Золото Серебряной горы - Озорнина Алла Георгиевна (книга бесплатный формат .TXT) 📗
Глава 37. Встреча с Говорухиными
За каких-нибудь шесть часов «Волга» Причуды домчала Бумажкина, Смирнова, Чудного Мужика, ну и конечно же саму Светлану Ивановну до Читы. Гималайский Медведь, то есть Виталий, остался в Благодатном на пару дней, чтобы получше разобраться, что же там все-таки произошло.
Всю дорогу Смирнов говорил о своей работе, о том, что материала набралось на целую передачу и что без советов Говорухиных ему, пожалуй, не обойтись. Петька, не отрываясь, смотрел в окно и не переставал удивляться красоте и величию забайкальских просторов. Это действительно были просторы, которые просились на обложку журнала с таким же названием. А когда машина оказывалась на вершине какой-нибудь сопки, Бумажкину казалось, что все они парят в бескрайнем небе. Тогда он просил шофера остановиться, выходил и щелкал фотоаппаратом. Не забыл Петька на сей раз достать диктофон. Но, как оказалось, все самое интересное было уже сказано раньше.
Петька был счастлив и спокоен, как никогда. Его не волновало даже то, что в багажнике машины лежит сумка с прилипшей к ее дну книгой Агаты Кристи. Он знал, что это отнюдь не мина замедленного действия, как полагал еще вчера. Правда, Бумажкин так и не смог объяснить ее странного и даже зловещего влияния на ход событий в его жизни. А, впрочем, может все-таки это было просто стечение обстоятельств, а сама Агата Кристи здесь ни при чем? Для Петьки это было уже не так важно. Главное, что все страшное было позади. В этом он был абсолютно уверен.
Самолет из Читы вылетал в шесть вечера.
— Успеем на студию заглянуть, — сказал Смирнов, когда Чудного Мужика в целости и сохранности высадили у его дома. — Вы не против, Светлана Ивановна?
— Разумеется, нет.
— Тогда вперед! К студии!
У проходной Бумажкин увидел солидного мужчину и очень красивую женщину. Они о чем-то спорили. Бумажкин невольно залюбовался этой парой.
— Говорухины! — воскликнул Сергей и, выскочив из машины, подбежал к ним.
Минут семь все трое о чем-то разговаривали, правда в основном Смирнов, который при этом бурно жестикулировал. Потом жестом пригласил Причуду и Петьку присоединиться к ним.
— Вот это и есть наш герой, — с гордостью произнес Сергей, когда Петька вышел из машины и встал рядом.
— Да, вел он себя действительно по-геройски, — поддержала Причуда. — Другой бы раскис, разнюнился, растерялся, а этот… Ну а про рудник я уж и не говорю.
Говорухин внимательно посмотрел на Петьку. Взгляд его был острым и пронзительным.
— В каком классе учишься? — спросил он.
— В девятом.
— Жаль, что сегодня уезжаешь. Так хотелось тебя с нашим сыном познакомить.
— Тем более что его уже выписали из больницы, — добавила его жена. И тоже посмотрела на Петьку. Ну уж у нее-то глазища! Петька таких сроду не видел! Они напоминали две огромные синие виноградины, внутри которых, казалось, сияли крошечные лампочки.
— Но ведь ты же приедешь еще в Читу? — спросил Говорухин.
— Приеду! — твердо ответил Петька.
— Вот у нас и остановишься.
— А я хотел к себе пригласить, — разочарованно протянул Смирнов.
— Да что вы спорите, — вмешалась Причуда. — Петя остановится у меня. Это уже определено. Тем более что в отличие от вас живу я одна, места у меня много…
— Ладно, ребята, разберемся, — засмеялся Говорухин, — а сейчас нам некогда. Съемки. Капустин уже ждет.
— Что снимаете-то? — спросил Смирнов.
— Наркомафию будут брать. Чуть ли не двадцать человек.
Они легко запрыгнули в выехавший из ворот телевизионный «уазик», улыбаясь, махнули Петьке рукой, и в этот момент… В этот момент Петька понял, кем же он все-таки хочет быть. Ни врачом. Ни психологом. Ни переводчиком. Он хочет быть… тележурналистом! Таким же, как Смирнов и Говорухины.
Сергей взглянул на часы.
— Ну что, минут пятнадцать у меня еще есть. Показаться начальству, что ли?
— А почему бы и нет? — поддержала его Причуда.
— Хочешь пройтись по студии? — спросил он Петьку, с нетерпением ожидающего этого вопроса.
Петька кивнул и пошел к проходной вместе со Смирновым…
Эпилог
Примерно месяца через три после того, как Петька вернулся в Москву, пришло письмо от дяди Миши. В присущей ему патетической манере он сообщал последние новости. Оказалось, что живет он теперь один: Дашу забрала к себе Причуда. Дело в том, что на областном конкурсе вокалистов «Юные дарования» Даша заняла первое место. Кроме того, строгое и взыскательное жюри пришло к общему мнению: девочке нужно развивать свой талант. А для этого необходимо получить музыкальное образование. И желательно в областном центре. Вот тогда-то Светлана Ивановна, у которой никогда не было своей семьи, и предложила Даше перебраться к ней. Мало того, не исключено, что ближайшим летом Причуда и Даша приедут в Москву. Девочку уже готовят для участия в следующем, уже всероссийском конкурсе юных вокалистов.
Потом дядя Миша подробно рассказал о передаче Смирнова, которая прошла недавно по областному телевидению и вызвала у зрителей небывалый интерес. Молодой журналист поработал над ней основательно, изучил множество материалов, в том числе и архивных. Оттуда он и узнал, что в тысяча восемьсот девяностом году, в семье московского обывателя Епачинцева, родился мальчик. Назвали его Василием. А спустя двадцать лет в их семье опять появилось пополнение, на сей раз девочка Юлия. Василий к этому времени уже получил специальность горных дел мастера и был направлен на рудник Благодатный. Там он зарекомендовал себя как чрезвычайно ответственный и перспективный горный инженер. Не раз приглашали его работать на другие предприятия, поближе к центру России, но он каждый раз отказывался, вызывая тем самым недоумения и коллег, и односельчан. А причина была проста: местная красавица Люба, в которую Василий был безответно влюблен. Но молодой инженер со свойственным ему упорством добился своего и на предложение выйти за него замуж Люба ответила согласием. Летом тысяча девятьсот семнадцатого года они должны были обвенчаться и уехать из Благодатного. О планах влюбленных не знала даже мать девушки: Люба боялась спугнуть свое счастье.
События, происходившие в стране в неспокойном семнадцатом году двадцатого столетия, внесли свои коррективы в судьбы многих людей. В том числе и горного инженера.
Вскоре после Февральской революции вышел указ правительства об освобождении политических каторжников. Многие из них обрели тогда долгожданную свободу, в том числе и те, кто отбывал свой срок на рудниках Сибири и Забайкалья. Рудник Благодатный почти опустел: из двухсот работающих осталось меньше двадцати. Это были уголовники, на которых амнистия не распространялась. По мнению некоторых специалистов, рудник был почти выработан (хотя не все были согласны с этим), и теперь решался вопрос о переводе уголовников на другой объект. Разбойники, бандиты и насильники, срок каторжных работ у которых еще оставался приличным, решили взбунтоваться. Бунт был назначен на последний день пребывания их на этом руднике.
Закончив смену, несколько человек напали на стражников. Те, не ожидавшие ничего подобного, растерялись. Буквально через несколько минут они и были прикованы к крепежным стойкам, а вход в шахту взорван.
Точно такая же участь была уготовлена и Епачинцеву. Но в самый последний момент один из бунтовщиков предложил взять горного инженера с собой в качестве сопровождающего. Ведь никто из них не знал, каким образом попасть в Китай, в котором они предполагали скрыться и уйти от возмездия. Кроме того, прежде, чем перевалить через Лысую сопку, они решили запастись провизией: ограбить один-два магазина. Дорогу туда тоже должен был показать Епачинцев.
Глубокой ночью пьяные уголовники, вооруженные самодельными ножами и отобранными у стражников наганами, навьюченные мешками с бутылками водки и продуктами, поднимались на вершину сопки. Здесь они собирались заночевать, чтобы с раннего утра продолжить свой путь. Еще издали они увидели костер и сидящих вокруг него пятерых человек. Как впоследствии выяснилось, это оказались отнюдь не мирные граждане, а разбойники, грабившие купцов на дорогах да хунхузов в лесах. Накаченным горячительными напитками бунтовщикам хотелось общаться. Слово за слово, и между ними и сидящими у костра вспыхнул конфликт, который тут же перешел в кровавую разборку. Епачинцев, о существовании которого в суматохе все забыли, помчался куда глаза глядят. Бежал он всю ночь, а утром обнаружил, что заблудился.
