Повелители кладов - Трушкин Андрей (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений txt) 📗
— Кар-рту-ун Нетворк! — ударил утром по мозгам ребятам оживший телевизор, и тут же дико захохотал какой-то истеричный мультперсонаж.
Хохот ворвался в ночные кошмары Вовки, которому снилось, будто Бутяков и Грибков-Майский гоняются за ним по старому городу Рефимно и грозятся живьем замуровать в бастионе Сан-Сальваторе. Вовка вскочил и, дико поводя глазами, спросил:
— Что, уже утро?
— Нет, — дотянулся до пульта Лешка, — вечер. Но завтрак будет уже сейчас.
Первым на дежурство по охране русских гастролеров заступал Никос. Но для того, чтобы сторожить аферистов, ему предстояло выбраться из дома. Казалось бы, чего проще — ночью, когда все спят, выскользнуть незамеченным из дома, тем более что у Никоса был свой ключ? Но тут была одна загвоздка — дедушка. Ему было душно почивать в квартире, и поэтому он устраивался на ночь в гамаке в узком дворике. Пройти мимо него, не разбудив, было чрезвычайно сложно.
Когда все в доме наконец угомонились и Никос, лежа на кровати, слышал только звуки, доносившиеся с улицы, он тихонько приподнялся на локте, быстро натянул шорты, майку и кроссовки и выглянул во двор.
Дедушка спал в тени двух раскидистых пальм. Дворик находился на уровне второго этажа, и вниз, на улицу вела каменная лестница. Осторожно подкравшись к деревьям, Никос заглянул ему в лицо. Дедушка лежал на спине и мирно похрапывал, отчего подрагивали белоснежные усы над его верхней губой. Никос завертел головой, соображая — как бы ему преодолеть гамак? Вначале ему пришла в голову самая очевидная мысль — разбежаться как следует, перепрыгнуть препятствие и бегом спуститься на первый этаж. Но дело в том, что, сиганув через дедушку, Никос попал бы ногами прямо на лестницу. Удастся ли ему благополучно приземлиться на ступеньки, не переломав ноги, а тем более — не наделав шума? Никос в сомнении поджал губы и встал на четвереньки.
Дедушкин гамак провисал почти до самого пола, но слева и справа оставались небольшие дырки, в которые, при известной гибкости, можно было протиснуться. Никос просунул в отверстие голову, прикинул, что плечи пройдут, а значит, должен пройти и он целиком, и сантиметр за сантиметром, стараясь не коснуться случайно дедушкиной пятки, торчавшей из сетки, стал продвигаться вперед. Однако на уровне груди он застрял, потому что встречи с пяткой миновать никак не мог. Никос стал потихоньку извиваться, пытаясь изменить положение тела, но стало лишь хуже, теперь он не мог двинуться ни вперед, ни назад.
Минут пять он пыхтел под гамаком, не зная, как быть. Нужно было предпринимать решительные действия, если он не хотел просидеть тут до утра. Правой свободной рукой Никос отщипнул от мохнатого тела пальмы несколько волосков, мысленно обратился к Богородице за помощью и стал щекотать волокнами дедушкину пятку. Тот отреагировал мгновенно — пятка тут же скрылась из дырки, дедушка завозился, перевернулся на правый бок и снова захрапел — еще слаще прежнего.
Обрадованный Никос выбрался из-под гамака и выскочил на улицу. Двигался он преимущественно в тени, чтобы вовремя увидеть полицейский патруль и успеть спрятаться в каком-нибудь подъезде. Встреча с блюстителями порядка сильно его не пугала, но неприятности все же могли быть. Поскольку в Рефимно в тот день не гуляли ни немецкие, ни американские туристы, обычно оглашавшие окрестности таверн пьяными криками и национальными песнями, в нетрезвом исполнении похожих, как два яйца в упаковке, Никос довольно скоро добрался до цели путешествия.
В доме, где поселились Бутяков и Грибков-Майский, еще горел свет. Никос выбрал себе место поуютней — на ступеньках старенького дома по другую сторону узкой улочки, прислонился к еще теплой, не успевшей остыть каменной стене и приготовился к долгому ожиданию.
Сначала на покой пошел хозяин — об этом свидетельствовали погасшие окна в первом этаже. Бутяков и Грибков-Майский еще некоторое время колобродили, но затем погасили свет и они.
Никос прикинул, какой теперь мог быть час. Ему показалось, что уже не менее двух часов ночи. За временем нужно было бы послеживать, и Никос пожалел, что не взял часов. Дедушка всегда встает рано, на рассвете, и в шесть утра хорошо бы уже быть на месте — вдруг ему взбредет в голову заглянуть в спальню и пожелать внуку доброго утра.
Пока Никос размышлял, город постепенно погружался в беспокойный после жаркого и шумного дня сон. В Рефимно стало совсем тихо, был слышен только шум ветра, теребящего ветви редких деревьев, да отдаленный глухой рокот моря, перемежаемый изредка истошными женскими визгами, доносящимися из ночных ресторанов, и неожиданно громким на фоне ночной тишины тарахтением какого-то запоздалого мотоцикла.
Никос все сидел на ступеньках и начал было подремывать, но тут почувствовал, что замерз. Пожалев, что вместе с часами не прихватил и куртку, Никос встал и принялся прохаживаться в тени дерева, изредка растирая себя руками. Да, положительно, читать о слежке или смотреть в кино, как сыщики, уютно устроившись в засаде, ждут преступников, ему нравилось гораздо больше, чем заниматься этим самому.
Когда Никос уже в пятый раз вскочил со своего места, чтобы помахать руками для согрева, в доме напротив вдруг скрипнула калитка и на белой стене появились две уродливые тени — одна большая и грузная, другая мелкая и вертлявая. Никос тут же присел. Сомнений быть не могло — это Бутяков и Грибков-Майский отправились на ночную вылазку.
Поскольку они пробирались по тротуару почти бесшумно, Никосу следовало удвоить бдительность. Секунду поразмышляв, он быстро скинул кроссовки, связал их шнурками и повесил на шею. Шагая босиком, он мог рассчитывать, что, как опытный ниндзя, будет не слышен, а тени от домов помогут ему стать и невидимым.
Гастролеры из Тюмени, вероятно, уже хорошо разбирались в лабиринте рефимновских улочек, потому что шагали уверенно и, похоже, направлялись к гавани. Пару раз Никос, знавший окрестности лучше приезжих жуликов, срезал углы или просачивался через проходные дворы — чтобы встретить парочку на очередном перекрестке. Вскоре у Никоса не осталось сомнений — аферисты двигались именно к порту.
"Не хотят ли они угнать какую-нибудь яхту?" — пронеслось у него в голове. Но он быстро отмел это предположение: морская служба на Крите была поставлена четко, и уйти на краденом судне за пределы территориальных вод Греции без помощи местных жителей было практически нереально.
Вскоре Бутяков и Грибков-Майский остановились у той самой таверны с меч-рыбой в витрине, где днем ребята лакомились мороженым, и тихонько постучали в дверь.
Дверь мгновенно отворилась, и оттуда выглянуло худое, небритое лицо Ставракиса. Никосу жутко хотелось послушать, о чем будет говорить эта парочка с хозяином таверны, но подобраться поближе он пока не решался. Когда между ночными деятелями завязалась беседа и мощный торс Бутякова, стоявшего к Никосу спиной, заслонил Ставракиса, мальчишка неслышной тенью скользнул вдоль кромки пирса и спрятался за нагромождением столов и стульев. Осторожно, боясь выдать себя шорохом легких камышовых кресел, Никос прополз немного вперед, приставил руку к уху и прислушался.
— Так, значит, завтра линяем?
— Да-да, — подтвердил раздраженный голос Ставракиса. — Мы же с вами договаривайся.
"Он еще и по-русски говорит?" — удивился про себя Никос.
— И ты гарантируешь, что мы будем в Турции через день?
— Я же буду плавать с вами. Чего бояться?
— Брось, Бутя, не гони волну, — просипел Грибков-Майский. — Куда он от нас денется?
— Не шурши, Грибок, — пробасил Бутяков. — Если эта падла нас завтра кинет, мы с тобой отсюда ноги с товаром не сделаем.
Тот, о ком шла речь, на "падлу" обиделся. Скрестив руки на груди, он стоял в проеме дверей, всем своим видом показывая, что бизнес есть бизнес, а дом есть дом, и никаких поздних гостей он там видеть не намерен. Потоптавшейсь на пороге, Бутяков и Грибков-Майский сообразили наконец, что никто их здесь вином и омарами угощать не собирается, и отвалили в сторону.
