Ночь заново прожитой жизни - Кавер А. Б. (версия книг .txt) 📗
в гармонии, Время, когда то, что случилось раньше,
случится снова,
И то, что уже свершилось, свершится снова. Время, когда великий зверь выползет на сушу, Зверь, для которого не существует поражений,
но существуют потери, Зверь, которого покорит чистый сердцем. Такое время снова настанет. Это так же точно, как и то, что звезды снова
будут в гармонии,
И в этот раз другой зверь восстанет, Зверь, у которого будет другое тело, но тот же дух, И, как его старший брат, он будет изо всех сил пытаться
Похитить луну, поглотить солнце и ходить по земле,
Чтобы посмотреть, не удастся ли ему вонзить кинжал в самое сердце судьбы.
– Весьма интересно, вам не кажется? – Джайлс с нетерпением ждал ответной реакции.
– Я бы сказал, что все это притянуто за уши, – ответил Ксандр.
– На этот раз я больше склоняюсь к точке зрения Ксандра, – заметила Баффи. – Вспомните еще какие-нибудь его предсказания…
– Не связанные с этим великим зверем, – подхватила Ива.
Джайлс вяло улыбнулся:
– Есть мнение, что принц Эштон Эйзенберг предсказал появление бейсбола.
– Он считал, что бейсбол появится до или после спутникового телевидения? – поинтересовался Ксандр, видимо, считая себя весьма остроумным.
– До.
– Ну и ну! – выдохнул Ксандр. – Он на самом деле был хорошим прорицателем.
– Так когда же первый великий зверь пытался ходить по земле? – спросила Ива.
– Это была отвратительная тварь, которую называли Презираемый. Он попытался явиться из потустороннего мира незадолго до или немного после рождения принца Эштона…
– В 1692-м! – воскликнула Баффи.
– И произошло это где-то в Новом Свете. А теперь, позвольте вас заверить, старине Эштону можно доверять – он является одной из главных фигур в учениях оккультистов, поскольку многие его пророчества действительно сбылись. Он утверждал, что призрак Презираемого изредка обсуждал с ним вопрос, как нарушить привычный баланс между добром и злом. Эштон подходил ко всему сверхъестественному с научной точки зрения, поэтому когда простая проверка подтвердила слова твари, он понял, что нарушить этот баланс можно будет еще не раз, но только в определенные периоды времени при специфических условиях.
Я не знаю точно, что они собой представляют, знаю только, что звезды сейчас как раз выстраиваются в соответствующем порядке. А это значит, что мы можем оказаться в самой гуще событий, даже не догадываясь об этом.
.- 1692 год – это год охоты на ведьм в Салеме, – рассудительно заметил Ксандр. – И, кстати, одна из тем, по которым у нас сегодня будет контрольная.
Прозвенел звонок, известив о том, что перерыв окончен.
– Контрольная начнется прямо сейчас, – сказала Ива.
Как только Баффи отложила ручку, она поняла, что написала блестяще. Ответы возникали сами собой, приходилось даже сбавлять темп – а вдруг миссис Хоннеджер добавила в тест пару вопросов с подвохом?
В тот же день после полуночи она выскользнула из дома, чтобы расстроить планы безумного циркового клоуна, который намеревался ввести ДНК пираньи крысам Саннидейла. Похоже, клоун точил зуб на город с тех пор, как в юности с ним там случилось какое-то несчастье.
Баффи везло, пока клоуна не сожрали его собственные творения. К несчастью, ползком спасаясь от грызунов-мутантов по залитому водой подвалу, девушка серьезно простудилась.
Когда дохлые крысы были свалены в огромную кучу перед статуей богини правосудия с повязкой на глазах, Баффи уже с трудом дышала и обливалась потом, как будто долго тренировалась на жаре.
Пробравшись обратно домой, она приняла холодный душ, надеясь хоть немного сбить температуру и, едва коснувшись головой подушки, крепко заснула, с полотенцем на голове. Температура не упала ни на один градус.
Разум ее полетел прочь сквозь черные дыры и оказался в вечном ничто.
Она снова вернулась в прошлое, в 1692 год, в Массачусетс; снова была Самантой Кэйн, отважной охотницей за ведьмами, однако на этот раз поблизости не оказалось ни салемских виселиц, ни разъяренной толпы, ни Хизер Патнэм и ее сообщниц.
Она в одиночестве сидела верхом на лошади на перекрестке двух тропинок в залитом солнцем лесу, куда добралась по следам убежавшей Сары Динсдэйл, но здесь они неожиданно обрывались. Лошадь под Самантой нервничала. Своего коня Саманта загнала, а эту кобылу позаимствовала у судьи Дэнфорта. Лошадь оказалась не слишком резвой и быстро выбилась из сил: она совсем не привыкла к такой скорости, которая требовалась Саманте.
Лучи заходящего солнца отразились от какого-то предмета посреди тропинки, ведущей на восток. Саманта дернула поводья, чтобы привлечь внимание лошади, потом резко направила ее к тому месту, где увидела отблеск.
Баффи пробормотала во сне: – Разве можно так обращаться с лошадью? Странно, что она до сих пор не сбросила тебя в канаву.
Саманта слезла на землю и подняла обрывок блестящей оранжевой ткани в форме буквы «У». Ткань явно зацепилась за кусты. Это был знак ведьмы – его обычно нашивали на одежду приспешниц дьявола после того, как выносили приговор.
Ясно было только одно: Сара Динсдэйл отправилась на восток.
Саманта подстегнула лошадь. В это время года быстро темнело, и охотница знала, что ей нужно найти Сару как можно быстрее, иначе она упустит ее под покровом темноты.
Однако уже в сумерках Саманта поняла, что ведьма не оставила больше никаких следов, и теперь нельзя было с уверенностью сказать, действительно ли она отправилась этой дорогой.
Саманта остановила лошадь. Она была в ярости. Ведьма обдурила ее! Как же тут не злиться!
Неожиданно границы сна передвинулись на несколько часов вперед, в ночь. Истребительница семнадцатого века сидела у костра. Саманта была одна, без пленницы; сейчас она не возражала бы даже против мертвого тела ведьмы, потому что тогда ее грело бы чувство удовлетворения.
В лесу стояла полная тишина, не было слышно ни стрекота сверчков, ни криков животных, ветер не перебирал листья деревьев, звери бесшумно скользили во тьме. Даже совы не ухали.
Саманта понимала, что такое безмолвие несете ственно. Лес был живым, здесь постоянно что-то двигалось. И так тихо здесь бывало только тогда, когд; присутствовала какая-то злая сила.
Саманта зевнула. В течение трех последних недел! она постоянно переезжала с места на место, и тепер! надеялась наконец-то отдохнуть в Салеме. Ей нужно было время, чтобы восстановить силы и подумать. Однако не похоже было, что в скором времени ей удастся это сделать.
Она зубами оторвала кусок вяленого мяса, присела на поваленное дерево и уставилась на огонь. Саманта нисколько не жалела о том, что она – Истребитель-ница, наоборот, ей очень нравилось избавлять землю от всякой нечисти, однако она не любила оставаться в одиночестве по ночам.
Саманта подумала о других путях, по которым могла бы пойти, о возможностях, которые волей божьей были предоставлены ей, казалось, миллионы лет назад. На самом деле прошло всего восемь лет с тех пор, как Саманта впервые приступила к выполнению задания, однако каждый год воспринимался как целая жизнь.
Внезапно тишину нарушил какой-то звук, но тут же смолк.
А доносился он оттуда, из кустов.
Саманта взяла в одну руку ружье, которое перезарядила сегодня утром, а другой подцепила горящую головню из костра.
Она различала каждый звук – от похрустывания камешков под ногами до шуршания ветки, которую она отодвинула, чтобы лучше видеть место, откуда раздался таинственный шум. Однако ни один из этих звуков не мог сравниться с громким стуком ее сердца. Казалось, этот грохот слышен даже в Нью-Йорке.
Кучка листьев и корешков, лежавших на земле, шевельнулась.
Грохот прекратился, словно сердце Саманты остановилось. Однако горько-сладкий привкус во рту предвосхитил страх. Она всегда ощущала этот привкус в присутствии нечисти. Каждый предоставлявшийся ей шанс избавить землю от этих дьявольских созданий наполнял ее безумным восторгом и жаждой жизни. Она шагнула вперед, жалея только об отсутствии третьей руки, которой можно вынуть шпагу из ножен.
