В поисках бриллиантовой диадемы - Аверин Владимир Владимирович (книги хорошего качества txt) 📗
Здрасте! — взглянув на Никольского, Вадик сразу решил: «Солидный дядька, такой не обманет. Рёвз обещал сделать заказ, значит, сделает».
Рад. Очень рад с вами познакомиться. — Никольский сел на скамейку рядом с Вадиком и положил кейс себе на колени. — Простите, Вадим, у меня очень мало времени. Если вы не возражаете, то давайте сразу перейдем к делу.
Давайте, я не против, — смущенно пожал плечами Вадик. Вообще-то он чувствовал себя не в своей тарелке, ведь это был первый в его жизни заказ, и он понятия не имел, как «заказывают заказы» и как при этом надо себя вести.
Итак, — деловито произнес Никольский. — Я представляю рекламный отдел журнала для подростков «Скаут». Не слышали о таком? Это в Риге. Я хочу, чтобы вы сделали для нашего журнала фоторекламу духов «Дзинтарс». Вы знаете, что такое парфюмерия? — спросил Никольский и, не дав Вадику ответить, объяснил: — Слово «парфюмерия» произошло от французского слова «парфюм», что в переводе на русский означает «запах». В мире существуют тысячи запахов: запах розы, запах ландыша, лаванды и так далее. Парфюмеры выбирают запахи, смешивают их, и тогда получается букет. Букет — вот что отличает одну марку духов от другой! Для чего я это говорю? — снова задал вопрос Никольский, и снова сам же ответил: — Для того, чтобы вы поняли задачу, которую я перед вами поставлю. — Никольский говорил и действовал быстро, не давая Вадику опомниться и осмыслить его слова. Александр Венедиктович пудрил мозги, втирал очки, вешал лапшу на уши, обувал, кидал, лепил горбатого, одним словом, врал. Но врал он умело.
Достав из кейса три флакончика духов, два из них он передал Вадику со словами:
Это образцы, — а третий оставил в своих руках.
Дальше Никольский действовал как опытный рекламный агент: он ловко вынул пробку, зажав мизинцем горлышко, быстро перевернул флакон, потом схватил руку Вадика и легко мазнул мизинцем по тыльной стороне запястья Сит-никова.
Махните рукой, чтобы испарился запах спирта, — посоветовал Александр Венедиктович.
Вадик молча подчинился.
Еще несколько мгновений, чтобы раскрылся букет. — Никольский выдержал короткую паузу. — А теперь вдохните этот аромат. — Александр Венедиктович легко, как веером, помахал над запястьем Вадика своими пальцами: — Чувствуете?
Хорошо пахнет, — покорно потянув носом воздух, сказал Вадик.
Хорошо? — криво усмехнулся Александр Венедиктович. .
Хорошо.
Простите за нескромный вопрос, у вас все в порядке с обонянием?
Не жалуюсь.
Скажите, чем пахнет мякоть киви?
Клубникой и ананасом, — ответил Вадик, которого совершенно сбил с толку этот энергичный «рекламный агент».
Вы прекрасно чувствуете запахи! — воскликнул Никольский. — И с вашим обонянием вы по-прежнему считаете, что эти духи хорошо пахнут?!
Н-у-у... — неуверенно протянул Вадик. — Теперь я даже не знаю, что сказать... А почему вы?..
Да потому, что это отвратительные духи! — перебив его, воскликнул Никольский. — Они ужасны, так же как десятки других известных во всем мире духов, которые ловкие парфюмеры закатали в привлекательные упаковки, снабдили лейблом, клеймом какого-нибудь модного пройдохи и пустили в мировую торговую сеть! Вспомните э*ги тяжелые, тошнотворно-сладкие запахи, от которых мутит! Уверяю вас, что этот запах, — Никольский поставил на ладонь флакон рижских духов «Дзинтарс», — ничуть не хуже парфюма известных французских фирм! Если говорить честно, то эти даже лучше!
Да я и не спорю... — пожал плечами Вадик, который совершенно не разбирался в духах.
Замечательно! Значит, вас я убедил! Теперь я должен убедить в этом юных читательниц и читателей нашего журнала. Уверен, что с вашей помощью я справлюсь с этим нелегким делом. Но для этого... — Никольский достал из кейса журнал, раскрытый на той странице, где Дина Кирсанова, сидя на лошади, стреляла из лука в воображаемую цель. — Для этого вы должны сделать фотоснимок, похожий на этот. — Взгляд Никольского снова приковала к себе бриллиантовая диадема, и он, забыв про осторожность, почти машинально спросил о том, что его волновало: — Как вы думаете, это подлинник?
Что? — Вадик наклонился к журналу и еще раз полюбовался своим первым опубликованным снимком.
Я говорю о диадеме, — пояснил Никольский. — Она подлинная или это фальшивка, обычная бижутерия, которую можно купить в любом магазине?
Не-ет, это не фальшивка, она настоящая, бриллиантовая, уж я-то знаю, уж вы мне поверьте, — похвалился Вадик, довольный тем, что за все время разговора первый раз вразумительно ответил своему заказчику.
А кому принадлежит эта диадема?
Динке, — простодушно сказал Вадик, — вернее, ее прабабушке, а еще вернее, ее семье. А вам зачем?
«Так, значит, диадема принадлежит не ему, а его знакомой», — подумал Никольский и хотел спросить адрес Дины, но вовремя спохватился, решив, что слишком откровенно интересуется диадемой, а это может насторожить Вадима.
Александр Венедиктович снял очки, и от этого его взгляд стал близоруким и беспомощным. Наивными, беззащитными глазами он посмотрел на Вадика и попросил:
Я хотел бы, чтобы духи «Дзинтарс» рекламировала эта юная наездница, которую вы снимали в роли Дианы. Она профессиональная фотомодель?
Динка — фотомодель?! — засмеялся Вадик, но быстро подавил смех: речь идет о серьезном деле, значит, и говорить надо серьезно. Ведь он не с Пузырем лясы точит, а ведет серьезную беседу с солидным человеком. — Нет, никакая она не фотомодель, просто девчонка с нашего двора, мы с ней учимся в одном классе, сидим за одной партой.
Вы сможете договориться с Диной, чтобы она позировала вам для моего заказа?
Не знаю, — задумался Вадик. — Это смотря с какой ноги она встанет.
Я вас не понимаю, — помотал головой Никольский.
Ну, в общем, все будет зависеть от ее настроения.
«Какое, к черту, может быть настроение, когда речь идет о миллионах?!» — подумал Никольский, но ни жестом, ни взглядом не выдал своего возмущения.
Послушайте, мой юный друг, я обратил внимание на ваш снимок в журнале потому, что вы нашли интересный, новый ракурс. Но кроме этого, скажу вам честно, не последнюю роль в вашем снимке играет лицо и пластика вашей юной знакомой. — Голос Никольского вдруг стал жестким и непререкаемым. — Слушайте мое основное условие: духи «Дзинтарс» должна рекламировать именно эта ваша знакомая. И все детали, которые есть на снимке в журнале, должны быть на фотографии, которую вы сделаете для моего заказа.
Вы хотите, чтобы и лошадь была на фото?
О-о-о, нет-нет-нет! Вы меня неправильно поняли! Мы рекламируем духи, а не лошадей! Я уже сказал, что мы с вами должны убедить юных читательниц нашего журнала в том, что «Дзинтарс» — это отличные молодежные духи! Поэтому рекламировать их должна ровесница наших читателей. А ваша знакомая, Дина, как раз подходит для этой цели. В ее лице есть свежесть юности, непосредственность, наивность и в то же время какое-то подростковое упрямство. — Никольский надел свои очки, и его взгляд снова стал цепким и колючим. — И еще одно условие: Дина должна быть в этой диадеме, — он постучал пальцем по журналу, — в ней ваша знакомая похожа на юную принцессу из сказки. А вы как раз должны подчеркнуть сказочную красоту юности. — Никольский задумчиво поднял глаза («какое небо голубое, мы не сторонники разбоя»): — Вот я уже и рекламный девиз для духов придумал: «Только сказочные принцессы пользуются духами «Дзинтарс»!» Ну как? Неплохо?
Неплохо, — согласился Вадик, но предложил свой вариант: — А что, если так: «Пусть всегда будет «Дзинтарс»?
Нет, — брезгливо поморщился Никольский, — это подходит для рекламы кока-колы, а не для духов. Лучше так: «Три сокровища духов «Дзинтарс»: сказка, юность, красота!»
Положив журнал в кейс, Никольский вынул из кармана бумажник, отсчитал несколько купюр и протянул их Вадику со словами:
Это первая часть, так сказать, аванс. А вторую часть получите после того, как выполните мой заказ.
Нет-нет, — Вадик выставил ладонь вперед. — Не надо денег. Я и так все сделаю, ведь я непрофессиональный фотограф, я только учусь.
