Кортик. Бронзовая птица - Рыбаков Анатолий Наумович (читаем книги txt) 📗
Глава 59
ПОЛКОВОЙ ОРУЖЕЙНЫЙ МАСТЕР
В назначенный день Миша, Генка и Слава вошли в кабинет Алексея Иваныча.
Возле Алексея Иваныча сидел человек в шинели и военной фуражке. Он обернулся к мальчикам и осмотрел каждого с ног до головы.
— Садитесь, — сказал Алексей Иваныч. — Миша, ты принес кортик?
Миша нерешительно посмотрел на военного.
— При этом товарище можешь все рассказывать,— сказал Алексей Иваныч.
Военный долго и внимательно рассматривал пластинки, и, когда он положил кортик на стол, Алексей Иваныч сказал ребятам:
— Ну, мы вас слушаем, — и ободряюще улыбнулся им.
Миша оглянулся на друзей и, откашлявшись, произнес:
— Мы установили, что этот кортик принадлежал полковому оружейному мастеру, жившему во время царствования Анны Иоанновны, то есть в середине восемнадцатого столетия.
Алексей Иваныч удивленно поднял брови, военный внимательно посмотрел на Мишу.
— Анны Иоанновны? — переспросил Алексей Иваныч.
— Да, Анны Иоанновны, — сказал Миша.
— Это та, что ледяной дом построила, — вставил Генка.
Он хотел еще что-то сказать, но Слава толкнул его ногой, чтобы не мешал.
— Как вы это установили?
— Очень просто. — Миша взял в руки кортик, вынул из ножен клинок.— Прежде всего клейма. Их три: волк, скорпион и лилия. Видите? Так вот. Волк — это клеймо золингенских мастеров в Германии. Такие клинки назывались «волчата». Они изготовлялись до середины шестнадцатого века.
— Есть такая марка оружия, очень знаменитая, — сказал Алексей Иваныч.
— Изображением волка или собаки, — продолжал смелее Миша, — отмечал свои клинки толедский мастер Юлиан дель-Рей, Испания.
— Крещеный мавр, — вставил Генка.
— Он жил в конце пятнадцатого века, — продолжал Миша. — Теперь скорпион. Это — клеймо итальянских мастеров из города Милана. Наконец лилия. Клеймо флорентийского мастера…
— Параджини, — подсказал Генка.
— Да, Параджини. Он тоже жил в начале шестнадцатого века. Вот что обозначают эти клейма. Они обозначают мастеров.
— Кто же из них сделал кортик? — спросил Алексей Иваныч.
— Никто, — решительно ответил Миша.
— Почему?
— Потому что во всех книгах, которые мы прочли, написано, что кортики появились только в начале семнадцатого века, а все эти клейма относятся к шестнадцатому веку.
— Логично, — сказал Алексей Иваныч. — Но зачем же, в таком случае, клейма?
Миша пожал плечами:
— Этого мы не знаем.
— Ребята правы, — сказал вдруг военный, взял у Миши клинок и поднес его к свету. По всей длине клинка тянулись едва заметные волнообразные рисунки в виде переплетенных роз. — Это дамасская сталь. Она изготовлялась только на Востоке. Значит, клейма европейских мастеров не имеют к клинку никакого отношения. По-видимому, мастер, изготовивший этот кинжал, хотел показать, что его клинок лучше самых знаменитых. С этой целью он и поставил эти три клейма.
Миша несколько смутился тем, что военный сразу определил то, над чем мальчики трудились столько времени, но решительно продолжал:
— Тогда мы решили познакомиться с образцами кортиков, употреблявшихся в России. Их было три типа. Во-первых, морской, но он четырехгранный, а этот трехгранный. Значит, не подходит. Во-вторых, кортик егерей, но его длина тринадцать вершков, а нашего — только восемь. Значит, тоже не подходит. Наконец, третий — это кортик полковых оружейных мастеров при императрице Анне Иоанновне. Он имел в длину восемь вершков, наш — тоже. Он был трехгранный, наш — тоже. И другие приметы сходятся. Поэтому мы решили, что этот кортик принадлежал какому-то оружейному мастеру времен Анны Иоанновны.
Миша кончил говорить, постоял немного и сел на диван рядом с Генкой и Славой, с волнением ожидая, что скажут Алексей Иваныч и военный.
— Толково, — сказал военный, — что ж, попробуем искать владельца.
Алексей Иваныч взял со стола большую квадратную книгу. На ее плотной обложке Миша прочел заглавие: «Морской сборник. 1916 год».
— Так вот, — сказал Алексей Иваныч, — при взрыве линейного корабля «Императрица Мария» погибло три офицера, носивших имя «Владимир». Иванов — мичман, Тереньтьев — капитан второго ранга, Неустроев — лейтенант. Встает вопрос: кто из них владелец кортика? Сейчас посмотрим некрологи. — Алексей Иваныч перелистал и пробежал глазами несколько страниц. — Иванов… молодой и прочее… Неустроев… исполнительный…— Алексей Иваныч замолчал, читая про себя, потом медленно проговорил: — А вот интересно, прошу слушать: «Трагическая смерть унесла В. В. Терентьева, выдающегося инженера Российского флота. Его незаурядные способности и глубокие познания, приобретенные под руководством незабвенного П. Н. Подволоцкого, давали ему все основания стать для вооружения флота тем, чем был для вооружения сухопутных войск его знаменитый предок П. И. Терентьев».
— Кажется, попали в точку, — сказал военный. — Есть у вас военная энциклопедия, Алексей Иваныч?
— Петров, — сказал Алексей Иваныч, — сбегай к Софье Павловне и возьми для меня военную энциклопедию Гранат на букву «Т».
Генка принес книгу, Алексей Иваныч перелистал ее и сказал:
— Есть. Прошу слушать: «Терентьев, Поликарп Иванович. Родился в 1701 году, Умер в 1784 году. Выдающийся оружейный мастер времен Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны. Служил при фельдмаршале Минихе. Участник сражений при Очакове, Ставучанах и Хотине. Создатель первой конструкции водолазного прибора. Известен как автор фантастического для своего времени проекта подъема фрегата «Трапезунд».
— Вот и пригодился ваш оружейный мастер, — сказал военный.
— Интересное совпадение,— заметил Алексей Иваныч:— упоминаемый в некрологе профессор Военно-морской академии Подволоцкий — дедушка одной из наших учениц.
Мальчики переглянулись. Лелька! Вот здорово!
— Ну, ребята,— сказал военный, — поработали вы на славу. — Он встал. — Кортик, Миша, я пока у тебя возьму. Не беспокойся, придет время — верну. Вижу, что и у тебя какая-то тайна есть. Может быть, скажешь нам?
— Никакой тайны у меня нет, — ответил Миша. — Мы просто хотим открыть секрет кортика.
Военный положил ему руку на плечо:
— Я вам в этом деле помогу. Только дела свои ограничьте библиотекой. Больше ни во что не ввязывайтесь. Вы свое дело сделали. Фамилия моя Свиридов, товарищ Свиридов. Ну, по рукам, что ли? — Он протянул Мише руку, большую и широкую, как у Полевого, и Миша пожал ее.
Глава 60
УРОК РИСОВАНИЯ
— Новое дело! — негодовал Генка, спускаясь по лестнице. — Мы достали ножны, провели серьезные исследования, из библиотеки не вылезали, всё выяснили, а теперь когда остается только клад взять, он у нас ножны забрал!
— Он прав, — сказал Слава: — мы можем все дело испортить.
— До сих пор не портили, — проворчал Генка.
— Мешать мы ему, конечно, не должны, — сказал Миша,— но почему нам не узнать про Терентьева? Этим мы никому не помешаем.
Ребята пришли в класс рисования. Вместо парт здесь табуреты и мольберты. На стенах висят работы лучших художников школы — в большинстве эскизы декораций школьных постановок. Под картинами, на полочках,— «мертвая натура»: статуэтки греческих богов, животных, фрукты из папье-маше. Сегодня рисуют статую «классической лошади».
На уроке рисования весело. Можно сидеть в любой позе, вставать, разговаривать. Преподаватель рисования Борис Федорович Романенко — ребята называют его «Барфед», — среднего роста, плотный, добродушный пожилой украинец с длинными казацкими усами, расхаживал между мольбертами поправлял работы.
Миша подсел к Леле Подволоцкой.
— Леля, — сказал он,— у меня к тебе есть вопрос.
— Какой? — спросила Леля, водя глазами от рисунка к натуре.
— Скажи, Подволоцкий, адмирал, профессор Морской академии, — твой дедушка?
— Да. А что? — Леля оторвала глаза от рисунка и с удивлением посмотрела на Мишу.
