Тайна княжеской усадьбы - Устинова Анна Вячеславовна (полные книги TXT) 📗
– А то, что по старому стилю сегодня именно двадцать первое мая и было, – ответила Настя.
В шалаше воцарилась полная тишина.
– Обалдеть, – наконец медленно произнес Петька.
– Да ну вас, – хмыкнула Маша. – Обыкновенное совпадение.
– Не слишком ли совпадений много? – с загадочным видом проговорил Петька. – Вы еще на одну деталь не обратили внимания.
– На что тут еще внимание обращать? – по-прежнему удивлялась Маша.
– Да князю же было, как нам, четырнадцать, когда он этот дневник начал.
– Ничего себе, – вытянулось от удивления лицо у Димки. – Давайте посмотрим, что там еще.
Каждый взял по тетради. Продираясь сквозь старую орфографию и причудливый почерк, ребята пытались найти хоть что-нибудь для себя интересное. Насте попались описания гимназических будней. Маша читала про поездку семейства Борских под Тамбов к старой тетушке и охоту в рождественские праздники. Дима, измученный витиеватым почерком юного князя и бесконечными ятями, просто листал страницы в надежде найти что-нибудь интересное. Петьке досталась наиболее романтическая часть дневника. В ней четырнадцатилетний князь Борский исповедовался в тайной и безответной любви к прекрасной дочери соседнего помещика Дехтярева.
– Полная ерунда! – почти дойдя до конца тетради, сказал он.
– А о чем там? – полюбопытствовала Настя.
– Да все про любовь и ни слова о плане, – объяснил Командор.
– Как про любовь? – рванула к себе тетрадь Настя. – Дай сюда! Это же самое интересное!
– Погоди, – осадил ее Командор. – Вот досмотрю до конца, и можешь сколько угодно этот дореволюционный любовный сериал читать.
Он скорей для порядка, чем в надежде что-либо отыскать, перевернул еще несколько страниц.
– Подождите-ка! – вдруг крикнул он. – Вроде тут что-то есть.
Петька снова умолк и уткнулся в тетрадь.
– Ну? – посмотрел на него выжидающе Димка.
– Сейчас. Не мешай, – бросил в ответ Командор. – Вот. Слушайте: «Старый лакей наш Федор со мною сегодня разоткровенничался. Из его слов я вынужден заключить, что дед мой кн. Михаил Петрович, коего я уж и не помню, постоянно боялся разбойников. При нем под усадьбой велись крупные земельные работы. Прорыли целые лабиринты подземных ходов. Федор даже мне план пожертвовал. По его словам, раньше все доверенные люди моего деда подобные планы имели. А теперь вроде бы лишь у Федора и сохранилось. На всякий случай я его тут подклеиваю. Кстати, с одним из подземных ходов в нашем имении связана страшная тайна. Она и до сей поры не раскрыта. Но об этом после. Сейчас меня призывают в комнаты матушки».
Петька остановился.
– Чего замолк? Давай дальше! – пожирали его глазами друзья.
– Не могу, – развел тот руками. – Дневник кончился.
– Иди врать, – кинулись к тетради друзья.
Петька, однако, не врал. В толстой тетради оставалось еще несколько чистых страниц. Но юный князь Борский записей почему-то больше не делал.
– Надо завтра все эти бумаженции со стеллажа перерыть, – сказал Петька. – Вдруг продолжение дневника найдем.
Друзья молча кивнули. Всем четверым было ясно одно: Тайное братство кленового листа вновь начинает работу.
Глава II КОЕ-КАКИЕ ПОДРОБНОСТИ
Подмосковный дачный поселок Красные Горы (кстати, ни одной горы в поселке не было, даже пригорка) возник в середине тридцатых годов на месте бывших лесов князя Борского. Добрую половину леса вырубили и выкорчевали. На его месте был разбит целый городок с улицами, переулками, огромными участками, в глубине которых высились двух– и даже трехэтажные дачи. Зато население составляли сплошь знаменитости той эпохи – ученые, военачальники, деятели искусств. С годами состав жителей Красных Гор пестрел. Одни из старожилов умерли, другие обеднели, наследники третьих не захотели тратить деньги на содержание дорогих дач. Словом, к настоящему времени многие участки уже перешли к новым владельцам. Некоторые старые дачи вообще снесли. Теперь на их месте красовались каменные особняки, на которые большинство старожилов взирало с большим неодобрением.
Петька, Дима и Маша представляли уже третье поколение жителей Красных Гор. Настя вместе с родителями поселилась по соседству с Димой и Машей только прошлым летом, однако сразу и прочно вошла в их компанию. Особенно эта яркая девочка с копной рыжих волос нравилась Петьке.
Вскоре после знакомства с ней он и предложил основать тайное детективное Братство кленового листа. Тем же летом четверо друзей раскрыли два запутанных преступления. Во время зимних каникул – еще одно. И вот теперь, едва попав из Москвы на дачу, они, кажется, вновь наткнулись на тайну. Утром, едва позавтракав, Дима и Маша зашли на соседнюю дачу за Настей. Затем все отправились к Петьке.
Командор стоял возле крыльца и усиленно поливал из шланга машину.
– В библиотеку идем? – спросили друзья.
– Сейчас. Только машину домою, – поморщился тот. – Мой предок сегодня вспомнил, что я это еще на прошлой неделе обещал сделать. Вечно меня не вовремя загружает.
Друзья бросились ему помогать. Вскоре красные «жигули» Валерия Петровича уже сияли от чистоты под лучами июньского солнца.
– Теперь пошли, – направился скорым шагом к калитке Петька. – Нам надо сегодня как можно больше там перерыть.
– Не успеем сегодня, продолжим завтра, – спокойно заметил Дима.
– В том-то и дело, что можем не успеть, – окинул многозначительным взглядом друзей Командор.
– Что этот архив, сгорит? – усмехнулся Дима.
– При чем тут это? – продолжал Петька. – Родственники Борского со дня на день могут пожаловать.
– Ну вот, – сокрушенно вздохнула Маша. – Мало нам Ниночки. Теперь и ты. Надо еще вообще сначала проверить, есть ли какие-то родственники.
– В том-то и дело, что это уже проверено, – ответил Петька. – Они действительно сейчас в Москве. На конгрессе старинных русских дворянских родов. И наша старуха Коврова-Водкина уже там познакомилась с ними.
– Коврова-Водкина? – уставились на Командора друзья.
– Именно, – подтвердил тот. – Она тоже делегатка конгресса.
– Хорош конгресс! – засмеялась Маша.
Старуха Коврова-Водкина была местной достопримечательностью. Бабушка Димы и Маши, Анна Константиновна, знала ее смолоду. По ее словам, та всегда была несколько эксцентричной. Однако в последние годы сознание ее помутилось довольно сильно. Иногда ей казалось, что она живет в дореволюционную эпоху, иногда еще что-нибудь… К тому же Наталья Владимировна с возрастом стала плохо слышать, и это тоже во многом затрудняло верное восприятие окружающего мира.
– Зря смеешься, – посмотрел на сестру Дима. – Может, на этом конгрессе все такие. Тем более что она и впрямь чуть ли не царского рода.
Это было совершеннейшей правдой. Коврова-Водкина родилась в 1920 году, однако принадлежала к одной из ветвей княжеского рода Васильчиковых. Странная двойная фамилия произошла от двух мужей Натальи Владимировны. Еще до войны она в совсем юные годы сочеталась браком с престарелым философом-мистиком Аполлинарием Ковровым, который публиковал свои научные труды под звучным псевдонимом Аполлон Парнасский. Когда же старик два года спустя почил в бозе, Наталья Владимировна вышла замуж за знаменитого хирурга Вадима Леонардовича Водкина и присовокупила его фамилию к фамилии Аполлинария.
– Каким образом они Коврову-Водкину разыскали? – не могла прийти в себя от удивления Настя.
– А устроители этого конгресса вообще вроде по всей России кого только можно собрали, – объяснил Петька.
– Ты-то откуда знаешь? – спросила Маша.
– От предков, – продолжал Петька. – Отец мой вчера с Ковровой-Водкиной совершенно влип. Звонит она ему рано утром по телефону и чуть ли не в слезы. Спасите, мол. Вопрос жизни и смерти. Видите ли, ее дворянский долг непременно велит присутствовать на открытии конгресса, а везти ее туда некому.
– Ну да, – подтвердила Маша. – Бабушка нам рассказывала. Светлана наконец вышла замуж за своего третьего жениха Арнольдика. И они на машине уехали в свадебное путешествие.
