Тайна утопленной рамы - Биргер Алексей Борисович (читать книги бесплатно полностью без регистрации .txt) 📗
— Но тогда что они затевают? — вопросил Ванька.
— Если бы мы знали! — с досадой вздохнул я.
— Но мы можем это выяснить! — решительно заявила Фантик. — Завтра же отправимся в город и попробуем за ними проследить.
— Если они собираются кого-то «проучить», то завтра уже будет поздно, — сказал мой братец.
— Не думаю, — возразил я. — Ты ж слышал, их, вроде, кто-то облапошил, но они ещё не уверены, кто. Такие люди не будут действовать с бухты-барахты. Они сперва твёрдо выяснят, кто их обидчик, а уж потом начнут действовать. Им лишняя пыль ни к чему. И потом, у нас есть ещё одна зацепка. Судя по всему, они приобрели какой-то оклад без иконы, причём икону им обещали отдать потом. Оклад этот большой и тяжёлый, судя по их разговору. Один из молодых считает сам оклад настолько ценным, что готов таскать его на себе, а их старшему оклад без иконы на фиг не нужен. Странная ситуация, а? Я думаю, во время рыбалки нам надо порасспросить Гришку. Он знает все о таких делах, вот пусть и расскажет нам, в каких случаях оклад может продаваться — или иметь ценность — отдельно от иконы, и в каких случаях оклад могут снять с иконы и отдать отдельно, наперёд — скажем, как залог сделки. Я уверен, что все такие случаи — особые. И когда мы будем знать, чем они особые, то мы уже не будем блуждать в потёмках!
— А ведь правильно! — сказала Фантик. — Это ты дельно мыслишь.
— Может, нам Гришку привлечь? — оживлённо предложил мой братец. — Если надо будет следить за ними, или, скажем, потолковать с теми, кто им продаёт иконы, то лучше Гришки никого нет!
— Это мы продумаем, — сказал я. — Но, пожалуй, пока что нам к Гришке обращаться не стоит. У него, небось, своих забот по горло. И потом, мы не знаем, не впустую ли всё, что мы затеваем. Если они действуют в рамках закона…
— Как же, жди! — насмешливо ввернул мой братец.
— Борька прав, — поддержала меня Фантик. — Тут такой случай, что лучше семь раз отмерить, прежде чем отрезать. Начинать действовать надо тихо-тихо, не привлекая лишних людей… и лишнего внимания.
— И всё равно мы больше ничего особенного не надумаем, — сказал я. — Слишком мало мы ещё знаем. Так что давайте готовиться к рыбалке, времени остаётся не так много.
С этим все согласились, и мы с Ванькой, покинув Фантика в её комнате, чтобы она передохнула и переоделась, спустились в свою.
— Я попробую поставить донные удочки, — сказал Ванька, перебирая своё рыболовное снаряжение. — Хорошо бы попался здоровущий сом!
— Донные удочки? — я укладывал в рюкзак лёгкую непромокаемую куртку, свитер, шерстяные носки и сапоги. — Я бы не стал с ними связываться. Мороки много, а толку… Когда тебе в последний раз попадался крупный сом? И потом, не забывай, мы будем по горло заняты тем, чтобы ставить и тащить сети.
— А я все равно попробую! — заявил мой братец. — Ведь и веса в них нет, и места они не занимают… Так что почему бы не взять?
— Ну и бери, — сказал я. — Разве кто против?
— А бинокль возьмём? — спросил Ванька, извлекая наш большой полевой бинокль. То есть, вообще-то бинокль был отцовским, но постоянно находился у нас — у отца был ещё один, помощнее.
— Ты думаешь, бинокль может понадобиться? — с сомнением спросил я. — Нам ведь особо нечего будет выглядывать, да к тому же в темноте…
— Все равно интересно! — Ванька навёл бинокль в окно и стал подкручивать настройку. — Ух ты! Вон тот теплоход, который так далеко, сразу будто прыгнул навстречу!
Вдали по озеру величественно и плавно скользил большой туристский теплоход, белый, трёхпалубный, в разноцветных флажках. И весёлая музыка с него доносилась — все как положено. Люди на палубах с расстояния казались яркими пятнышками. Но в бинокль, конечно, можно было различить не только все их движения, но даже их лица.
— Похоже, теплоход хочет причалить к главной городской пристани, — сообщил Ванька. Главная пристань, в отличие от пристани спасательной станции и небольшого причала для пароходиков ближних рейсов, находилась за изгибом озёрного берега, почти у того места, где начинался судоходный канал, соединявший наше озеро с другим, и поэтому с острова была не видна. — Народ кишмя кишит на палубе, готовясь сойти на берег. Ой, там целая делегация священников тоже кишит — наверно, по нашу душу!
Мне доводилось рассказывать, что в нашем краю полным-полно всяких древних чудотворных источников, захоронений святых отшельников и прочих мест, к которым в последние годы наладилось настоящее паломничество. Поскольку многие из этих священных мест расположены в лесах в глубине заповедника, иногда километрах в двадцати от дорог и прочей «цивилизации», то группы священников и верующих очень часто обращаются к отцу, чтобы он сопроводил их. Без него они могут просто заблудиться. Отец всегда сопровождает эти группы с терпением и кротостью. Ну, кроме тех случаев, когда ему удаётся изящно «сплавить» их отцу Василию и вернуться к неотложным делам заповедника. Поэтому любого священника, появляющегося в наших местах, мы заранее воспринимаем как потенциального «охотника на отца».
— Дай поглядеть, — попросил я.
— Подожди секунду! — сказал Ванька. — Там что-то интересное, — он так и впился глазами в окуляры бинокля.
— Что? — спросил я. — Что ты там разглядел?
— Да сейчас! — отмахнулся мой братец. — Не тереби, а то что-нибудь пропущу!
Мне стало совсем интересно.
— Да хоть скажи, что происходит!
— Такое происходит, такое происходит!.. — сообщил Ванька. — Просто охренеть можно!
Потеряв терпение, я попробовал вырвать бинокль у него из рук, чтобы поглядеть самому. Ванька, вцепившись в бинокль как клещами, завизжал и стал брыкаться, стараясь попасть мне под коленку. Я всё-таки вырвал у него бинокль и стал смотреть в окно, подставив Ваньке спину для тумаков.
Но он быстро остыл. Едва бинокль оказался у меня в руках, он заорал:
— Вон туда смотри, вон туда! На корму!
Я сначала не очень понял, что его так взбудоражило, а потом разобрался.
Среди людей на верхней, прогулочной палубе выделялся крупный, плотного сложения человек, с рыжеватой бородой и добродушным лицом. Одной рукой он взялся за поручень, другой придерживал под мышкой что-то тёмное, одну ногу перенёс через борт, нащупывая ступеньки верёвочной лестницы, которая тянулась до самой воды, а другой ещё опирался на палубу — и, судя по выражению его лица, обращался к столпившимся вокруг него с преувеличенно торжественной речью. Переведя бинокль вниз, я увидел, что к верёвочной лестнице уже подошёл один из катерков спасательной службы. Опять направив бинокль на покидавшего корабль, я увидел, как он рискнул на секунду широко расправить руки и вскинуть голову — я узнал преувеличенно пародийный жест героев «Титаника» — при этом тёмный комок у него под мышкой взвился и трепетнул на ветру, и я понял, что это какая-то одежда.
— У него там, под мышкой… — прошипел мне в ухо мой братец. — Это ряса! Он её снял после того, как капитан что-то прокричал в матюкальник и от спасательной станции отошёл катерок — видно, чтоб не запутаться, снял! Интересно, чего он хочет?
Рыжебородый человек, оказавшийся священником, торжественным жестом попрощался со всеми присутствующими — при этом, как я разглядел, многие старались ему подыгрывать, кто-то трагически заламывал руки, кто-то утирал слезу — и стал спускаться по верёвочной лестнице. Спасатели помогли ему перебраться в катерок, а потом катерок отошёл от теплохода — и направился к острову, в нашу сторону!
— Он плывёт сюда! — сообщил я.
Этого Ванька вынести уже не мог. Изловчившись и вырвав у меня бинокль, он с ещё большей жадностью прильнул к окулярам.
— Точно, сюда! — завопил он. — И… И он показывает рукой прямо на нас! На наш дом!
— Неужели он и впрямь едет к нам? Слушай, надо бы предупредить отца — вдруг это кто-то из его друзей! — и я опрометью выскочил из комнаты. Ванька — следом за мной.
Взрослые сидели в большой гостиной вокруг журнального столика, пили кофе и неспешно беседовали.
