Сундучок, в котором что-то стучит (илл. В.Савина) - Аксенов Василий Павлович (читать полностью бесплатно хорошие книги txt) 📗
— Виссарион! — крикнул вниз Геннадий шутки ради.
Прошло несколько секунд, прежде чем голос его долетел до чайки. И тут же птица взметнулась и, стремительно набрав высоту, опустилась на скалу рядом с Геннадием. Это и в самом деле был Виссарион.
«Что? Как? Каким образом? Дружище Виссарион, вы ли это? И если это вы, а не ваш океанский двойник, то как вам удалось за столь короткий срок покрыть столь гигантское расстояние? И какова цель вашего прилета на остров Фео?»
Все эти вопросы готовы были сорваться с языка Геннадия, но не успели сорваться, потому что Виссарион предварил все эти вопросы одним лишь поворотом головы. Он повернул голову влево и чуть вверх, и Геннадий увидел на шее у сильной птицы кожаное кольцо с кнопкой. Виссарион со спокойным дружелюбием приглашал своего старого приятеля (если птица может так сказать о тринадцатилетнем мальчике) расстегнуть эту кнопку. Геннадий последовал за этим приглашением и извлек из кожаного кольца письмо, адресованное ему. Письмо было от Питирима Кукк-Ушкина. Оно гласило:
«Привет из Ленинграда!
Многоуважаемый товарищ Геннадий Эдуардович!
Во имя всего, что дорого человеку, во имя высоких, благородных принципов нашей цивилизации сообщаю Вам срочные новости. На следующий день после отбытия вашего многоуважаемого семейства на праздник дружественной нам малой нации мне позвонили из „Интуриста“ и сообщили, что во время санитарной обработки в номере отбывшего ранее по собственному желанию иностранного подданного Сиракузерса А. С. найден искомый Вами и ранее принадлежавший мне, а ныне братскому эмпирейскому народу предмет.
В присутствии участкового уполномоченного был составлен акт и предмет был передан мне для дальнейшего пользования. Счастлив Вам сообщить, что сундучок пребывает в неповрежденном состоянии и в нем по-прежнему что-то стучит. Прошу передать эту новость всему миловидному народу Больших Эмпиреев, за свободу которого бились наши предки под одними парусами. Кстати, не прорастает ли на их территории растение „гумчванс“? Вы знаете, зачем оно мне…
Геннадий Эдуардович, до Вашего возвращения, во избежание каких-либо повторных эксцессов, я укрыл сундучок в очень надежном месте. На всякий случай, если я вдруг забуду (чего не может быть), запомните четыре цифры, дату Грюнвальдской битвы…»
Из за плеча Геннадия на письмо опустилась рука в черной кожаной перчатке. Вторая точно такая же рука каким то дьявольским стальным зажимом сдавила его горло.
— Какая приятная встреча, Джин Стрейтфонд, сэр! — Владелица этих двух рук, мадам Накамура-Бранчевска, издевательски засмеялась.
Гена почувствовал себя беспомощным: при малейшем движении стальной зажим сильнее сдавливал его горло.
Между тем мадам Н-Б, спрятав письмо в укромном месте своего костюма, с силой, удивительной для женщины, повлекла тело Геннадия в расселину между скал.
Товарищи Геннадия, Фил, Эсп, Зит, Гала и Акси не видели происходящего, занятые наблюдением за единственной стороной склона, по которой бандиты могли бы предпринять штурм вершины. Чайка Виссарион бесстрашно, не соразмеряя сил, бросилась на защиту своего друга, но силы были явно неравны — мадам увлекала мальчика в расселину. Однако в самый решающий момент в бой неожиданно вступил один из молодых красивых леопардов. Он прыгнул на спину хищнице рода человеческого и спас таким образом Гену Стратофонтова, то бишь Джина Стрейтфонда, от увлечения в расселину, где его, конечно, ждали серьезные неприятности.
Освободившись от стального зажима. Гена отпрыгнул в сторону и увидел перед собой запоминающуюся картину: на ярко-зеленом ковре мха катались, сплетаясь, женщина в черной коже и пушистый леопард. Женщина была страшнее. Каким-то неженским усилием она отшвырнула леопарда, вскочила на ноги, дважды выстрелила в Гену и скрылась в темной расселине.
Пули прошли мимо но, словно в ответ на эти выстрелы, заговорили внизу автоматы гангстеров.
Гена бросился к своим. Все три летчика и две стюардессы заняли боевые позиции в скалах. Они ждали команды своего юного командира. Гена выглянул из-за скалы и увидел, как по желтому крутому склону лезут вверх Грумло и Пабст, Мизераблес и Латтифудо, Буллит и Тиу-Чан и еще не менее двух десятков мерзавцев. Эта атака напомнила ему эпизод из любимой когда-то, в детсадовский период, книги «Остров сокровищ»: атака пиратов на крепость капитана Смолетта. Вспомнив этот эпизод, он подумал, что их положение гораздо серьезнее, чем у героев Стивенсона, — их окружает целый взвод суперсолдат, вооруженных современным оружием и умеющих им пользоваться.
Помощи ждать неоткуда, помощь не предвидится. Кроме чайки Виссариона, у них здесь только два союзника — два молодых неопытных леопарда. Кстати, где же эти леопарды? Он оглянулся и ахнул.
По стволу гигантского дерева на лужайку спускались молодые леопарды, но не два, а шесть! Шесть грациозных и сильных зверей с умными и какими-то очень знакомыми глазами. Очередная догадка молнией промелькнула в голове мальчика. Он посмотрел внимательно на столь знакомую ему важно-благожелательную осанку, и расцветку шерсти не очень-то леопардью, а скорее просто кошачью, на пушистые хвосты этих животных и понял, что это — дети Пуши Шуткина, достославного боевого кота, которому он в течение последнего года имел честь предоставлять стол и кров.
— Уж не детей ли своего друга Шуткина я вижу перед собой?! — воскликнул Гена, и молодые леопарды тут же подтвердили его догадку.
При имени своего достославного родителя они радостно замяукали, запрыгали, и каждый из шести счел своим долгом дружески потереться головой о Генин бок, отчего бок стало немного саднить. Затем леопарды выгнули спины, подняли трубами свои пушистые хвосты (ну, вылитый папа!) и всем своим видом показали, что они готовы принять участие в битве.
— Друзья, — сказал Геннадий летчикам. — Эти молодые животные — наши союзники! Кроме того, в нашем распоряжении чайка-связной. — Он повернулся к Виссариону и обратился к нему с просьбой: — Дружище Виссарион, сможете ли вы имитировать человеческую фразу «Чаби Чаккерс, на помощь!»?
— Чаби Чаккерс, на помощь! — проорал Виссарион довольно похоже.
— Браво, дружище! В таком случае летите к морю и кричите эту фразу без остановки. А мы попробуем прорваться. — Он посмотрел на часы: — У нас в запасе ноль часов пять минут.
— Ах, Гена, — проговорили Гала и Акси, внимательно глядя на него своими большими зурбаганскими глазами. — Какой вы удивительный, удивительный, просто удивительный мальчик!
Гена собрал все силы, чтобы не побагроветь под этими взглядами, но все-таки побагровел.
— Мисс Гала и мисс Акси, — сказал он учтиво, но все-таки звенящим от волнения голосом, — я самый обыкновенный, самый обыкновенный, обыкновеннейший подросток.
Ну, вот вам, дорогой читатель, дополнительный штрих к портрету нашего героя. Каково? По излюбленному выражению Валентина Брюквина, как говорится, «ноу комментс».
Справившись с волнением. Гена сделал знак леопардам, и они все семеро (молодые Шуткины плюс Стратофонтов) собрались в кружок, голова к голове, как это делают шведские хоккеисты перед началом игры.
Гена что-то шепнул леопардам, и те мгновенно исчезли. Оставшиеся секунды Гена потратил на совещание с летчиками.
Мерзавцы, надо и им отдать должное, умели брать штурмом вершины гор и даже укрепленные замки. Они очень даже замечательно умели применяться к местности, маскироваться, ползти по-пластунски, прикрывать огнем перебежки и перебегать открытые для обстрела пространства. Они знали, что самую большую опасность для них представляет крутой и открытый склон, поросший желтыми цветами. Им необходимо было пересечь этот склон для того, чтобы скрыться затем в узком ущелье между скал и оттуда уже сделать решающий бросок. Они рассчитывали на неопытность своих противников и решили ошеломить их массированным огнем, как только выйдут на желтый склон. Кроме того, они знали, что их страшный вождь, мадам Н-Б, каким-то дьявольским, доступным только ей одной путем проберется в тыл к окруженным. Не знали мерзавцы, что мадам-вождь, стеная от боли, висит сейчас, зацепившись за корни дерева Сульп над живописной, но ужасной пропастью.
