Отроки до потопа - Раин Олег (читать онлайн полную книгу txt) 📗
К сожалению, все уплыло в далекое прошлое. Вместе с «плотиком» Юрия Лозы и знаменитой «Yellow submarine». Теперь музыку не писали, а снимали. Как видеоролик, как очередное «ледовое шоу». Надирали готовых сэмплов, воровали тут и там куски посмачнее, а после на туповатых «кордах» кроили подобие мелодии. Полный и безоговорочный абсурд! — как определял эрудит Антоха. То есть сколачивали на компах грубоватый скелет, словно пластилином обмазывали наспех сляпанной аранжировкой, а после всю эту мертвечину повторяли в студии на живых инструментах. Создавали, короче, звуковых зомби. И те бродяжили по миру, шараша по ушам, вовсю клонируя себе подобных. А уж про горе-фабрикантов — этих симпатичных лягушат из аквариума — не стоило даже поминать…
Кстати, если толковать о Моцарте, Листе и прочих динозаврах Средневековья, то сочинять в их манере теперь даже не пытались. Серега никому не признавался (стыдоба ведь!), но от Листа он форменным образом приплывал. Почти так же, как от Шопена с Глюком. Может, потому и слушать этих ребят было особенно грустно в отличие, скажем, от того же «Океана Эльзи» или «Агаты Кристи». Почему? Да потому, что Серега отчетливо понимал: можно тянуться за Бутусовым и Шевчуком, за Цоем и Земфирой, но за монстрами из семейства карповых, типа того же Баха, Паганини и Моцарта, им никогда не угнаться. Ни в реалиях, ни даже во снах. То есть сыграть что-нибудь попроще — на уровне «Машины..» или группы «Браво», им тоже, скорее всего, не удастся, но здесь хоть пропасть была не столь обширной. Классика же стегала плетью наотмашь, все равно как охранник-стрелец, сидящий на задке проносящейся мимо царской кареты. Знай, мол, место, холоп! Не суйся рылом в калашный ряд.
Словом, в успехе музыкальной атаки на Лидочкину нежную душу Серега отнюдь не был уверен. Может, и стоило рискнуть — взять да подкатить с плеером, но медсестра могла не понять. Как ни крути, плеер — это не букет и даже не чупа-чупс. Еще пластмасски в уши надо совать. Не всякому такое понравится. Поэтому, в сотый раз прокручивая ленноновскую «Twist and shout», Серега продолжал ошиваться близ процедурной, боковым зрением силясь заглянуть в скупую дверную щелочку. Иногда там и впрямь проблескивала чудо-коса, но чаще мелькали чужие задницы, ампулы с обломанными клювиками и комариные жала шприцев.
Увлеченный своим непростым занятием, Серега не заметил появления неожиданного гостя, а когда заметил, было уже поздно. Вернее, очнуться его заставил Боб. Подойдя вплотную и, не сумев докричаться сквозь рокот наушников, соседушка тронул Серегу за рукав, дипломатично кивнул через плечо.
— Гость! — гаркнул он. — Гость приперся, тетеря!
Мальчуган выдернул из ушей пищалки, шагнул в сторону, чтобы рассмотреть гостя, и ноги у него подкосились.
На миг возникло желание юркнуть в ту же спасительную процедурную, а то и вовсе, развернувшись, припустить во всю прыть по коридору. Но Серега не побежал. Черт его знает почему. Может, потому что рядом находился Боб, а может, понадеялся, что его не станут метелить повторно — на глазах пациентов и всего врачебного персонала.
Между тем Стас развернулся к Сереге всем своим могучим корпусом и, подобно танку КВ, медлительно тронулся по коридору.
— Если пойдете болтать в палату, я могу здесь подождать, — рыцарски предложил Боб. Обилие всевозможных гостей явно поднимало Серегин статус в его глазах. А тут еще такой слоняра приперся — любой зауважает!
— Да нет, ты бы лучше в палате… — невпопад ляпнул Сергей. — То есть, если хочешь, конечно.
— Нет, спасибочки, я лучше к нашей русалке загляну. Скажу, что голова болит, поясница ноет, — пусть полечит… — нервно ковырнув подбородок, Боб напустил на лицо страдальческое выражение и, потянув на себя дверь, шагнул в процедурную.
Ловелас хренов! Предатель непонятливый!..
Серега проводил его взглядом обреченного. Так вот и разбегаются трусливые свидетели. А после того, как преступление совершено, лицемерно разводят ручонками и недоумевают. В самом деле, кто бы мог подумать! — пришла горилла и придушила бедного мальчонку. А с виду нормальная такая горилла была — с шерсткой на груди, в брючках отглаженных, даже без колечка в носу…
Серега машинально сунул руку в карман в поисках оружия. Как бы помог ему сейчас какой-нибудь завалящий браунинг. Пусть даже дамский, самого птичьего калибра! Но в кармане ничего, кроме плеера, не было. Ни ломика, ни топора, ни даже перочинного ножика, чтоб зарезаться.
Глава 6
— Привет! — прогудел Стас. Неуверенно как-то прогудел, с извиняющимися нотками — точно пароход среднего тоннажа. Да и глазки суперборца виновато скользнули в сторону. Серега тут же понял, что бить его не будут. По крайней мере, не сейчас и не сегодня.
— Привет… — настороженно откликнулся он.
Стас, набычившись, поглядел на разгуливающих по коридору пациентов, обернулся за спину.
— Красивая тут у вас медсестра. Такая вся из себя… — он неопределенно шевельнул плечом. — Никогда таких кос не видел.
Серега безмолвно скрестил на груди руки. Удобная такая поза — типа, Лермонтов на дуэли. Как раз для щекотливых ситуаций, а данная ситуация была именно такой.
— Может, это… Отойдем, где потише, — предложил гость.
— По-моему, и здесь тихо, — Серега продолжал стоять гордым Фениксом. Или посохом? Словом, торчал себе восклицательным знаком. Прямо посреди коридора.
— Понимаешь, разговор у меня к тебе, — Стас шумно вздохнул, огромной пятерней поерошил ежик волос на голове. Волосенки у него были жиденькие, не вьющиеся — еще даже похуже, чем у Антоши. Явно не для сцены. Серега внимательно посмотрел на них, и чуть было не поморщился. В самом деле — огромный парнище, а мнется перед ним — заморышем. Приплелся ведь ради чего-то. Вон и пакет притащил. Неужто опять какие-нибудь яблоки? Сереге стало противно. Все было ясно наперед. Прищучили олимпийца, вот и заявился. Решил, что угостит фруктами, извинится, и сразу его простят — такого большого, красивого, ни в чем не виноватого.
— Ты чего пришел-то? — собравшись с духом, поинтересовался Серега. — На нос мой полюбоваться?
Стас не ответил, но покраснел. Совсем как провинившийся школяр.
— Как оно? Сильно болит? — неловко промычал он.
— А ты думал, нет? Могу снимок показать. Мне его на память обещали подарить.
— Да кончай ты… — Стас издал шумный вздох, снова отвернулся. — Подумаешь, нос. Мне, может, тоже много чего ломали. Я ведь не жалуюсь.
— Тебе? Ломали? — Серега удивился. — Тебе-то что можно сломать?
— А ты думаешь, я сейф бронированный?
Серега ничего на это не сказал, хотя именно так и думал.
— Руку вон правую в двух местах ломали, — Стас приподнял свою лапищу. — Первый раз — во время броска, а потом, когда на болевой брали. Я еще терпел, дурак, думал вывернусь, а оно — раз, и хрустнуло. Прямо там же на матах и отключился. А потом в ребра плечом боднули… Это уже на соревнованиях. Главное, до конца доборолся, победил даже, а дома температура подскочила, дышать стало больно. Тоже на рентген повезли. Просветили, — и амбец: перелом трех ребер…
Это было неожиданно. Серега даже руки расплел. Здоровый амбал стоял в коридоре и рассказывал про свои болячки. Лермонтовская поза тут уже не катила.
— Как же ты борешься-то?
— А что делать? Так вот и борюсь. То в корсете хожу, то с шиной или гипсом, восстанавливаюсь, мазями разными руки-ноги тру. Это ж большой спорт, травмы — обычное дело.
— Я думал, у борцов только фурункулы.
— Не только. И кости трещат, и сотрясения случаются.
— Да уж… Значит, и по голове могут шарахнуть?
— Ну, кого, бывает, и по голове… — Стас снова поглядел куда-то в стену. Беседовать в коридоре ему явно не улыбалось.
— Ладно, отойдем на лестницу, — смилостивился Серега. — Там в это время никого.
Они миновали коридор, прошли мимо пишущей за столом Лидочки. Коса сбегала по ее склоненной спине, змеиным извивом цеплялась за спинку стула. Чуть задержав шаг, Стас покосился в ее сторону. Серега тут же пожалел, что выбрал правое, а не левое крыло. Какая разница, на какой из лестниц беседовать?
