Большая книга ужасов - Усачева Елена Александровна (бесплатные книги онлайн без регистрации TXT) 📗
Подвал тонул в темноте.
– А я думал, ты после всего сюда никогда не придешь, – произнесла темнота. – Твоя возлюбленная? Красивая. А я черный ученик, – галантно представился голос.
– И ничего красивого в ней нет. Обыкновенная девчонка, – грубо прервал его Мишкин, чувствуя себя глупо оттого, что не видел, с кем общался. – Говори сразу, чего позвал?
Но прежде чем услышать ответ, Коля получил увесистый подзатыльник, отчего скатился вниз по лестнице. Зато здесь, внизу, хорошо было видно, что вдоль стены чернота была гуще.
– Я видел, вы вчера приходили, – трагическим тоном начал ученик. – Я даже кое-что узнать успел.
– Подожди, – перебила его Сонька. – Лучше скажи, все это началось три года назад, так?
– Наверное, я не очень слежу за временем. Когда у тебя впереди вечность, забываешь о годах.
– Если не помнишь время, скажи, кто из учителей пришел как раз перед тем, как все это началось?
– Кажется, географичка… – задумчиво произнесла тень, чуть шевельнувшись в их сторону. – А еще историк. Он только-только из армии вернулся.
– Все?
– Наверное, да. Я сейчас уже не помню. Вот что я хотел сказать. – Тень еще подалась вперед. Теперь стал заметен силуэт ученика. – Они здесь не все настоящие.
– В каком смысле? – не поняла Сонька.
– Ночью. Только двое из них оборотни, а остальные… Они заставляют их души ночью возвращаться в школу. Из портретов выманивают. Вот они здесь все вместе и собираются, чтобы мертвый класс учить – учителя не могут бросить своих учеников, даже если они уже умерли. И так каждый месяц в полнолуние.
– Хорошенькое дело, – фыркнула Сонька. – Бросить они не могут! А днем только жалобы от них и слышишь – надоели все, уйти хотим… на пенсию поскорее! Лицемеры!
– Не лицемеры, – остановил ее черный ученик. – У них работа сложная. А так они ее любят. В глубине души.
– Ага! Так глубоко, что и незаметно, – не унималась Морковкина. – Ну и кто эти двое?
– Одна точно географичка, а второй…
– Это кто тут шастает?
Грозный окрик раздался откуда-то из глубины подвала. Мимо ребят прошуршала тень. И тут же загорелся свет. Черный ученик исчез, зато на его месте появился небритый мужик в телогрейке. Колька узнал в нем вчерашнего сторожа.
– Ага! – Мужик сузил глаза, довольно ухмыльнувшись. – Так вот кто по подвалам лазает, стекла в спортзале бьет! А ну, пошли к директору!
Железной хваткой он подцепил за шиворот ребят и потащил наверх. У открытой двери остановился.
– Кто открыл? – сурово спросил он, глядя то на Мишкина, то на Морковкину. Но оба молчали, как партизаны на допросе. – Ладно, разберемся. Иван Васильевич все выяснит. Он это так не оставит!
– Вторым был Иван Васильевич, – ухнула у них за спиной темнота, и железная решетка с противным скрипом закрылась.
– Не пойдем мы к нему, – задергался Коля – встречаться с директором, да еще ведьмаком, ему сейчас совсем не хотелось. – Мы тут ни при чем! Решетка была открыта, когда мы подошли.
– А кто ее открыл? – сурово вопросил сторож. – Нет! Пускай с этим начальство разбирается!
– Пускай разбирается, – поддакнула ему Морковкина. – Мы как раз к нему и собирались пойти!
– Ты что, Сонька? – удивился Мишкин. – Ведь директор это и есть…
– Это то, что нужно, – перебила его Морковкина. – Не волнуйся, Колясик, сейчас мы все и выясним.
Через минуту они вновь стояли в кабинете директора, но на этот раз Иван Васильевич не улыбался.
– Хулиганют, – пробасил сторож, выпуская своих пленников на красный ковер. – Лазали в раздевалку. А как они туда попали? Решетка-то закрыта! Я лично закрывал! А они прошли. Может, и стекла они бьют.
– Спасибо, Николай Петрович, – кивнул директор, движением руки отпуская сторожа. – Ну-с, молодые люди. Я вас слушаю. Что делали в подвале?
– Нам показалось, что там кто-то разговаривает. – Видимо, Морковкину вообще ничем нельзя было напугать – она бесстрашно смотрела в лицо директора и даже улыбалась.
– Кто же мог разговаривать в темной запертой раздевалке? – тут же подскочил к ней Иван Васильевич.
– Привидения или нечисть какая-нибудь, – легко ответила Сонька, как будто с вампирами каждый день за руку здоровается.
На секунду директор завис над девушкой. За это мгновение лицо его преобразилось – скулы обозначились резче, глаза потемнели, губы сузились и налились кровью. Но как только он сделал шаг в сторону, так сразу же стал прежним, только уже не таким суровым. Скорее заинтересованным.
– Какая храбрая! – мягко проговорил он. – Значит, нечистой силы не боишься? – Про Мишкина, казалось, забыли, директор говорил только с Сонькой.
– А чего ее бояться? – пожала богатырскими плечами Морковкина. – К нормальным людям она не пристает, лишь к тем, кто сам к ней лезет. А разочек посмотреть интересно – я потом подругам рассказывать буду. Только сказки все это. Кто же в наше время поверит в графа Дракулу или панночку какую-нибудь? Это все в прошлом.
– В прошлом? – разговор явно захватил Ивана Васильевича. Он уселся на диван, жестом приглашая Соньку садиться рядом. – У вас в Магадане все так думают?
– Ну, все не все, – протянула осторожная Сонька, садясь не на диван, куда показывал директор, а вольно развалясь в удобном мягком кресле. На физику они опоздали, так что теперь можно было не спешить. – В наше время скорее компьютерный вирус встретишь, чем вампира. Это раньше они за каждым углом сидели да по темным улицам шныряли.
– А в ваше время они куда делись, любезная моя боярышня? – Губы директора стали расползаться в противной улыбочке.
– Вымерли, как мамонты, – произнесла свой приговор Морковкина.
– Как интересно, – всплеснул руками Иван Васильевич.
– Конечно, кто-то остался, – смутилась Сонька. – Но эти все по деревням сидят.
– Тогда кого же вы искали в подвале, ребятушки? – не меняя ласковой интонации, спросил директор, поворачиваясь к Кольке.
На Мишкина глянули пронзительные глаза – один был желтым, другой красным. Колька уже успел расслабиться, так что этот взгляд застал его врасплох. От неожиданности он бухнулся с дивана.
Иван Васильевич вдруг стал расти. За его плечами появился алый бархатный плащ, лицо осунулось и вытянулось. Одним рывком он поднял Мишкина на воздух и повернулся к Соньке. Невозмутимая Морковкина все еще сидела в кресле.
