Хонорик и его команда - Сотников Владимир Михайлович (мир книг .txt) 📗
– Можешь идти домой, – сказал он. – А я сам со своей тревогой разберусь. Вот, Нюк мне поможет.
– Разберетесь вы! – вздохнула Соня. – После вас только работу над ошибками делать. Давай уж вместе доведем проверку до конца.
– Надо скрыться куда-нибудь. – Макар огляделся по сторонам. – Что мы, рядом с этим Шкафом так и будем торчать, как две тумбочки?
Он улыбнулся своему сравнению и добавил:
– И в одной тумбочке – тепленький Нюк!
Но скрываться им не пришлось. Шкаф перестал прогуливаться по двору и направился к подъезду. Наверное, ему надоело торчать на улице, и он решил узнать, что там делается в квартире у Летчика.
Подождав минут пять, ребята тоже юркнули в подъезд. Все-таки лучше быть поближе к событиям, тогда шансы разведать побольше сразу возрастают!
На высокой крутой лестнице стояла гулкая тишина, только как эхо бубнили вверху какие-то голоса. Там, наверху, судя по адресу, была и квартира Летчика.
В надежде подслушать, о чем говорят эти голоса, Макар и Соня бесшумно поднялись по ступенькам вверх. Дверь квартиры Летчика была обита толстым слоем какого-то звуконепроницаемого материала, поэтому по бубнящим звукам угадывалось только, что в квартире есть люди, расслышать же их разговор было невозможно. Но вот настроение, с которым этот разговор велся, его тон… Интервью-то уж точно в таком тоне не берут! Два злых голоса что-то требовали, а один, испуганный, что-то робко отвечал.
– Слышишь? – хмыкнул Макар. – Ты, кажется, недавно хотела быть журналисткой? Тоже будешь так разговаривать с героями своих репортажей?
Соня не оценила его иронии. По ее лицу было видно, что она уже ни в каких журналистов не верит. Вдруг тон разговора стал еще выше, еще напряженнее, звякнул замок… Макару и Соне ничего не оставалось, как метнуться за спасительную трубу мусоропровода.
Дверь приоткрылась, и наконец стали различимы отдельные слова.
– Хватит мозги пудрить! – донеслось до ребят. – Уик-энд начинается, нам на заслуженный отдых пора. А ты, пока больным прикинулся, подумай, стоит ли тебе из-за какой-то глупости жизнью рисковать. У тебя вон и так всего полно! Квартира от игрушек ломится. Кстати, парочку мы все-таки прихватим. На память, – захохотал этот неизвестный человек.
– Это же шкатулка князя Татарского и царский червонец! – жалобно всхлипнул другой голос.
Макар узнал Летчика.
– Так, объясняю для тупых! – произнес первый голос. – Ты у нас вроде бы не князь, а чужие вещи брать нехорошо. Червонец – это нам за потерянное с тобой время. Время – деньги. Так что видишь, какие мы справедливые. Ради нашей справедливости мы через денек еще раз наведаемся. Последний раз… Если не получим, что заказывали, не будешь ты больше ни на своем бульдозере кататься, ни со своими игрушками играться, ни по своей лестнице спускаться.
Засмеявшись собственному остроумию, человек пошел по лестнице вниз. За ним двинулся кто-то грузный – наверное, Шкаф. Слышно стало, как они переговариваются. Точнее, говорил только один человек – тот, который угрожал Летчику. Его спутник, то есть Шкаф, только сопел в ответ.
– Да, золото – это вещь. Видишь, почти не потускнело. Или он его кислотой какой-нибудь ошпарил? А может, фальшивое? Ну-ка, попробуй его на зуб. Зря тебя, что ли, Слоном называют – у них зубы крепкие!
«Шкаф ожил и стал Слоном, – подумал Макар. – Интересная жизнь у этих существ!»
Дверь Летчика почему-то не захлопнулась, хотя послышались удаляющиеся в глубь квартиры шаги. Выглянув из-за мусоропровода, ребята услышали, как в квартире открывается кран и звякает стакан – наверное, Летчик от волнения пил воду. Скорее всего от этого волнения он и дверь забыл закрыть.
Воспользовавшись этим, Макар и Соня, не сговариваясь, подкрались к двери. Две головы с интересом заглянули в дверную щель, а под ними с таким же интересом крутил мордочкой хонорик.
И было от чего появиться интересу! Это была не квартира, а целый музей. Ладошкина лампа Аладдина на фоне такого разнообразия выглядела ненужной жестянкой. Медные блюда, изъеденные ржавчиной ножи разных размеров, потрескавшиеся вазы, огромные старинные ключи…
Но рассмотреть все это получше Макар и Соня не успели, потому что из кухни снова донеслись шаги: Летчик возвращался к входной двери. Может быть, ребята с ним и заговорили бы, но люди ведь почему-то всегда убегают, если боятся быть застигнутыми за подглядыванием. Макар с Соней не стали исключением – они бросились вниз, выскочили на улицу и опомнились только во дворе.
Двор был пуст. Даже джип уже уехал.
– Стой! – Макар хлопнул себя по лбу. – Мы же к Летчику пришли, почему теперь убегаем сломя голову? Сейчас опять применим приемчик про хонориков-близнецов. А ты его своей красотой загипнотизируешь, – сказал он Соне. – Как того прораба на пруду. Сразу все расскажет и покажет!
– Нет, – вдруг решительно произнесла Соня. – Разговаривать с Петровым нам еще рано. Мне кажется, он такой же преступник, как и те, кто к нему приезжали…
Ничего себе открытие! Макар от удивления разжал руки и чудом поймал Нюка, когда тот уже выскользнул из-под его куртки.
Глава V
Знание – источник грусти и печали
Кончается одно, начинается другое. Так идет время, так чередуются все дела и события. Этот нехитрый закон жизни Макар открыл сам. И если, например, заканчивались каникулы, он не сильно расстраивался: ведь и школьные занятия тоже когда-нибудь закончатся и начнутся следующие каникулы, которые, возможно, будут даже лучше предыдущих.
Получалось, что Макар не просто открыл закон всемирного времятечения, а научился преодолевать печаль и уныние, которые иногда появлялись в конце какого-нибудь интересного занятия. Ну и что, что оно завершилось? Следующее может оказаться еще интересней!
Но, получается, не такие простые эти законы жизни, чтобы их легко было применять на практике. Вот, казалось бы, закончилась их проверка и найден Летчик. Сидит у себя в квартире, никакой не похищенный, живой и даже вполне здоровый. Но разве достигнута цель? Если проверка принесла столько вопросов, разве можно считать ее законченной? Явно пора было заменить слово «проверка» более подходящим. «Расследование» – пожалуй, будет поточнее.
И не заканчивается одно, начинается другое, а все продолжается! Расследование продолжается.
После долгого молчания Макар просто взорвался бесконечными вопросами. А кому их задавать, если не Соне – вот она, рядом? Он начал с самого главного.
– На Шкафа, то есть Слона, достаточно одним глазом глянуть, – сказал он, – и уже можно смело милицию вызывать: парочка преступлений, как минимум, на нем висит. Да и на его хозяине, по-моему, тоже, хотя мы его и не видели, а только слышали. Но почему ты с такой уверенностью Летчика в преступники записала? Сама же говорила, что обвинение без доказательства – это просто оскорбление.
– Ты видел его квартиру? Не всякий московский музей похвастается такими сокровищами, – ответила Соня.
– Какими еще сокровищами? – удивился Макар. – Что-то не видел я там ни сундуков с драгоценными камнями, ни жемчугов с бриллиантами. Ну, говорил он про шкатулку какого-то князя да про золотой червонец, но ведь все это у него забрали! Отняли, можно сказать.
– Ты как маленький, – снисходительно заметила Соня. – Измеряешь ценности золотом, бриллиантами, жемчугами. А историческая ценность – это понятие тебе что-нибудь говорит? Музейный экспонат, например? Ведь все эти вещи, которыми просто завалена квартира, Петров наверняка нашел на стройках, где он работал.
– Ну и молодец, – пожал плечами Макар. – Кто тебе мешает копаться в земле – хоть в песочнице во дворе, хоть на газоне? Просто Летчику повезло, что он на бульдозере работает. Пожалуйста, выучись водить бульдозер и выкапывай себе на здоровье всякие старинные вещи.
– Не так все просто, – покачала головой Соня. – Одно дело, если бы он копал в каком-нибудь карьере за городом. А в Москве, я точно знаю, любой найденный старинный предмет должен быть сдан в специальную комиссию. Она определит его ценность и решит, вернуть его нашедшему или поместить в музей для всеобщего обозрения.
