Томка, дочь детектива - Грачев Роман (книги бесплатно txt) 📗
Она продолжала бы верещать и дальше, но Чебышев отворачивается. Включает музыку, думая заглушить Тамару Данилову рок-н-роллом. Наивный…
– Ой! – кричит девчонка, услышав знакомые гитарные наигрыши. – Это «Моя Шарона»! Сделайте погромче!
Чебышев не заставляет просить себя дважды. Он включает звук до упора и на какое-то время получает долгожданное отдохновение. А Томка на заднем сиденье кривляется и машет руками. Она обожает песню «My Sharona» и всегда просит сделать ее погромче. Олеся и Ванька смотрят на нее расширенными от ужаса (или потрясения) глазами.
Томка и в плену у злодеев не теряет присутствия духа. Она пока еще не знает, что значит потерять присутствие духа.
Они приезжают почти на окраину города, где заканчиваются жилые дома и начинаются бетонные коробки оптовых торговых комплексов. Машина останавливается у изгороди небольшого заброшенного парка. Игорь Чебышев предлагает пленникам проследовать за его водителем на территорию к приземистому одноэтажному зданию, похожему на какое-то увеселительное заведение средней руки. И точно, подойдя ближе, Олеся констатирует, что их привезли в ночной клуб «Астра». С виду довольно некомфортное и, наверно, небезопасное место, если посещать его в поздний час без сопровождения. Чуть дальше стоит еще одно одноэтажное здание, в нем размещается зал для передвижных выставок. Разделяет эти два бункера игровая площадка – качели-карусели, горка, перекладины. Все давно заржавело и скрипит на ветру.
– Олеся Петровна, можно я покачаюсь! – просит Томка.
– Нет! – шепчет та.
– Я немножко.
– Нет! – Олеся начинает терять выдержку. Томке очень трудно противостоять, когда на нее нападает какое-либо сильное желание.
– Ну, чуть-чуть, пожалуйста… я просто качнусь разок и все, а?
Олеся хватает Томку за руку и кивает на провожатого.
– Спроси у дяди!
Томка кидается за разрешением к дяде, уверенная, что его удастся легко раскрутить, но тут же резко тормозит. Водитель смотрит так, будто всю жизнь выплачивал в качестве алиментов на ее содержание половину своих доходов.
– Уймите ребенка, – говорит он сухо.
Между тем, к черному «туарегу» за изгородью парка подъезжает еще одна машина, «опель астра» цвета металлик. Из него выходят два короткостриженых типа. Олеся понимает, что у нее и детей гораздо более серьезное сопровождение, чем она думала до сих пор. Эти новые парни будто соскочили прямо с экрана телевизора во время показа криминальной хроники.
– Не волнуйтесь, – говорит Чебышев. – Если ваш спаситель проявит благоразумие, вы недолго пробудете в этой компании.
– Может, для начала стоит позвонить спасителю? – предлагает Олеся.
– Обязательно, но позже.
Они огибают здание клуба, заходят к нему со стороны небольшой березовой рощицы и останавливаются перед глухой железной дверью служебного входа. У двери есть камера видеонаблюдения и переговорное устройство на уровне человеческого роста. Олеся опасливо вертит головой и не видит ни одного свидетеля, который мог бы подтвердить, что несколько мужчин завели в здание женщину с детьми.
Водитель «туарега» нажимает кнопку. Раздается противный электронный звук, потом грубоватый мужской голос спрашивает:
– Чего?
– Впускай.
Без лишних слов невидимый хозяин отпирает дверь. Водитель тянет ручку на себя. Олеся видит коридор, уходящий в темноту.
– А куда мы приехали? – интересуется Томка, выглядывая из-за дяденьки.
– Посмотреть мультики, – сквозь зубы отвечает Чебышев. – Идем аккуратно и не останавливаемся.
Предостережений не требуется, ибо при одном только взгляде в темноту даже детки прикусывают язычки. Ванька по-прежнему не отлипает от мамы. Томка пытается найти руку поближе, но упирается лишь в клешни водителя. Олеся перехватывает Томку и, держа обоих детей, шагает вперед.
Чем дальше они продвигаются, тем прохладнее становится. Ванька одет неплохо – в плотный джинсовый костюм, а вот Томка отнеслась к туалету легкомысленно, у нее лишь праздничный легкий оранжевый костюмчик – блузка на веревочках и шортики. Остается лишь надеяться, что в помещении, где их будут держать ближайшее время (часы? дни?), температура повыше, чем в коридоре.
Наконец, тьма рассеивается. Коридор поворачивает налево. Там еще одна дверь, но уже попроще, деревянная и без замков. Водитель открывает ее ногой.
Внутри – две комнаты без окон, расположенные одна за другой, то есть во вторую можно пройти лишь через первую. Во второй комнате есть еще один выход через дверь с тонированным стеклом. Она слегка приоткрыта, и если судить по звукам, доносящимся оттуда (играет танцевальная музыка), дверь ведет в кухню и обеденный зал. Детей и Олесю размещают как раз в этой комнате, но предварительно плотно прикрыв дверь. Музыка сразу стихает, слышатся лишь глухие раскаты ритма.
Если «предбанник», через который их только что провели, не отличается изысканным убранством – его наполняют какие-то коробки, стеллажи и ящики с цветными тряпками, похожими на артистический реквизит, – то во второй комнате есть удобный диван, столик, телевизор с плейером на широкой тумбочке, пара стульев. Стены отделаны симпатичными светло-серыми панелями. Над телевизором и диваном висят репродукции безвестных художников-авангардистов. Олеся приходит к выводу, что эту комнату используют для приватных переговоров (или содержания пленников, ха-ха).
Встречает прибывших молодой белобрысый парень в черной футболке с символикой альбома «Стена» группы «Пинк Флойд». Точнее, не совсем встречает: кажется, ему нет никакого дела до гостей, он лишь коротко здоровается с Чебышевым, отдает связку ключей и исчезает за тонированной дверью.
– Располагайтесь, – говорит Чебышев. Особого гостеприимства в голосе не слышно. В этот момент из-за его ног вальяжно выходит толстый рыжий кот. Он здоровается протяжным зевком одновременно с «мяу» и запрыгивает на диван.
– Киска! – кричит Томка и сразу хватает животное под передние лапы, чтобы понять, можно ли будет с ним подружиться. Кот настроен благодушно, позволяет себя мучить и тискать. Очевидно, именно такого общества ему здесь не хватало.
– Следите за детьми, – приказывает Чебышев Олесе, – иначе передам другому воспитателю.
– Только посмейте, – отвечает Олеся, подтягивая Томку ближе к себе.
– Ой, боюсь… Что вы сделаете? Позовете милицию? – Чебышев указывает на диван, потом на телевизор. – Можете включить мультики, можете не включать… как вам угодно.
Он напоследок осматривается и почти уходит из комнаты, но следующая реплика Олеси его задерживает:
– А мешки на голову? Скотч на губах? Совсем не страшно, да?
Она говорит тихо и спокойно, чтобы не нервировать детей, как будто речь идет о чем-то совсем обыденном. Чебышев отвечает в тон:
– Не советую кричать об этом. Хозяин клуба и его люди не вмешиваются в наши дела. Можете считать, что мы просто ненадолго арендовали это комфортное помещение. Как только все закончится, я исчезну.
– И вам все равно, что здесь будет потом?
Чебышев смотрит на нее, сосредоточенно прищурившись. Затем коротко отвечает:
– Да, все равно.
…и уходит.
На присмотре остается один из тех, кто приехал позже на «опеле». Этот парень с короткой стрижкой, в джинсах и красной майке-алкоголичке, пугает не только Олесю, но и детей. Даже бесстрашная Томка затихает, сев на краешек дивана, и с напряженной улыбкой, залегшей в уголках рта, посматривает на странных взрослых.
26
Разумеется, я ждал скорого звонка. И дождался. Призвал на помощь всю свою выдержку и навыки, полученные за годы службы в уголовке. С похищениями людей мне сталкиваться приходилось, и технология была отработана. Разумеется, когда ты сам – жертва шантажа, это несколько меняет дело, но я надеялся, что еще могу управлять ситуацией.
– Алло?
– Уверен, вы знаете, с кем говорите. – Звонивший не спрашивал, а утверждал. Он старался держаться высокомерно. Наверно, видел в кино, как это делается, и пытался подражать.
