Тёмный Эдем. Начало - Карман Патрик (серия книг .TXT) 📗

Я смотрел на гладь пруда. Тишина убаюкивала, но я постарался собраться с мыслями и вспомнить всё, что мне было известно.

Кейт Холландер была не только красивой, но и достаточно сообразительной, она умела манипулировать людьми и не шла на поводу у других — это другие шли за ней. Она по природе была лидером. Мне всё труднее было представить, что она стала бы пешкой в чьём-то плане, особенно если этот план был составлен взрослыми людьми. Кейт представляла собой образец подростка-бунтаря. Она, должно быть, доставляла немало хлопот в школе. Я доверял ей не только потому, что узнал о её трагическом прошлом, но и потому, что чувствовал: она первой встала бы на «нашу», а не на «их» сторону.

Значит, если исключить Кейт (а о Марисе даже речи не шло), то оставалась только одна Эйвери Вароун. Она была приёмным ребёнком, и, прослушивая записи её сеансов с доктором Стивенс, я узнал, что за последние несколько лет она сменила десять семей. Обычно с хорошими детьми такого не бывает. Кроме того, она сама утверждала, что её нельзя излечить. Мне вдруг пришла мысль, что я догадываюсь почему. Эйвери Вароун нельзя излечить, потому что она вообще не больна. Только такой ответ имел хотя бы какой-то смысл.

Я уже почти полностью убедил себя в этом, как Мариса встала и подошла ко мне.

— Как она там? — спросил я, стараясь шептать потише, чтобы меня не было слышно у причала, и наклоняясь, чтобы Мариса могла мне тихо ответить.

— Приходил Дэвис, они встречались. Она сказала ему первому.

— Сказала что?

Мариса выглядела так, как будто едва держалась на ногах от усталости. Ответ её прозвучал слабо, но достаточно слышно.

— Эйвери готова. Она готова пройти терапию. Её излечат.

Слова Марисы снова сбили меня с толку.

Когда мы вернулись в форт Эдем, Мариса свернулась калачиком на одном из диванов и заснула. Парни оживлённо играли в карты и хотели подключить и меня к этому делу, но я отмахнулся и пошёл в спальню по меньшей мере по трём причинам:

1) мне хотелось съесть то, что Бен Дуган оставил для меня;

2) мне хотелось поговорить с доктором Стивенс;

3) я не хотел слушать их болтовню.

Третья причина была самой важной. Ко мне быстро возвращался слух. К этому моменту он вернулся процентов на пятьдесят, и этого могло оказаться достаточно, чтобы голос Рейнсфорда или таинственный шёпот оказали на меня гипнотическое воздействие.

Я сразу узнал свою кровать, потому что на ней лежал мой рюкзак. Я заглянул под кровать и нашёл тарелку с едой. Сев на кровать и поставив тарелку на колени, я поддел вилкой и отправил в рот щедрую порцию лапши. Потом поставил рюкзак на пол и принялся изучать содержимое. Диктофона нет, он пропал и, как я подозревал, вряд ли найдётся. Все аудиозаписи, все фотографии и видео, сделанные в форте и Бункере, — всё это пропало.

— Эй, Уилл!

В комнату зашёл Алекс Хирш.

— Нам нужен четвёртый. Пошли поиграем, еду бери с собой. Спрячешь, если зайдёт миссис Горинг.

— Десять минут, ладно? Мне нужно поговорить с доктором Стивенс.

Дверь была открыта, и я услышал, как из главного зала Коннор Блум выкрикивает моё имя:

— Давай, Уилл! Поднимай свою тощую задницу и двигай сюда! Мы играем в карты!

— Задержу их, а ты по-быстрому, ладно? — сказал Алекс.

Я кивнул, отправляя в рот ещё одну порцию лапши. Прожевав, я запил её водой и подошёл к задней половине комнаты, откуда две двери вели в уборную и в кабинку, где ребята разговаривали с доктором Стивенс. В уборную я едва заглянул — в ней царил обычный беспорядок. Я прошёл в каморку, на задней стене которой красовались цветные пятна. Никаких цифр 1, 3, 4 или 6. Все они, в том числе и моя, закрашены.

Я сел на стул и подумал, не наблюдает ли за мной сейчас из бомбоубежища миссис Горинг, поедая свою порцию лапши.

На мониторе была одна красная кнопка, я нажал её. Через десять секунд на экране показалась доктор Стивенс, как если бы она специально поджидала моего звонка и даже удивлялась, почему я задерживаюсь. Она улыбнулась своей кривоватой улыбкой и отхлебнула кофе из кружки с жёлтым смайликом. Доктор Стивенс сидела за своим рабочим столом в кабинете. Веб-камера была направлена под углом, делавшим её лицо немного непропорциональным.

Рада, что с тобой всё в порядке, Уилл.

И я рад.

Ты сумасшедший?

Что вы хотите сказать?

Сумасшедший.

Доктор Стивенс, я не знаю, кто я.

Ты вылечился. Просто знай, что устроить это было очень трудно.

Вы обманывали нас.

Завтра утром ты так уже не скажешь. Поверь мне ещё раз, ладно? Всё будет замечательно.

Почему я вам не верю?

Не знаю, но должен поверить.

Откуда вы знаете Рейнсфорда?

Он был моим учителем. Он прекрасный наставник.

А почему он живёт в подвале в каком-то странном здании посреди леса?

Она сделала паузу — наверное, придумывала какое-нибудь объяснение.

Послушай, Уилл. С тобой мы пошли на риск. Ты плохо сходишься с людьми, и нужно было придумать способ выманить тебя. Оставайся и слушай, что говорит Рейнсфорд. Обещай только, что не сбежишь снова. Я гарантирую, что к завтрашнему утру тебе станет гораздо лучше, и ты всё поймёшь.

До свидания, доктор Стивенс.

Я не стал дожидаться, пока она попрощается, и посмотрел на банки с краской, стоявшие на полу. Рядом с ними лежали засохшие кисточки. Я взял одну, макнул по очереди во все банки, в которых уже начали образовываться корочки. Под конец с кисти на стол и на пол капала вязкая серая жижа. Я замазал ею экран, стирая лицо доктора Стивенс, и вышел из комнаты.

В спальне я взял рюкзак и ещё раз обшарил его, вываливая всё на кровать. Моя одежда была на месте, как и батончики «Clif» со старыми обёртками. Шесть бутылок, пять из них пустые. Я обыскал боковые карманы, дошёл до самого маленького и что-то почувствовал внутри. Расстегнув молнию, я увидел крохотный mp3-плеер Кита. Это я положил его внутрь и написал записку, а не Кит, просто тогда я был не в себе и не понимал; от этой мысли я покраснел. По крайней мере, в этом отношении форту Эдему можно сказать спасибо.

К плееру были подключены мои маленькие наушники. Это мне показалось странным. Я пошарил в карманчике ещё и нашёл записку на листе клейкой бумаги. Крупными печатными буквами на ней были написаны три слова, которые я запомню до конца жизни.

Кто-то забрал мой диктофон, чтобы у меня не оставалось никаких улик. Но этот кто-то оставил крохотный бесполезный плеер, который не умел записывать и не умел фотографировать, и кто-то ещё оставил записку.

«Дэвис, — подумал я. — Это должен быть Дэвис». Он где-то рядом и хочет помочь мне. Он знал! Оставалось только достать наушники и слушать музыку.

«„Detroit Rock City“, не подведи», — подумал я, надевая ветровку, натягивая на голову капюшон, пряча провода от наушников за спиной под футболкой и опуская плеер в задний карман.

— Эй, чувак, Эйвери будут лечить, пошли!

Я резко развернулся, думая, что меня застукали, и увидел, что ко мне подходит Коннор Блум.

— Рейнсфорд сейчас придёт, нужно идти. Карты подождут.

— Ладно, сейчас приду.

Но Коннор не отходил. Он стоял и ждал, пока я не пойду к двери. Он в два раза сильнее меня, сопротивляться бесполезно.

— А зачем куртка с капюшоном? — спросил он.

— Да вроде простыл немного. Наверное, продуло, когда гулял в лесу.

— Только не кашляй на меня, через неделю соревнования.

Мы прошли в дверь, и я увидел, как Мариса сидит на диване. Она потирала глаза и приглаживала разметавшиеся с одной стороны волосы.

— Ой, мальчики, заспалась я что-то, — сказала она, не обращаясь ни к кому конкретно.

Я посмотрел на ведущий в подвал лестничный пролёт и увидел колеблющиеся тени. Когда там появился Рейнсфорд, то показалось, что он буквально взлетел из-под земли. Он немного запыхался, и я подумал, что ему было нелегко шагать по крутым ступеням.