Месть трёх поросят - Роньшин Валерий (библиотека книг бесплатно без регистрации txt) 📗
В чехле был… стеклянный гроб.
А в гробу лежала… Катька Орешкина.
Глава 4
Чёртово болото
В следующее мгновение Димка понял, что это не Катька. А очень похожая на нее девочка. В белом платьице, белых туфельках и с белым веночком на голове. Глаза у девчонки были закрыты. Руки покоились на груди.
Пульс у Молодцова залихорадило. Ему тут же захотелось улизнуть из фургона. Но как улизнешь? Не прыгать же на ходу. «А ну не трусь! — мысленно приказал он себе. — Сыщик не должен бояться мертвецов…» Димка вновь взглянул на мертвую девочку. И опять отметил, что она похожа на Орешкину.
Шрр-шрр-шрр… — послышалось из гроба.
Молодцов вздрогнул и тотчас увидел, как о стеклянную крышку бьется бабочка. Димка никогда раньше таких бабочек не видел. «Наверное, американская», — подумал он.
Бабочка тем временем села на нос мертвой девочки.
И тут произошло нечто сверхъестественное.
Девочка сморщила нос.
«Ни фига себе заявочки!» — молнией пронеслось в голове у Молодцова. А внутри прокатилась холодная волна страха.
В этот момент машина остановилась. Не раздумывая ни секунды, Димка рванул ручку двери и, выскочив из фургона, помчался, не разбирая дороги.
«Гав-гав-гав!» — раздался лай со всех сторон.
Оказывается, это была уже Сковорода. На пригорке стояла церквушка. В луже плескались утки. Старики сидели на завалинке… Димка подбежал к колонке и, открыв воду, подставил разгоряченное лицо под холодную струю. Это его несколько успокоило.
Попив воды и поразмыслив, Молодцов решил больше не связываться с попутками, а дойти до Хлевного пешком. Дело в том, что от Сковороды до Хлевного было рукой подать. Правда, если идти не по дороге, а через лес и болото.
Но для Димки Молодцова — что через лес, что через болото. По фигу.
И он бодро зашагал в сторону леса.
В лесу пели птицы. Так заливались, что прямо в ушах звенело. Димка окончательно успокоился и шел себе, посвистывая, словно бы он тоже был какой-нибудь птичкой.
Но вот впереди показалось болото. Местные жители называли его «Чертовым». На сколько хватало глаз расстилался моховой покров, из которого торчали чахлые деревца.
О Чертовом болоте ходила самая дурная молва. Кого тут только в трясину не засасывало! Начиная от крепостных крестьян прошлых веков и кончая охотниками из охотхозяйства «Рассвет». Местные жители боялись заходить в глубь Чертова болота. Только по самому краешку клюкву собирали.
Молодцову сейчас как раз и предстояло пройти этим краешком, чтобы попасть в Хлевное. И он осторожно пошел. Почва под ногами заколыхалась, будто живая. Все то время, что Димка топал по болоту, ему было тревожно…
Солнце уже начинало садиться, когда Молодцов, взойдя на холм, увидел село Хлевное, утопающее в зелени садов. Справа от села текла речка Шиш. Димка бегом спустился к ней с холма.
У самой реки, на лугу, паслись коровы. В траве стрекотали кузнечики. Над цветами порхали бабочки. Молодцов сразу же вспомнил о другой бабочке. О той, что в гробу. И мёртвой девочке он тоже вспомнил. Все происшедшее в автофургоне казалось ему теперь дурным сном.
На берегу с удочкой сидел пастух.
Это был Федькин отец. Иван Иваныч Дураков.
— Здрасте, дядя Вань, — поздоровался с ним Димка.
— Елки зелёные, — удивился Иван Иваныч. — Ты откуда взялся?
— Из Питера, дядь Бань. К бабушке в гости приехал.
— Во Федька-то обрадуется, елки зелёные.
— А он сейчас дома?
— Какой там дома, елки зелёные. Шастает где-то.
— Так вы ему скажите, что я приехал.
— Конечно, скажу, елки зелёные.
Иван Иваныч, поплевав на червяка, закинул удочку.
— Как клёв? — полюбопытствовал Молодцов.
— Плохой, елки зелёные. Жара. — Заметив, что одна корова отошла от стада, Иван Иваныч заорал: — Куда?! Куда, холера тебя забери! Давай назад! Кому говорю?! Вот стервоза гидролизная!..
Бурёнка и ухом не повела, продолжая удаляться с пастбища. Пришлось Ивану Иванычу встать и, щелкая кнутом, отправиться вслед за непокорной.
Вернувшись, он сказал:
— Опять ваша Зорька балует, елки зелёные. С норовом коровёнка.
Только после этих слов Молодцов узнал бабушкину корову по прозвищу Зорька. Пятнистую и бодливую. Но Димка с ней всегда ладил. И даже кормил с рук. Вот и сейчас он достал из сумки яблоко, которым его угостила стюардесса в самолете, и пошел к Зорьке.
Та, обслюнявив Димкину ладонь, взяла яблоко теплыми губами и начала медленно жевать. Потом протяжно замычала, словно благодарила Молодцова за угощение.
Димка зашагал дальше.
Вскоре показалось сельское кладбище. За забором виднелись холмики, надгробия, кресты… Именно на этом кладбище и была похоронена Луиза Дюваль, о которой говорил экскурсовод в музее.
Сразу за кладбищем находилась церковь. А за церковью — конюшня. Ну а за конюшней жила бабушка Фрося. В избе с соломенной крышей.
Молодцов толкнул скрипучую калитку и вошел во двор. Бабушка таскала в ведрах воду из колодца, выливая ее в большую кадку, стоящую у плетня. Питьё для Зорьки,
— Ба-а-тюшки святы, — всплеснула она руками. — Никак, внучок? А я уж все глаза проглядела. Нету и нету. А где ж Марина-то с Гришей?..
Димка рассказал, что мать встретила подругу в Старокозельске, а отец выпрыгнул из самолета с парашютом.
— Вот неугомонный, — покачала головой бабушка. — Все ему неймется. И батька его, Евграф, таким же был… Ой, что ж я, старая, разболталась-то. Пошли в хату, внучок.
На кухне стояла приятная прохлада. Тикали ходики. Старенький динамик бубнил в углу.
— А я баньку истопила, — напевно говорила бабушка. — Попаришься, внучок. А опосля ужинать будем.
Последний раз Димка ел в самолете. Когда к Курску подлетали. Поэтому он сказал:
— Бабуль, а можно я сейчас немного закушу?
— Отчего ж нельзя. Конечно, можно.
И бабушка выставила на стол крынку с молоком.
— Вот тебе молочко от Зореньки. — Затем достала миску с куриными яйцами. — А это тебе яички от несушки.
— А от тебя, бабуль, что? — засмеялся Молодцов.
— А от меня конфетка. — И баба Фрося протянула внуку карамельку.
Димка выдул полкрынки молока и очистил сковороду с яичницей из пяти яиц.
— Теперь можно и в баньку, — сказал он.
А уж после бани Молодцов поел по-настоящему. Умял борщ со сметаной, пирог с капустой, картошку вареную, курицу жареную, холодец… Короче, так натрескался, что едва из-за стола вылез. И его сразу в сон потянуло. Бабушка тут же и кровать постелила.
— Отдыхай, внучок, с дороги.
Перед сном Димка вышел во двор. Уже совсем стемнело. На небе висели бесчисленные звезды. Вдалеке смутно чернели кресты на кладбище. Вдруг что-то красное мелькнуло меж крестов. Молодцов пригляделся. Ничего. «Показалось», — подумал он и, прихлопнув комара на щеке, отправился спать.
Глава 5
Двое подозреваемых
И приснились Димке сразу два сна. Вернее, не сразу, а по очереди. В первом сне его держал в мохнатых лапах огромный комар. Прямо с трактор величиной.
И гудел он как трактор:
— Ты зачем Дерека убил?!
— Какого Дерека? — пищал в ответ Молодцов.
— Брата моего!
Тут Димка вспомнил, что перед сном он действительно прихлопнул комара на щеке.
— Так он же меня кусал, — начал оправдываться Молодцов.
— И за это убивать?! — возмутился комар-великан. — Сказал бы по-хорошему: «Не кусайся».
— Да я…
Но комар Димку и слушать не стал:
— Это не первое твое убийство! Ты и раньше комаров убивал! Но настал час расплаты. Сейчас ты за все ответишь, убийца!..
Димка понял: нужно срочно просыпаться. И проснулся. Стояла глубокая ночь. В окно светила луна. На реке квакали лягушки.
— Приснится же такая туфта, — пробормотал Молодцов и, повернувшись на другой бок, снова уснул.
И ему тут же приснилась другая «туфта». Будто едет он в автофургоне вместе со стеклянным гробом. А в гробу лежит Катька Орешкина. И Димке так хочется ее поцеловать, ну прямо сил нет. Открыл он крышку гроба, наклонился над Катькой… И вдруг видит, что это не Орешкина, а уродливая старуха с крючковатым носом.
