Простофиля и заклятье древних духов - Сотников Владимир Михайлович (книги без регистрации полные версии .TXT) 📗
– Что случилось? – перебил эту взволнованную речь Иван Сергеевич. – Что с фрагментами?
– Их нет, – просто ответил Вадим. – Они исчезли.
И он почему-то посмотрел на ребят. Они невольно прижались друг к другу.
Глава V. ОЧЕРЕДНАЯ ПРОПАЖА
Никакого расследования Иван Сергеевич проводить не разрешил.
– Я не хочу омрачать доброжелательную атмосферу нашей экспедиции действиями полицейского характера, – сказал он. – Расследование означало бы взаимную подозрительность. Тоже мне, детективная ситуация! Из нескольких человек надо найти виновного! Да ерунда все это.
– Как это ерунда, Иван Сергеевич? – то приседал, то подпрыгивал от негодования Вадим. Казавшийся раньше молчаливым, он сейчас прямо извергал из себя потоки красноречия. – Вы понимаете, Иван Сергеевич, что ваше решение косвенно подтверждает мою собственную вину? Вы хотите сказать, я сам потерял эти фрагменты? Смахнул со стола, в конце концов?! Позвольте заметить вам, дорогой Иван Сергеевич, такого не бывало за двадцать лет моей работы. И не кабинетной, подчеркиваю, работы, а в трудных полевых условиях. И уж в неловкости, неряшливости и забывчивости обвинить меня сложно! Я осмелюсь утверждать, что фрагменты… пропали с чьей-то помощью!
Последние слова Вадим подыскивал несколько секунд. Наверное, сначала хотел сказать что-нибудь более резкое, но потом передумал.
– Вадим, нам надо поговорить наедине, – сказал Иван Сергеевич и обратился ко всем: – Продолжайте заниматься своими делами. А мы с Вадимом поищем фрагменты. И найдем.
– Давайте, я помогу, – предложила Аська. – Знаете, как я искать умею? Я однажды на спор на большой поляне рубль нашла! В траве!
– Нет, Ася, спасибо за помощь, – улыбнулся Иван Сергеевич. – Я уверен, что твои способности тратить на такое легкое дело, как поиски осколков сосуда, вовсе ни к чему. Ты лучше нам потом что-нибудь посложнее найдешь. Ладно?
– Запросто! – махнула ладошкой Аська.
Не очень-то все успокоились. Хоть и ничего не говорили друг другу, но чувствовалось, что все думают только о пропаже. И из вагончика Вадима, куда он скрылся с Иваном Сергеевичем, не доносилось никаких криков. Например: «Нашли, нашли!» – чего, кстати, все невольно ожидали.
Ахмед возле джипа ремонтировал какой-то прибор вроде миноискателя. Скорее не ремонтировал, а менял в нем батарею. Но очень уж старательно он разложил вокруг себя целый ряд блестящих красивых инструментов. Хотя даже на первый взгляд было видно, что для такой нехитрой операции достаточно обыкновенной отвертки. Как нравилось египтянину его занятие! Он так любовно брал один инструмент за другим, касался ими прибора и осторожно возвращал на место… В другое время ребята, конечно же, заинтересовались бы этим приборчиком. Наверное, он может обнаруживать металлические предметы на большой глубине. Но сейчас было не до этого.
Нонна Матвеевна опять забралась в свою палатку, – наверное, расшифровка иероглифа еще не закончилась. Кстати, ребята не очень понимали: как можно расшифровывать один иероглиф? Его или знаешь, или не знаешь, но как это – расшифровывать один значок? Конечно, они обязательно пристали бы к Нонне Матвеевне с расспросами. Если бы у них было другое настроение.
Тут Витя Огурцов опять позвал ребят к гробнице. Странное впечатление произвела на них эта экскурсия!
Рядом с вырубленным у основания скалы входом сидел пожилой египтянин. Увидев ребят, он подпрыгнул и вытянул вперед ладони – нельзя, мол. Тогда Витя Огурцов достал из кармана несколько блестящих карточек и протянул египтянину. Лицо старика стало таким удивленным, что изменилось до неузнаваемости. Как будто он превратился в другого человека! Он таращил глаза на всех ребят по очереди, потом заглядывал в карточки. Так ничего и не сказав, он протянул карточки обратно и остался стоять у входа, как столб. И выражение его лица не изменилось. Офонаревшее это было выражение.
– Удивился, что такие дети могут быть членами экспедиции, – сказал Витя Огурцов.
– А что это за карточки? – спросил Даня.
– Ваши персональные бэйджи, – объяснил Витя Огурцов. – Я не успел к ним прикрепить булавки, поэтому и не раздал вам, чтоб не потеряли. А так – будете носить их на одежде. Иначе вас никуда не пустят на всей территории раскопок.
– Кто не пустит? – спросила Аська. – А разве здесь не наша экспедиция?
– Конечно, наша, – хмыкнул лаборант. – Но видели старика? Это инспектор египетской Службы Древностей. В его обязанности входит контроль за всеми нашими находками. Ну и действиями, конечно. Вот он и следит, чтобы не было на территории базы посторонних.
– А если нацепим бэйджики, то он пустит нас куда угодно? – спросила Аська.
– Глупый вопрос, – прокомментировал Филя. – Тебе только что об этом сказали.
– Ну, не знаю, – уклончиво ответил Витя Огурцов. – Может, и пристанет, что без сопровождения взрослых. То есть меня. Но у меня ведь тоже работа, не могу я вас все время сопровождать. Так что вряд ли у вас будет полная свобода.
– Странно, – сказал Даня и повторил: – Странно! Никогда не думал, что здесь такие тюремные условия. И папа никогда не рассказывал об этом.
– А зачем ему было рассказывать? – засмеялся Витя Огурцов. – Ведь он, наверное, до последнего времени не знал, что вы сюда приедете. А потом просто не успел все рассказать. Решил, сами все увидите.
– Увидим, – многозначительно сказал Филя. – Посмотрим и увидим.
– Сразу вспоминается поговорка, – добавила Аня. – Поживем – увидим. Даже и представить себе не могла, что она будет вполне применима ко мне. К нам. Эта поговорка такая… Для взрослых.
– А мы дети, что ли? – проворчал Филя.
– Это вход в захоронение одного из важных чиновников, руководивших строительством пирамиды, – объяснил лаборант, когда они вошли в неширокий проход, ведущий наклонно вниз. – Скорее всего, второй по величине – пирамиды Хефрена. Кстати, нашли это захоронение тоже русские археологи, но давно, еще в начале двадцатого века.
– И с тех пор ведутся раскопки в одном и том же месте? – удивился Даня. – В одной гробнице?
– Ну, бывали долгие перерывы, – ответил Витя Огурцов. – Во время войн, например. Никакие археологи не могли тогда работать, это понятно. К тому же работы ведутся не только в самой гробнице, но и рядом – исследуется значительная территория. А это требует времени. И русские долго здесь не работали. Совсем недавно нас сюда пустили – как бы в благодарность за то, что первооткрывателями были наши соотечественники.
– Неужели еще что-нибудь можно найти? – удивился Филя.
Он смотрел на гладкий пол, гладкие стены, на которых кое-где сохранился орнамент и иероглифы.
«Да за сто лет, – думал он, – даже с перерывами, здесь можно исследовать все до мельчайших подробностей! И перекопать, как Аська свою песочницу».
– Представь себе, можно, – улыбнулся Витя Огурцов. – Например, черепки того самого палестинского сосуда, которые нашел Вадим. Правда, он нашел их снаружи, недалеко от входа, на небольшой глубине. Занесло песком, землей… А надписи на стенах расшифровываются годами. Кстати, Нонна Матвеевна считается одним из лучших в мире специалистов по чтению таких закорючек.
– Да, это тебе не азбука Морзе, – пробормотал Филя. – Даже не верится, что в этих каракулях есть какой-то смысл.
– Есть, – подтвердил лаборант. – И он очень даже хорошо передается современным языком. Нонна Матвеевна как-то прочла целое завещание потомкам. Говорит, что оставивший ту надпись был настоящим поэтом.
– Что, в рифму написал? – спросила Аська.
Витя Огурцов засмеялся, пожал плечами:
– Не знаю. Может быть.
– Поэтом – не обязательно в рифму, – объяснила Аня. – Наверное, Нонна Матвеевна имела в виду, что написано красиво, образно.
– Понятно, – сказала Аська. – Помнишь, тебя похвалили за сочинение? Сказали, молодец, образно написала.
Филя с Данькой прыснули.
– Иероглифами сочинение было написано? – спросил Филя. – Такими вот каракулями?
