Призраки графской усадьбы - Гусев Валерий Борисович (читать книги онлайн без регистрации txt) 📗
– Главный талант, бабенька, – важно отвечал Владик, – это деньги. А вот их-то и не хватает моему благородию.
– Ты, Владислав, должен всегда помнить о своем происхождении. Гордиться голубой кровью и белой костью.
Но толку от этих «белых кровей и голубых костей» Владику никакого не было. До той поры, пока однажды бабушка не рассказала вдруг в припадке ностальгии семейное предание. Рассказала не просто, а на ухо своему балбесу внуку.
И по мере того, как она говорила, Владик все шире раскрывал глаза. И рот.
Вот тут-то он и понял, что может стать настоящим графом – богатым и независимым. И презирать остальных людей уже не исподтишка, а на полном основании.
Известно, что если в голову глупому человеку приходит вдруг какая-нибудь идея, то идея эта тоже, как правило, глупая.
Но Владик этого не знал. И потому, преодолев наследственную лень, азартно взялся за ее реализацию.
Первое, что он сделал, – это проверил некоторые факты из бабенькиного рассказа. Для этого юный аристократ посетил дальнюю родню, в доме которой, он знал, частенько бывает известный профессор и историк.
Оказавшись с ним рядом за чайным столом, Владик небрежно повел разговор о всяких исторических ценностях и реликвиях и задал примерно такой вопрос:
– А вот, скажем, сколько сейчас могут стоить подлинные документы декабристского движения?
– Нисколько, – совершенно спокойно ответил профессор, отставляя чайный стакан. Ему не нравился этот глуповатый и, кажется, жадный молодой человек. – Нисколько, – раздумчиво повторил профессор. – Им нет цены, если хотите знать.
– Все имеет цену, – поучительно проговорил наш граф.
– Даже честь, ваше сиятельство? – едко усмехнулся профессор. – Вам ли, потомку древнего рода, так рассуждать!
«Потомок» не заметил в его словах иронии и надменно изрек:
– Не будем ломать копья об эту тему. Так сколько все-таки они будут стоить?
– Я же вам, юноша, русским языком говорю: они бесценны. Бес-цен-ны!
Владик пошевелил губами, будто что-то в уме подсчитывал, подвигал бровями, чмокнул...
– Ладно, – сказал он и тут же поднялся из-за стола.
– Дело, стало быть, только за тем, – бросил ему в спину профессор, – чтобы разыскать такие документы. Как говорится, во тьме веков.
– А уж это моя проблема, – не оборачиваясь, презрительно процедил «потомок».
Профессор внимательно посмотрел ему вслед и покачал головой.
Второе, что сделал Владик, – подыскал себе сообщников. Точнее – исполнителей. Ведь дело, которое он затевал, было как-никак довольно щепетильным. Более того: оно было опасным и без нарушения закона невыполнимым. А Владик как потомок не собирался ни подвергать себя опасности, ни конфликтовать с законом. Черновую работу должны сделать за него «черные» люди.
...И вот в один прекрасный день Владик исчез из родного города. Даже не попрощавшись с бабенькой. Чтобы появиться совсем в другом месте и совсем в ином качестве.
На окраине городка Дубровники, в маленьком кособоком домишке жила-была любопытная и говорливая старушка. Прирабатывала к пенсии уборщицей в музее. И очень ей там нравилось: тут тебе и сотрудники, и посетители. Так что в рабочее время бабуля могла сполна удовлетворять свою потребность в многословии и сплетнях. А вот дома маялась. Ну не с кем ей поговорить! Разве что с кошкой или с древними ходиками, которые давно уже разучились постукивать как положено и спотыкались на каждом «тике» и «таке». Что давало старушке возможность поворчать на них по этому поводу.
Но вот и ей повезло. Некоторое время назад напросились к ней в жильцы два парня. Как они сказали, студенты-историки. Один – веселый и говорливый, под стать хозяйке. Другой – напротив, все больше помалкивает. Первого Артемкой звали, второго – Василием. И плату хорошую предложили, и поболтать стало с кем. Спрашивали они много и слушали хорошо. Особенно – о музее. О его сотрудниках, о распорядке. Бабуля – и рада стараться, все, что знала, выкладывала: и «об експонаторах», и «об манекентах».
– А Сашка этот одно слово чумовой. Костюм какой напялит древний и цельный день в ем шляется по залам. Людей пугает. Бывает, станет середь других манекентов – и не узнать его. А кто мимо пройдет, он возьми да и скажи чего. Так на месте и подскочишь. Раз такое было – вечер уже, убираюся я, да что-то боязно стало. Манекенты енти, как живые, стоят. Ну, ровно привидения. А один-то, как я мимо шла, возьми да чихни! Я аж подскочила на месте. Испужалась – страх! И тряпкой его по усатой морде. – Бабуля перевела дыхание от пережитого. – А он мене саблей под зад, правда, плашмя – и смеется: рази, говорит, тетка, можно так експонаторы грязной тряпкой лупить... Сашка это оказался.
– А он что же, всю ночь там ошивается? – спросил студент-молчун. – Ночует там?
Тут у старушки почему-то забегали хитрые глазки, и она попробовала увести разговор в сторону, но не удалось: парень настойчиво вопрос повторил.
– Так кто его знает, – уклончиво ответила уборщица. – Ключи-то у него другие есть. Может, и ночует... – Она глянула на прихрамывающие ходики с мордочкой хитрого кота и поднялась. – Что-то я засиделась с вами. Спать пора уже. – И бабуля ушла в свою комнату.
Василий выплеснул в раковину недопитый чай из кружки, налил в нее пива из банки, слизнул поднявшуюся пену и сказал:
– Я поднимаю этот тост...
– Не тяжело? – перебил его веселый Артемка.
– Что – не тяжело? – удивился Вася.
– Тост поднимать.
– Не понял, – Вася нахмурился.
– Поднимают, Вася, бокал, рюмку, – поучительно разъяснил Артемка. – Стакан, на худой конец. А тост, Вася, произносят.
– Шибко ты умный, Темка. Чересчур, на худой конец. – Видно было, что Вася обиделся. – Зачем ты всю эту хренотень затеял, а?
– Темен ты, Вася, как погреб у бабки. – Артем откинулся на спинку стула, оторвал его передние ножки от пола и стал покачиваться на двух оставшихся. – Вот напомни мне, когда менты приехали на сигнализацию?
– Через две минуты и сорок секунд.
– А в другой раз? – Тема ловко балансировал на стуле и даже банку с пивом сумел открыть.
– В другой раз – через три.
– А в третий, Вася, припомни?
– Через тридцать.
– Вот! – Тема назидательно поднял банку с пивом. – А после они и вовсе не станут ездить – неисправна она, мол. Следственно, Вася, мы будем иметь с тобой спокойное время, чтобы не только отыскать нужный предмет для нашего дурака-шефа, но и спокойно уйти с ним.
– А этот? Сашка с усами? Если он впрямь там ночует?
Тема качнулся на стуле, поднес банку ко рту. Не получилось. Вернее, получилось не то, что он хотел. Стул все-таки опрокинулся. И пиво все-таки вылилось. Но не только в рот. В нос, в глаза, в уши. И за шиворот.
– Доигрался? – спокойно спросил Вася. – Связался я с тобой... – Он снова наполнил свой стакан и упрямо сказал фыркающему на полу Теме: – Я поднимаю этот тост за то, чтобы мы, на худой конец, благополучно выдернулись из этой хреновины.
– Дядя Андрей, – сказал Костик за завтраком, – я недельку поживу в Дубровниках, ладно? Мы с ребятами решили в музее поработать, помочь сотрудникам.
– Представляю... – хмыкнул участковый.
– А что? Они будут рады. Их всего-то несколько человек, работы много, зарплату им не платят. Лишние руки не помешают.
– Это смотря какие руки. Не Кольки ли Челюкана? В связи с записками? Я ведь его попросил среди ребят поразведать, а он решил в музее искать, да?
– Ну, не знаю... Нам кажется, что эти записки кто-то из своих подбрасывает, из сотрудников. Вот мы заодно и выясним.
– Заодно, – опять усмехнулся Гатников. – Вы не очень-то там активничайте. А если что-то выясните, сразу сообщайте мне.
– А как же! – Костик преданно распахнул глаза. – Конечно! Чужой славы нам не надо. Нам своей хватает.
– Эт-точно, – на манер красноармейца Сухова согласился Ратников. – Тебя подбросить?
– Еще чего! Приеду в музей на милицейском мотоцикле! Мы с Коляном лодочкой доберемся.
