Миллион в копилке - Гусев Валерий Борисович (электронные книги без регистрации TXT) 📗

– Ты что? – спросил я. – Онемел от радости?

И тут в ушах у меня что-то щелкнуло, и я услышал:

– ...не я онемел, а ты оглох. Слишком маленькое расстояние до маячка, а он очень сильный сигнал дает. Нужно было в плейере звук уменьшить. Понял?

– Предупреждать надо, – проворчал я, – а то без ушей останусь. Ладно, хватит. Испытания прошли успешно.

– Ничего не хватит. Проверим по полной программе.

И они завязали мне глаза и стали гонять меня «по полной программе». Санек ходил по квартире, тихонечко, на цыпочках, а я «ловил» его с помощью устройства «Я – Гриша!». И как ни странно, все получалось. Я вертел плейер по сторонам и, как только звук достигал полной мощности, поднимал руку. Мы делали проверку: стрелка всегда показывала на значок-маячок.

– Здорово! – сказал я. – Теперь этот Козлов никуда от нас не денется. Только, Санек, уж очень у тебя маячок приметный.

– Другого не нашлось. Что было, то и взял. Это батин значок. Фирменный.

Такие фирменные значки на любом углу продают. Ну, что поделаешь. Что есть – тем и обойдемся.

Я забрал магнитофон и пошел с ним домой, а Лешка и Санек пошли дежурить у ларька.

...А там произошло вот что.

Когда, как обычно, приехал за деньгами Гурген Ашотыч, Козлов сказал ему:

– Я увольняюсь.

– Что такое, дорогой? – удивился Гурген. – Что тебе плохо? Зарплата, да?

– Мне у вас все плохо. Свое дело открываю, – заносчиво сказал Козлов.

– Разбогател, да? – рассмеялся Гурген. – Наследство от тети получил?

– Это не ваше дело! – обнаглел Козлов. – Давайте мне расчет, и расстанемся друзьями. По-хорошему.

– Нет, дорогой, – зашипел, как проколотая шина, Гурген. – Мы не расстанемся друзьями. Мы расстанемся врагами! А я никому не пожелаю быть у Гургена врагом.

Но он грозился не так уверенно, как раньше. Видно, осторожного Гургена насторожили изменения в характере прежде безропотного продавца. Кто знает, не нашел ли он нового хозяина? Посильнее и покруче.

– Вы меня не пугайте, – все так же нахально и вызывающе говорил Козлов. – Давайте расчет – и до свидания.

– Завтра, дорогой. Отработаешь еще день и получишь сполна.

– Завтра я не могу. На дачу еду.

– Откуда дача, дорогой? – засмеялся Гурген. – У тебя всего один костюм. А ты мне про дачу врешь. Зачем так делаешь, а? Приходи завтра.

– Ни за что! – и Козлов гордо сложил руки на груди.

– Тогда и деньги не получишь, – сказал Гурген, садясь в машину и высовывая в окошко фигу.

– Обойдусь! – крикнул ему вслед Козлов и добавил: – Дурак!

Гурген затормозил, собираясь вылезти из машины, но Козлов уже шагал по улице, потерявшись в толпе пешеходов.

Наутро мы были готовы. Родителям мы сказали, что Лена пригласила нас на дачу на весь день.

Алешка даже приукрасил это вранье:

– Гербарий соберу. Из всяких опавших листьев. Нам давно уже задавали.

– Ты приглядывай за ним, Дима, – наказала мне мама. – Смотри, чтобы он за гербарием на деревья не лазил.

– А мы вечером в гости пойдем, – сказал папа. – Возьмем ваш магнитофон, не возражаете? Потанцуем, музыку послушаем...

Конечно, мы не возражали. Все равно он не работает.

В восемь ноль-ноль вся наша «опергруппа» собралась возле дома, откуда Козлов должен был отправиться на торги – продавать монету.

Мы сели под грибком, в стороне от подъезда, и стали ждать.

– А если он на машине поедет? – забеспокоился Санек.

– На какой машине? – успокоил его Алешка. – Сам ведь слышал – у него всего один костюм.

– Ну и что? Может, костюм один, а машины две!

Их спор прервал сам продавец Козлов. Он вышел из подъезда и направился к вокзалу. Это хорошо, потому что в метро у нас были бы проблемы с Нордом.

Мы двинулись за ним в таком порядке: сначала я, потому что Козлов меня не знал и наверняка не запомнил, за мной – Алешка, а замыкающими – Лена с Нордом и Саньком. Норда она держала на поводке, а Санька – за рукав. Как обычно.

Чем ближе мы подходили к вокзалу, тем больше становилось народу. День был солнечный, теплый, и многие хотели побывать на даче или просто за городом перед началом поздней осени.

Сначала я шел за Козловым почти вплотную, стараясь не потерять из вида его спину в черной куртке. И сделать главное – нацепить в удобный момент на него наш маячок. Значок был простой, с булавочкой. Главное, не проткнуть куртку насквозь, а то он сразу почувствует. Такой момент выдался, когда мы в толпе пешеходов скучились у светофора. Я протолкался к Козлову поближе, оглянулся – никто не смотрел на меня, все, задрав головы, смотрели на светофор, ждали зеленый свет, – и воткнул иголку значка в его спину. Точнее – в куртку, конечно, на спине. Получилось удачно, Козлов даже не ойкнул. А ярко-красный значок на черной материи был виден отлично, даже издалека.

И сделал я это очень вовремя. Мы шли уже сплошной толпой, нас обгоняли, мы обгоняли и вскоре, уже недалеко от вокзала, я окончательно потерял Козлова из виду.

Тут-то я и включил нашего «Гришу» конструкции Санька. «Гриша» послушно запищал. Повертев плейер туда-сюда, я по его указанию пересек площадь и оказался у входа в павильон с кассами. В одной из дверей мелькнул красный кружок на черном фоне. Сработал «Гриша»!

Я обернулся. Все в порядке. Вон Алеха мне подмигивает, а вон Ленка со своим лохматым другом.

И я ринулся к кассам. И успел встать в очередь сразу за Козловым. Когда он подошел к окошку, то сказал:

– До Ильинки. Один.

И я сказал, когда он отошел:

– До Ильинки и обратно. Четыре и собака.

Денег хватило в обрез.

На платформе мы собрались вместе и сели в один вагон с Козловым, но только в другом конце.

Норд улегся у наших ног, между сиденьями. А мы сели друг напротив друга.

Народу в вагоне было много, и скоро стало жарко, потому что окон никто не открывал – все-таки осень, хоть и ранняя. И мы расстегнули куртки, а Санек даже снял шапку, повертел ее в руках, не зная, куда деть, и положил вверх дном перед мордой Норда.

Тот сунул в нее нос, ничего там не нашел, вздохнул и успокоился, положив голову на лапы.

А поезд все шел и шел. Останавливался и останавливался. И снова стучал и стучал колесами.

За окнами уже давно исчезли городские дома и потянулись среди оранжевых лесов дачные поселки, поля и огороды. А иногда ярко синел какой-нибудь сельский пруд, и даже отсюда чувствовалось, какая сейчас в нем холодная вода.

Где-то через полчаса мы поменялись местами. И теперь за Козловым смотрели мы с Алешкой, а Лена и Санек уставились в окно.

– Боровая, – прохрипел в динамике голос машиниста. – Следующая – Ильинка.

Мы как по команде поднялись и пошли в тот тамбур, который был подальше от Козлова. Санек поднял свою шапку и хотел уже было нахлобучить ее на голову, как в ней что-то зазвенело. Он глянул внутрь и выпучил глаза:

– Ребята! – Прошептал он. – Деньги!

Я тоже заглянул в шапку – она была полна мелочи и даже бумажек. Опять волшебник!

Алешка с Леной одновременно расхохотались.

– Это пассажиры нам накидали! Милостыню.

Точно! Едут какие-то дети с собакой. У бедной собачки под носом лежит шапка... Люди у нас добрые, да и привычные за последние годы к тому, что много стало бедных. И людей, и собак. А так как мы в четыре глаза смотрели за Козловым, а в четыре других за окно, то и не заметили, как в шапку кидали деньги. Стыдно, конечно, но, как оказалось, очень кстати.

А Санек недовольно проворчал:

– Жаль, я батину шапку не взял, она размером намного больше моей.