Максим не отставал.
— Можно я к тебе сейчас в гости приду?
Ей так хотелось ответить: «Мне не когда, нельзя». Или ещё что-нибудь та кое похожее. Но вежливость победила. Оля снова с деланно равнодушным лицом пожала плечами и сказала:
— Иди. Только у меня дома никого нет.
— И хорошо, что нет! — обрадовался Максим. Он даже тугую дверь в парадной открыл перед Олей и пропустил её первой на лестницу.
— Здравия желаю! Оля, привет! - прокричал Орлик, когда они вошли в прихожую. — А ты кто такой? Жизнь удалась? — спросил он у Максима.
И Максим снова растерялся. А потом тихо ответил:
— Нет, ещё не удалась.
Но попугай уже молча топал по жёрдочке.
— у вас ещё другие есть фотографии кроме той? Можно посмотреть?
С одной стороны, Оле хотелось и самой узнать, что там хранится в сундуке, а вдвоём смотреть всегда интереснее. Но не со Злейшим же Врагом номер один делиться тайнами. И она неопределенно ответила:
— Мама не разрешает их трогать.
И тут наступила решающая минута.
Если бы Максим удержался и, горестно вздохнув, повернулся к выходу, продолжение этой истории было бы другим и наступило бы лет через тридцать, а то бы и вовсе не наступило.
Но Максим не сдержался.
— У вас на фотографии знаменитый капитан Палтусов, полярный исследователь. И в музее есть такая же, но чуть другая, мы уже проверили. Это важно для истории.
Лицо у Максима было сейчас никаким не вражеским, а самым обыкновенным и очень серьёзным. Можно было поду мать, что от этой мутной фотографии зависит вся его будущая жизнь.
Оля молча подошла к сундуку, сняла коврик и подняла крышку.
Максим нагнулся, осторожно взял од ну фотографию, другую. На них была та же группа моряков, только по частям и крупнее. Дальше лежали три толстенные тетради, перевязанные бечёвкой.
Максим развязал узел, открыл верхнюю тетрадь, взял сразу следующую, тоже открыл, выпрямился и схватил Олю за руку.
— Оля! Мы нашли дневники капитана Палтусова!
— Какие дневники?
В первый момент ей пришли на ум школьные дневники с отметками и подписями учителей.
— Экспедиция пропала без вести, а его дневники — здесь! У вас в сундуке. В вашем сундуке у вас дома!
Прежде Оля не видела, как радуются сумасшедшие. Теперь она знала, какими они бывают. Максим ходил по прихожей, бил себя по голове, хохотал, подпрыгивал на одной ножке, снова ударял себя по голове.
