Под знаком розы и креста - Кузьмин Владимир Анатольевич (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений TXT) 📗

– Увы, мне нечего добавить к сказанному.

– Возможно, вам известно что-то о создателе этой организации? Среди террористов его знали под кличкой Шмель.

– Вам и это известно? Сейчас у него куда более выдающееся прозвище – Трупоед. Но это все, что мы смогли узнать. Даже эти сведения оказались получены ценой крови, по счастью, речь идет лишь о ранении, а не о смерти. Еще раз повторяю свою просьбу – оставьте это дело, оно представляет огромную и реальную опасность.

– Благодарю вас за заботу, но я и сама не желаю подвергаться опасности, – ответила я честно. – Пусть расследованием занимаются те, кому это положено. Тем более что, как мне кажется, с Михаила Пушкина обвинение в этом убийстве вскоре будет снято. Но его обвиняют и в другом убийстве.

– Наслышаны, – коротко произнес магистр.

– Да уж, – покачал головой Дмитрий Александрович, – весьма странно все это выглядит со стороны.

– Вот на этом втором преступлении я сосредоточусь, там все не так и страшно, хоть речь идет об убийстве.

– Господа! – послышалось сзади, и я, обернувшись, увидела человека, который привел меня сюда. – Есть некоторые новости.

– Говорите, Андрей Яковлевич. Нам уже нечего скрывать от Дарьи Владимировны, она нас и так разоблачила.

– Невдалеке отирается некий тип неприятной наружности. Я его заметил подле гимназии, а сейчас и здесь.

– В бордовом котелке? – спросила я.

– Да.

– А еще одного человека, но в сером котелке, вы не видели?

– Нет.

– Но не сомневайтесь, что и он где-то неподалеку. Это опытный сыщик из охранного отделения, и он охраняет мою персону. Говорю вам это, чтобы вы легче поверили моему обещанию, господа.

– Продолжаете нас удивлять. На сей раз более приятным образом.

– Нет ли у вас вопросов, Даша?

– Есть. Дмитрий Александрович, вы были знакомы с моим отцом?

– Больше понаслышке, а видел его лишь два, может, три раза, да и то мельком. Вам хотелось расспросить меня о нем? Увы и ах, мы поначалу полагали, что сможем сказать вам много важного, а вот даже на такой вопрос не имеем ответов.

– А отчего вы не велели мне не совать нос в дела ваших орденов?

– Вот это сколько вам будет угодно! – захохотал барон фон Остен. – Суйте, благо это вполне безопасно. Но толку будет мало, свои секреты мы хранить умеем.

34

По пути домой – меня любезно отвезли в том же ландо – я нашла себе новый предмет для размышлений. Раз уж случилось мне в свое время стать причастной к расследованию некоторых преступлений, то пришлось узнать и некоторых преступников. Многие из них, да, пожалуй, почти все, имели клички. Порой даже романтичные. Сашка Пройди Свет! Очень даже романтично звучит, хотя персонаж этот совершенно не интересный и ничем не примечательный, помимо своей тяги к перемене мест. Но в любом случае все эти клички и прозвища на пустом месте не возникали, находился всегда повод, чтобы назвать человека так, а не иначе.

Одного юного воришку из французского города Ницца звали Попугай. Оттого что он всегда перед тем, как ответить на вопрос, обязательно тот вопрос повторял, да и вообще нередко повторял за собеседником его же слова.

Опасный преступник Гном был прозван так за свой маленький, почти детский рост. Ну и была насмешка в этом прозвище – все гномы волосаты и бородаты, а этот Гном был абсолютно лыс, и никакой бороды у него не росло.

Так что зовись ты среди своих хоть Умник, хоть Таракан, все равно за этим что-то да скрыто.

Вот Шмель, к примеру. Ясно, что, скорее всего, о внешнем сходстве речь не идет и дело тут во внутренней сути. Шмель с виду весьма добродушное насекомое. Летает по цветкам, гудит. Но если тронуть – ужалит! И яду у него поболе, чем у пчелы или осы. И вот у такого опасного человека появляется новое прозвище, жутковатое и противное. Трупоед! Откуда взялось, что дало повод? Не знаю. Но в одном уверена почти полностью: неспроста оно взялось и что, очень может быть, объяснение найдется, если вспомнить о человеке, от которого «пахнет могилой». Раз уж оба они всплыли на нашем горизонте, то должны быть связаны.

Какими бы любопытными не были для меня эти рассуждения, но пришлось от них отвлечься. Предстоял урок с месье Дешаном, а следом репетиция нашего многострадального номера с фокусами, где вся надежда была теперь связана с маменькой.

Я, вспомнив о предыдущем случае, когда Огнева и Эрисман явились раньше времени и заглядывали к нам на «стадион», посчитала нужным в этот раз запереть двери гимнастического зала. Не хотелось мне, чтобы девушки увидели моего учителя в юбке. Тут как ни поверни, но в юбке усатый и высокий Андрей Станиславович смотрится комично. Но главное, не хотелось после этого ненужных мне сейчас вопросов, и так дел свалилась на меня целая гора, только поспевай то туда, то сюда.

По словам месье Дешана, ничего особенно полезного он не придумал. В юбке, как ни старайся, не станет удобнее, чем в брюках. Так что единственное, что остается, это придумать, как ее саму возможно для пользы дела приспособить. Оказалось – ну я этого не знала, а Андрей Станиславович и раньше знал прекрасно, – что существует целая система фехтования, в которой дополнительным оружием служит плащ, который держат в свободной руке. Вот мастер и придумал несколько вариантов того, как исполнять схожие приемы с подолом юбки. Их изучению мы и посвятили урок.

А закончив занятия и переодевшись, я, как и предполагала, застала в гостиной Александру с Зинаидой, хоть до назначенного времени оставалось больше четверти часа.

К моему удивлению, занимались единственные представительницы «Тайного гимназического общества борьбы с кем-то за что-то» несерьезным, на мой взгляд, делом. А именно рассматривали открытки с портретами артистов.

– А, Бестужева, здравствуй. Посмотри, пожалуйста, знаешь, кто это?

Я подошла, глянула на портрет и прикусила губу:

– Знаю, это французская актриса Ирэн де Монсоро [68].

– Верно. Только она не французская, а русская, хоть и выступает во Франции. Но я не про это спросить хотела. Вот Эрисман утверждает, что она похожа на твою маму. А мне так не кажется.

– А мне очень даже кажется! – не согласилась Зиночка.

– Э-э-э… – задумалась я над ответом. – Сходство есть. Но моя маменька намного красивее!

– Вот! Значит, я права! – хором произнесли подруги.

– То есть я хотела сказать, что раз и ты, Даша, видишь сходство, значит, я права, – пояснила Зина.

– А я с самого начала говорила, что твоя маменька много красивее и к тому же даже с виду умнее. Мне вообще кажется, что актрисы не слишком умны.

– Стало быть, тебе предстоит поглупеть, – пожала я плечами.

– Отчего? – сильно удивилась Огнева.

– Ну ты же умная?

– Да.

– А актрисы глупые?

– Я не так сказала, но пусть будет так.

– Мы сейчас на время превратимся в актрис и будем исполнять номер. Значит, мы хотя бы на время поглупеем.

– Кто тут собрался на время глупеть?

– Здравствуйте, Ирина Афанасьевна!

– Здравствуйте. Рада, что вы уже здесь и что сама не опоздала. С Кларой коротко разговаривать невозможно. Итак, что самое важное на сцене?

– Эффектное появление!

– Молодец, Зина. С этого мы с вами и начнем. Я покажу, как можно эффектно появиться на сцене, а вы посмотрите. Саша, сумеешь наиграть вот эту мелодию?

Маменька подняла крышку рояля и сыграла что-то простое и немного восточное.

– Сыграю, – пообещала Огнева.

– Тогда подождите меня минут пять. Я вам крикну из-за двери, и вы начнете играть. А я покажу, как красиво выйти для начала номера.

Терпение наше долго не испытывали, пожалуй, даже быстрее обещанных пяти минут из-за двери послышалось:

– Музыка!

Александра заиграла, дверь растворилась – кажется, маменьке помогла это сделать горничная – и в комнату вплыла фигура, укутанная в накидку с капюшоном. Пройдя под музыку к середине комнаты, она чуть покружилась, накидка распустилась колоколом, на миг из-под нее мелькнули вытянутые ладони и с них взметнулись два фонтанчика конфетти. Получилось очень красиво и очень неожиданно. Огнева даже играть забыла. Мы зааплодировали, маменька раскланялась и даже реверанс сделала.