Ночь восставших мертвецов - Усачева Елена Александровна (электронные книги без регистрации .TXT) 📗
— Я подумал, — не спеша начал он, — что не стоит пользоваться вещью, не зная инструкции. Может так случиться, что ты будешь пользоваться ею не по назначению. Поэтому я пошел в букинистический магазин и спросил о пергаменте. И мне там рассказали одну очень интересную историю…
— Погоди. — Шагунов с трудом поспевал за мыслью одноклассника. — Ты пошел в «Букинист»? Что ты им сказал?
— Не им, а ему, — важно поправил Ильку Сидоров. — Продавцу. Я ему рассказал, что в школе у нас творятся странные дела: кукла какая-то по коридорам расхаживает, — и описал ее. Угадай, что было потом.
— Он тебя в милицию сдал, — хмуро ответил Шагунов. — Решил, что ты украл пергамент.
— Не угадал. Продавец стал мне сказки рассказывать. Что, мол, давным-давно, еще в Средневековье, жил искусный мастер, кожевник. Его единственная дочь заболела и лежала при смерти. Тогда пошел мастер к колдуну и стал просить сохранить жизнь любимой дочери. Колдун долго отказывался, а потом пожалел мастера и велел принести куклу, похожую на его дочь. Мастер принес такую куклу…
— Улю? — стал догадываться об окончании сказки Илька.
Сидоров предостерегающе поднял руку:
— Колдун предупредил, что мастеру может не понравиться то, что получится в итоге. Но мастеру очень не хотелось терять любимую дочь навсегда. Колдун попросил у мастера пергамент, наполнил его жизнью девочки и вложил пергамент в куклу. Девочка была слепа, поэтому кукла ожила, но осталась без глаз.
— Без глаз? — повторил Илька.
— Кукла стала жить у мастера, — продолжил свой рассказ Левка. — Но она была лишь жалким подобием его дочери. Она была капризна, жестока и постоянно требовала, чтобы ей сделали глаза. Под конец мастер понял, что ошибся. Он попытался вынуть из куклы пергамент, но она не далась и убежала. С тех пор каждые тридцать три года эта кукла появляется среди людей и ищет себе глаза. Лет двести назад куклу вроде бы уничтожили, по крайней мере пергамент пропал. Но тридцать три года назад она появилась опять. И снова стала искать себе глаза. И говорят, скоро найдет.
— Что ты мне тут детские страшилки рассказываешь? — не выдержал Шагунов. — Где ты этого бреда наслушался!
— Ты сам не понимаешь, во что лезешь, — с жаром заговорил Левка. — И кукла, и записка оказались у тебя не случайно. Это все она подстроила, Уля. Кукла не будет тебя слушаться, потому что на пергаменте написано не твое глупое «крвыч», а слово, которое еще задолго до тебя написали.
— Какое слово? — пробормотал Илька.
— Какое… — вздохнул Левка. — Кто ж его знает. Найти бы того колдуна и спросить. Но он уже больше семи столетий, как помер.
— Что же это получается? — Илька почесал затылок, но яснее не стало. — Выходит, меня использовали?
— Ты внимательно пергамент изучал, прежде чем свое слово на нем корябать? — спросил Сидоров.
Шагунов отрицательно мотнул головой.
— Продавец говорил, что слово это там так и осталось, только стерлось сильно.
— А-а-а! — Илька стал кое-что понимать. — То-то она так на меня всегда смотрела… Все про глаза твердила. И ведь, правда, приказы не выполняла. Эх, заново бы на пергамент посмотреть! Я бы это слово обязательно нашел!
— И что бы тогда сделал? — грустно покачал головой Левка — все-таки Шагунов был неисправим. — Я же тебе говорю — кукла опасна! От нее нужно избавляться, пока она сама от нас не избавилась.
— Как избавляться? — одними губами спросил Шагунов.
— Надо идти в магазин, все рассказывать и просить помощи, — жестко произнес Сидоров. — Продавец говорил, что нас подставили. Что тебя специально выбрали, что они не отстанут от тебя, пока не добьются своего.
— А чего она хочет? — жалобно спросил Илька.
— Человека, который ей даст глаза, — просто ответил Левка. — И власти над миром.
В комнате повисла тишина. Левка жестко смотрел на приятеля и ждал, что тот скажет. Илька хлопал ресницами, пытаясь выдать хотя бы одну мысль. Но в голове было пусто.
— Идем в «Букинист».
Сидоров встал.
— Да, идем, — машинально согласился Шагунов.
Телефонный звонок прозвенел так неожиданно и требовательно, что ребята одновременно кинулись в коридор.
— Помогите! — раздался из телефонной трубки истошный голос Сашки Квасникова. — Они…
Гудки отбоя ударили в барабанные перепонки.
— Не успели, — подавленно пробормотал Шагунов.
— Вот и кукла нашлась, — зло процедил сквозь зубы Левка. — Теперь мы точно знаем, где она находится.
Илька поискал в коридоре какое-нибудь оружие, подхватил веник и побежал следом за приятелем, чьи шаги уже были слышны на лестничной клетке.
Глава III
Илька теряет глаза
Они опоздали.
Дома у Квасникова их встретила расстроенная Сашкина мать, которая на все вопросы отрицательно качала головой. За ее спиной виднелся ужасный бардак.
Илька с Левкой снова оказались во дворе. Шагунов выбросил оказавшийся ненужным веник.
— Черт знает что, — бушевал Илька. — Сначала звонит, потом смывается! Мог бы и нас подождать.
Левка раздражение друга не разделял. Он стоял в подъезде и вертел головой, словно пытался рассмотреть какую-то мелкую птичку в ветвях деревьев.
— Вряд ли они далеко ушли, — задумчиво произнес Сидоров. — Мы их еще можем догнать. Идем.
— Кого ты собрался догонять? — орал Илька. — Куда этот балбес мог отправиться?
— Наша кукла вышла на тропу войны, — пробормотал Левка. — И теперь либо она нас, либо мы ее…
— Вы случайно не мальчика ищете?
В пылу спора ребята и не заметили, что в подъезде на лавочке сидит человек. Это был мужчина, скорее старик, худой, с короткими седыми волосами, с острым носом и подбородком. Лицо у него было бледно и неподвижно, словно принадлежало не живому человеку, а кукле…
Впрочем, о куклах думать сейчас не хотелось.
— Вы видели? — кинулся к старику Илька. — Мальчик… Да, мальчик! Двенадцать лет, полноватый такой. Куда его понесли?
— Понесли? — Голос у старика был чуть глуховат, а взгляд холодно колюч. Он смотрел невероятно внимательно, словно гипнотизировал. — Почему понесли? Он сам шел. У него еще с собой кукла была. Я удивился, зачем мальчику эта игрушка.
— Кукла! — От волнения Шагунов ударил кулаком по раскрытой ладони. — Куда они пошли?
— Туда, — старик неопределенно махнул куда-то влево.
Илька с Левкой посмотрели в указанном направлении. Там было шоссе, метро и множество автобусных остановок.
— Что он там забыл? — взвыл Илька.
— Он пошел на кладбище, — ответил старик.
Шагунов крутанулся на пятках. Старик сидел, чуть подавшись корпусом вперед. Спину при этом он держал невероятно ровно для своего возраста.
— На кладбище, — кивнул старик. — Они проходили мимо, и я слышал, как они об этом говорили.
— С кем это он разговаривал? — с недоверием спросил Левка. — С куклой?
— С ним еще кто-то шел. Я не разглядел. — Старик поднялся. Губы его были недовольно сжаты, словно своим недоверием ребята его обидели. — Они говорили о кладбище и о школе. Хотели и туда сходить. Может, это был его отец?
— Нет у Сашки никакого отца! — выпалил Илька и повернулся к Левке. — Идем скорее! Мы их догоним!
Сидоров не шелохнулся. Он внимательно смотрел на старика. Под этим пристальным взглядом старик развернулся и пошел прочь.
— Шевелись! Что ты застыл? — торопил приятеля Шагунов.
— Не нравится мне это. — Левка сдвинулся с места, но было видно, что мыслями он где-то очень далеко. — Чтобы Сашка добровольно пошел с куклой да еще с каким-то неизвестным…
Илька махнул рукой и побежал вперед.
Он себе никогда не простит, если с Квасниковым что-то случится. Во всей этой ситуации виноват он, Илька. Не вылези он вперед с этим дурацким пергаментом, все бы мирно продолжали учиться в школе. Конечно, редко какие Илькины идеи проходили безнаказанно. Но такого всепоглощающего чувства вины у Шагунова еще не рождалось.
