Конверт из Шанхая - Кузьмин Владимир Анатольевич (читать книги полностью без сокращений бесплатно TXT) 📗
– Хороший квас и в нос шибает.
Квас действительно был хороший, холодный и шипучий. Сразу, залпом не выпьешь, так что у Пети была возможность осмотреться. Их объекты были единственными посетителями – это вскоре обед, тогда народу прибавится, а пока пусто – сидели они за дальним столиком. Как ни странно, но Сидоров Пете пьяным не показался, а вот его гость уже точно, как сказал Никита, лыка не вязал. Более того, Сидоров старательно подливал ему в стопку, а сам свою, не притронувшись к ней, всякий раз ставил на стол полной. Петя поставил пустую кружку на стойку и собрался выходить, когда Сидоров крикнул:
– Человек! Получите с нас!
– Сейчас выйдут, – только и успел сказать Петя товарищу, как их преследуемые появились на улице.
Сидоров почти тут же остановил извозчика, но пока усаживал своего компаньона, появился следующий, и ребятам не пришлось нагонять отъехавший экипаж. Да и дальнейшая слежка не была долгой и завершилась в самом неожиданном месте – у дома полиции.
Петя с Никитой даже растерялись и забыли сказать вознице, чтобы остановился. Так и проехали до угла. Пока рассчитались, пока выбрались, оба их объекта исчезли из виду. Но тут из-за дверей полиции раздался шум, ребята, не задумываясь, заглянули за двери полицейского учреждения, где на них никто и внимания не обратил, потому что приехавший два часа назад пассажир пытался устроить дебош. Но его все же утихомирили и проводили в кутузку. Сидоров, стоявший все это время в стороне, вытер со лба пот и обратился к полицейскому:
– Так мне к кому прикажете обратиться? А то дело-то серьезное, про убийство.
– А вас, уважаемый, сейчас проводят, там и расскажете. А вам, господа, что угодно? – повернулся полицейский к гимназистам.
– Нам? – переспросил Петя. – Мы хотели узнать, здесь ли сейчас Михаил Аполинарьевич? Или следователь Аксаков Дмитрий Сергеевич?
– Михаила Аполинарьевича нет. А господин Аксаков, полагаю, сейчас вот с этим господином беседовать станет.
– Ну так мы позже придем, – сказал Петя, и они поспешили выйти на улицу.
– Ты смотри, Петя, Сидоров-то своего сообщника в полицию сдал! Видать, не такой он плохой человек, каким мне казался.
– Скорее всего, так и есть, – согласился Петя. – Ну что, по домам или погуляем?
– Погуляем. Эх, столько времени зазря потратили!
– Не скажи, польза от нас и нашей слежки есть.
– Да какая польза? Два дня за этим Сидоровым ходили, чтобы узнать что-то, за что его в полицию сдать можно. А он сам в полицию пришел.
– Но могло и по-другому получиться?
– Могло, наверное.
– И тогда бы мы точно помешали новому преступлению.
– Так не помешали же! Ладно, чего теперь спорить. Ты хоть сможешь узнать, что тут сейчас происходит? – кивнул Никита на окна полицейского управления.
– Смогу.
– Так мне рассказать не забудь. А то я с тобой больше в сыщики играть не стану.
Тут Петя от души рассмеялся.
– Ох, Никита! Тут помимо нас сыщиков набралось. И наш Антон Парфенович здорово помог, и господин Вяткин. Скоро полгорода сыщиками станут.
Прогуливаясь, они дошли до телеграфа, и Петя отправил Даше очередную депешу.
28
Я споткнулась о порог и буквально налетела на столик. Стакан с чаем полетел в одну сторону, какую-то английскую книгу с неразрезанными страницами и нож для бумаги я столкнула на диван. Чай вылился на мистера Ю, сидевшего на стуле. До этого момента он сидел невозмутимо, положив руки на свою трость, но тут вынужден был вскочить и даже запрыгал – чай был горячим.
Я повернулась к обидчику и зашипела ему в лицо:
– Вы, сударь, невежа! Кто позволил вам толкать девушку!
– Ой, какие мы нежные! – процедил сквозь зубы мужчина, скривил губы и собрался добавить еще что-то, скорее всего ругательство, но был остановлен.
– Молчать, – тихо произнес мистер Ю, утирая ноги огромным шелковым платком. Надо отдать ему должное, одним словом он нагнал страха и на меня, и на своего сообщника.
– Ой, мистер Ю, простите великодушно, я вас нечаянно облила!
– Сидите здесь, – обратился он ко мне, указывая на место на диване ближе к окну. В углу дивана у самой двери сидел английский журналист. Со связанными руками, с кляпом во рту. На верхней полке под одеялом лежал его попутчик – настоящий, а не тот самозванец, что втолкнул меня сюда. От возникшего шума он немного вздрогнул, но не издал ни звука, так что можно было с уверенностью сказать, что он тоже был связан и про кляп для него не забыли.
Я недоуменно пожала плечами, но исполнила просьбу-приказ корейского предпринимателя. То есть села на указанное место, надула губы и стала расправлять подол. При этом нож для бумаг оказался подле моей правой руки, но он был скрыт краем подушки. Не бог весть какое оружие, но в умелых руках…
Сказать по правде, я увидела здесь именно то, что и ожидала. Разве что был маловероятный шанс, что вместо мистера Ю или вместе с ним окажется Павел Истомин, но шанс этот был уж очень маловероятным. Споткнулась я или сделала вид, что споткнулась, тоже самостоятельно. И со стола все сбросила безо всякой нужды, просто мне очень хотелось сразу подпортить подготовленный преступниками план действий, хотя бы на время сбить их с толку, вывести из себя. Преуспела я в этом не много, ну да уж как получилось.
Еще только увидев лицо нового пассажира, я стала догадываться, что он собой представляет. За свои многочисленные визиты в управление полиции я там таких типов насмотрелась во множестве. А как он представился попутчиком мистера Фрейзера и его соседом по купе, догадалась и об остальном. О том, что никак он не может быть этим попутчиком, прежде всего. О том, что не только мы умеем засады устраивать, что и на нас засада заготовлена. Как там у Шекспира? Подкоп под их подкоп? Да и приторный запах папирос мистера Ю был ощутим даже в коридоре. Отчего засаду приготовили именно для меня? Очевидно, посчитали, что глупую девчонку проще будет поймать в расставленные сети. Так извольте, получите вашу глупую девчонку. Сижу, слезы в глазах, губы кусаю. На лице должно быть полное отсутствие соображения. Не переиграть бы! Пожалуй, стоит хоть как-то отреагировать на окружающую обстановку. На связанного журналиста, например. Да и его нужно подбодрить, раз пришла сюда. Именно что пришла, а не силой меня затащили. Этого длинноногого увальня с золотым зубом и револьвером, всунутым сзади за брючный ремень, я бы легко оставила не у дел. Но что стало бы с мистером Фрейзером и его попутчиком, если бы я сбежала? Кто знает? Вот и пришлось рисковать и по собственной воле лезть в западню.
Я сделала вид, что слеза вот-вот покатится у меня по щеке, и приподняла голову, чтобы не дать ей покатиться. Потом глянула в окно, повернулась в другую сторону и воскликнула:
– Ой! Здравствуйте, мистер Фрейзер. Сразу вас не заметила, вот и не поздоровалась. А зачем вам руки связали? Мистер Ю, прекратите безобразия! Развяжите мистеру Фрейзеру руки! Ах так! Тогда я сама.
И тут же потянулась к журналисту и начала развязывать. Долго этим заниматься мне не дали, да я и сама не собиралась развязывать его полностью, но ослабить узел я успела. Кажется, господин журналист посмотрел на меня с пониманием. О боже, надо же, какая огромная шишка у него на лбу! Интересно, кто это его? Кореец своей тростью или усатый рукоятью револьвера?
Усатый больно дернул меня за плечо и отшвырнул на прежнее место.
– Сиди, дура, и не дергайся!
– А чего вы грубите! И толкаться перестаньте! Я на вас пожалуюсь!
Усатый замахнулся, но кореец снова его остановил и в этот раз даже прикрикнул:
– Оставить в покое! Стой под дверь.
Он закончил вытирать промокшие брюки, сложил свой платок, закурил новую папиросу. Все это не спеша, подчеркнуто спокойно. Но глаза, часто при былых встречах превращавшиеся в щелки, из которых лучились улыбки, стали совершенно черными, не сразу разглядишь, где кончается зрачок. Тяжелый получался взгляд, неприятный.
