Три кило веселья - Гусев Валерий Борисович (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .txt) 📗
Мама подумала секунду и сказала тихо:
– Нет, все-таки – морду.
Папа взглянул на маму – не то осуждающе, не то одобрительно.
– И что ему будет, твоему сотруднику? – спросила мама. – Я бы ему премию дала.
Папа покачал головой:
– Так бы все обошлось, да он не только торговца проучил, но и покупателя.
– Ну и молодец! – вырвалось у мамы.
– Молодец, конечно... Но вот покупатель-то оказался иностранцем.
– Немец небось? – спросил адмирал сердито.
– Да, – кивнул папа, – внук того солдата, который воевал с нашими солдатами. Ему, видите ли, очень хотелось иметь такой сувенир, на память о метких немецких пулях... Ну, ничего, мы своего парня в обиду не дадим. Если надо – до министра дойду.
В комнате стало тихо, а потом вдруг мама ахнула:
– Батюшки! Второй час! Еще раз пьем чай и – спать!
– С конфетами? – спросил папа.
– С оленями, – вздохнула мама, разглядывая пустую коробку.
– Да, – вздохнул и Алешка с сожалением, – один олень остался. Не очень съедобный.
В прихожей, куда мы все вывалились, Алешка впился глазами в кортик. Адмирал понял его, вытащил кортик из ножен.
– На, полюбуйся.
Алешка бережно взял оружие в руки. Вздохнул прерывисто: кортик был хорош!
– Мне его командующий флотом вручил, – похвалился адмирал. – На палубе крейсера. Под салют. Мне тогда тринадцать лет исполнилось.
– Рассказали бы, Егор Иванович, – предложил папа. – Молодежи полезно.
– Обязательно расскажу, – пообещал адмирал. – В другой раз. Для меня этот кортик – самое дорогое в жизни. Дороже всех наград. Слава богу, что его тогда не украли.
– А вот это что? – спросил Алешка, протягивая адмиралу кортик. – Цифирки какие-то? Чей-то телефон? Мобильный номер?
Я тоже посмотрел: на клинке, возле самой рукоятки, были выбиты крохотные цифры.
Адмирал рассмеялся.
– Это номер, но не телефонный. Каждое боевое оружие имеет свой номер. А мой номер – особенный, счастливый.
– А что за счастье? – спросила мама.
– Видите? – Адмирал забрал у Алешки кортик и показал маме цифры. – Видите: 25121930?
– Волшебные цифры, – на всякий случай согласилась мама. – Их нужно сложить? Или умножить? Для формулы счастья.
Адмирал рассмеялся еще веселее:
– Это дата и год моего рождения!
– Это вы такой старый? – ахнул Алешка. – Двадцать пять миллионов лет! Да еще с копейками! А на вид вам больше ста не дашь.
Тут уж расхохотались все. А мама дернула Алешку за ухо.
– Двадцать пять – двенадцать, – задыхаясь от смеха, пояснил адмирал, – двадцать пятое декабря. А девятнадцать – тридцать – тысяча девятьсот тридцатый год.
– Тогда еще ничего, – согласился Алешка. – Не очень много.
– Порядок! – согласился адмирал и со звонким щелчком загнал кортик в ножны.
И мы все пошли провожать адмирала.
А Гретку с собой не взяли. Она изобразила обиду, легла на свое место, положила голову на передние лапы и поглядывала на нас исподлобья с укором и грустью.
Конечно, хорошо было бы прогулять ее перед сном. Но тут у нас были небольшие заморочки. Когда Гретка прошла все собачьи школы, она осталась такой же веселой и дружелюбной. Но еще строже и внимательнее стала опекать Алешку как самого младшего в семье – она считала его своим щенком, о котором должна заботиться. И поэтому на улице никому не позволяла к нему подходить. Да никто и не пытался. Ведь Гретка такая артистка! Видели бы вы, как она идет рядом с Алешкой! Ее не узнать. Она становится какой-то приземистой, наклоняет голову и внимательно, недружелюбно смотрит исподлобья на всех встречных, да еще и идет при этом так тяжело, вразвалочку, что все предпочитают обходить ее стороной. Мол, только троньте этого пацана – мало не покажется, я начеку!
А вот с папой она идет совсем по-другому. Веселой, легкой, приплясывающей походкой. Сияет глазами, блестит белыми зубами в улыбке. Она, наверное, считает, что это папа ее должен охранять и защищать, как глава семьи.
Особенно она стала заботиться об Алешке после того, как в парке его окружила стая недружелюбных бродячих собак. Она дала им такой разгон, что после этого они вовсе не появлялись в парке. И, кстати, с той поры, услышав слово «собака», Грета беззаветно рвется в бой. Для нее это слово – сигнал к атаке.
Ну, а поздно вечером или ночью она становится еще более бдительной и настороженной. Она может даже яростно облаять машину, у которой вдруг срабатывает сигнализация. Так яростно, что не выдерживают и соседние машины, и тогда разноголосый их вой поднимается на всю нашу округу...
В общем, Гретка проводила нас обиженным взглядом и протяжно вздохнула.
На улице было темно. И по-осеннему промозгло. Стояла тишина. И почти нигде не светились окна. Папа и мама шли впереди, под ручку. Мама звонко стучала в ночной тиши своими каблуками по асфальту. А мы с Алешкой шли сзади, по бокам адмирала. Причем Алешка – с того бока, где висел у адмирала кортик. Адмирал припрыгивал и вполголоса напевал морскую песню. Про широкое море и бушующие вдали волны. Он, наверное, тоже на банкете коньяк пил.
Но чем дальше мы шли и чем ближе подходили к дому адмирала, тем грустнее и задумчивее звучала его песня. Она и сама по себе невеселой была, о горькой матросской судьбе, а в исполнении старичка адмирала своим дребезжащим голоском до слез почти что трогала.
Алешка это почувствовал и весело сказал:
– Как вы сейчас домой придете! Как чайник поставите! Как чаю напьетесь! И – спать! Здорово, да? В школу вам утром не надо, на работу не надо...
– В магазин надо, – грустно сказал адмирал. – За кефиром. А чай одному пить скучно.
– Вы совсем-совсем один живете? У вас даже кошки нет?
– Тараканы есть, на кухне. Да что от них толку?
– Да, – вздохнул Алешка. – С ними не пообщаешься. – И посоветовал: – А вы бы что-нибудь придумали. Ну, там, марки собирали бы. Меняться ими интересно – и так, и в письмах.
– А мне никто не пишет, – усмехнулся адмирал. – Только на 9 Мая президент открытку присылает.
– Ну, тогда мы будем к вам в гости приходить!
Обрадовал! Я даже за адмирала испугался немного. Такой гость, как Алешка, скучать не даст!
– Придумал! – Алешка даже остановился. – Вы лучше книгу напишите! О своих подвигах. У вас ведь такое интересное детство было! Боевое!
И адмирал тоже остановился. Эта мысль ему, видно, понравилась. Он немного сдвинул фуражку на затылок и приосанился – вот-вот закукарекает. Как петушок на рассвете.
Но он не успел. Окружающая тишина вдруг стала нарушаться где-то вдали, у парка. И превратилась в нарастающий треск и грохот. И навстречу нам вылетела на мопедах хулиганская компания пацанов. Мы едва успели отскочить на тротуар.
Они с треском, свистом и криками проскочили мимо и постепенно затихли вдали. Сопровождаемые воплями потревоженных машин.
Папа повернулся к нам.
– Кто такие? – спросил он.
– Шаштарыч, – буркнул Алешка.
– Лиса Алиса, – добавил я. – И Кот Базилио.
– Объяснили... – буркнул папа.
– Они так каждую ночь гоняют.
